Этнические конфликты вспыхивают, как правило, неожиданно и по не самым очевидным поводам. Так случилось в Югославии 13 мая 1990 года. Эту дату можно считать началом распада страны.

В воскресенье, 13 мая 1990 года, на загребском стадионе «Максимир» должен был состояться товарищеский матч между столичной командой «Црвена Звезда» и загребским «Динамо» в рамках чемпионата Югославии по футболу. Матч ничего не решал, но для поклонников был интересен.

В острой борьбе

В Югославии были четыре ведущие команды, но сплитский «Хайдук» и белградский «Партизан» не могли претендовать на титул чемпионов. Борьба всегда шла между «красными» и «синими», то есть между «Црвеной Звездой» и «Динамо».

Вот и в это утро, когда появились «Делие», то есть «Герои» (так себя называли фанаты «красных»), начались первые беспорядки. По случайности основная масса фанатов добиралась на матч на международном поезде, идущем из Белграда в Мюнхен с остановкой в Загребе. Около полудня он высадил болельщиков около местного автовокзала. Фанаты «синих», которые называли себя Bad Blue Boys («Плохие синие парни»), ждали своих врагов на железнодорожном вокзале!

У «Героев» был весьма неординарный вожак. Звали его Желько Ражнатович, но все знали его по прозвищу Аркан. Аркан был сыном полковника ВВС Югославии, дружившего с самим Иосифом Броз Тито. В 1990 году Аркану было уже 38 лет. Он успел прославиться, правда, в мире криминала. Свою преступную карьеру он начал как карманник в возрасте всего девяти лет. В 14 лет Желько впервые попался на кражах, и его хотели отправить в колонию для малолетних преступников, но отец думал перевоспитать сына, определив в морское училище. Не тут-то было! Желько сбежал в Париж, откуда с позором и за ту же деятельность был возвращен на родину. Суда было не избежать. Аркан попал в тюрьму. На три года. Даром время в тюрьме он не терял: нашел себе компанию и вышел на свободу с чистой совестью как главарь банды.

Больше 10 лет (с 1972-го по 1983 год) он жил в Европе и проворачивал там крупные ограбления. В преступном мире он получил огромную известность — в основном своими побегами из европейских тюрем.

На родине он продолжил заниматься любимым делом, то есть грабежами. От тюремного срока его отмазывал старый товарищ его отца Стане Доланц, министр внутренних дел. По слухам, Желько не только грабил, но и выполнял задания партии, работал на югославские спецслужбы. И он отлично знал, что в стране назревает кризис, скоро спецслужбам потребуются преданные сторонники. Им придется защищать Сербию от соседей. Желько был сербским патриотом. И поэтому он стал сплачивать ряды таких же патриотов, как и он сам. Нашел он их среди белградских футбольных фанатов. И создал фанатский клуб «Герои».

Вот теперь эти «Герои», очень недовольные промашкой с «синими», двигались в сторону стадиона «Максимир». Их приехало около 3 тысяч человек.

Максимирская баталия

Драка фанатов «Црвена Звезда» и загребского «Динамо», произошедшая на стадионе «Максимир» положила начало расколу Югославии

Фанаты «синих» тоже были не лыком шиты. За свою команду и за свою Хорватию они готовы были умереть. Именно так фанаты местного «Динамо» восприняли победу Франьо Туджмана, руководителя Хорватского демократического содружества, на первых многопартийных выборах в 1989 году. Франьо объявил курс на экономическую независимость Хорватии, которая, согласно югославским законам, была обязана отдавать большую часть доходов для спонсирования отсталых регионов. Не мудрствуя лукаво, он сказал, что Хорватия принадлежит хорватам. Фанаты «синих» были хорватами. Бить их на родной хорватской земле ехали сербы.

По традиции футбольных болельщиков обыскивали на входе на предмет оружия и рассаживали в разные секторы. Считалось, что этого вполне достаточно для предотвращения беспорядков. Но в этот раз такая тактика не помогла. И «Герои» были в ярости, и «Плохие синие парни» готовились к бою. Стадион вмещал 20 тысяч человек, 17 тысяч мест было продано загребцам, 3 тысячи — белградцам.

Едва на поле появились любимые команды, в сербском секторе стали выламывать сиденья и со всей силы отправлять их по воздуху в хорватский сектор. Хорваты ответили тем же. В один миг люди на трибунах вооружились замечательно летучими оранжевыми снарядами. «Убьем Туджмана! Загреб — сербам!» — вопили в «красном» секторе. «Серба на вербу!» — отвечали им в «синем». И те и другие сдирали многочисленные рекламные щиты, ломали ограждения и рвались навстречу друг другу — бить и убивать.

Часть фанатов вырвалась из оцепления и бросилась на беговые дорожки, обрамляющие зелень поля. Охрана пребывала в растерянности. Сначала они пытались восстановить порядок своими силами, потом вызвали подкрепление. На трибунах со свистом проносились отломанные сиденья, болельщики швыряли зажженные файеры, откуда-то взялись булыжники и куски арматуры. Арбитры попрятались, команды стали уводить в раздевалки. Но тут на поле выскочил капитан «синих» Звонимир Бобан, которому очень не понравилось, как полиция накидывается на футбольных фанатов. Едва рассерженный страж правопорядка занес для удара дубинку, Бобан подпрыгнул и ударом натренированной ноги сшиб его на землю. И только потом разрешил увести себя с поля. Звонимира, конечно, тут же обозвали хорватским шовинистом. Но ему было просто невыносимо смотреть, как полиция бьет людей.

А страсти накалялись. Между людьми в форме и фанатами из обеих группировок начались драки. Вместо спортивных команд по зеленой траве бегали вооруженные чем придется фанаты и лупили друг друга. Они выдирали из рук врагов национальные флаги, делали в них дыры, ходили, просунув голову в чужой флаг и улыбаясь как идиоты. Один неудачник зачем-то схватил флаг ГДР и радостно его поджег. Другой спалил флаг Югославии. Полиция лупцевала дубинками всех, кого ловила. На поле выехали поливальные машины и пожарная техника. И все это действо сопровождала веселая танцевальная музыка, которую пустил через динамики какой-то кретин. Потом музыку выключили, и стало слышно, как в «красном» секторе поют «От Тополы до Равной горы», запрещенную в те годы песню партизан-четников, а из «синего» сектора отвечают запрещенным гимном усташей «Пушка пука».

Тишина после боя

Наконец через полчаса подтянулось свежее подкрепление. Толпу фанатов удалось загнать на трибуны и заблокировать по секторам. Там они и стояли, недовольно сжимая побитыми пальцами готовые к бою отодранные сиденья. Спустя час все было кончено. Смертных случаев удалось избежать. Боевые травмы разной тяжести получили 138 человек, в том числе и полиция.

Белградскую команду срочно вывезли на вертолете. Болельщиков силой загнали в автобусы и отправили без остановок на станцию Дуго-Село под Загребом, а оттуда — скорым поездом в Белград. Стадион был практически разгромлен. Зеленое поле напоминало поле боя. Всюду валялись обломки пластика, рваная бумага, догорали прочные рекламные щиты, дымились мусорные баки, трибуны намокли, как после дождя, — это поработали поливальные машины и брандспойты, воняло слезоточивым газом. Люди еще не догадывались, какие перемены ждут их всего через год. Аркан, например, соберет маленькую армию, прозванную «Тиграми Аркана», которая будет резать всех, кто не серб. Хорваты организуются и в поисках врагов отправятся резать соседей-сербов. Югославия распадется. И спустя годы на стадионе «Максимир» в независимой Хорватии появится памятная табличка такого содержания: «Тем болельщикам Динамо, для которых война началась 13 мая 1990 года сражением на этих трибунах и чья жизнь брошена на алтарь Отечества».

Елена ФИЛИМОНОВА