Субмарины плавают глубоко под водой, а самолеты парят высоко в небе. В сфере военной соответствующие образцы техники дебютировали в начале XX века, и многим казалось, что напрямую они не соприкоснутся. Но уже в Первую мировую они встретились.

Первоначально аэропланы использовались исключительно для авиаразведки. Летом 1911 года на Черноморском флоте были проведены маневры, в ходе которых отрабатывались действия не только кораблей, но и первых приобретенных во Франции самолетов.

Поднимаясь в небесную высь, опускаясь в глубины морские…

Русский летчик лейтенант Виктор Дыбовский 26 июня 1911 года в ходе специально организованного поиска сумел обнаружить лодки условного противника, причем двигавшиеся не только в надводном положении, но и под перископом.

Несколько позже выяснилось, что на сравнительно небольшой высоте, при чистой воде и хорошем освещении плывущие под водой субмарины можно увидеть и на глубине, превышающей перископную.

Между тем уже осенью 1911 года во время войны с Турцией итальянцы попытались использовать самолеты для бомбометания. Из-за отсутствия прицелов сбрасывать бомбы приходилось на глазок, то есть по крупным целям, каковыми в данном случае оказались ливийские населенные пункты. Но в любом случае это показывало, что теоретически самолеты вполне могут бороться с вражеским флотом, включая подлодки.

Практически же поразить небольшую, да еще движущуюся цель было крайне сложно, особенно когда речь шла о сравнительно легких авиационных бомбах. Глубинные бомбы на кораблях были, конечно, помощнее, но аэропланы их просто не тянули. Для решения проблемы приходилось двигаться параллельно по двум направлениям: создавать бомбардировочные самолеты и увеличивать мощность боеприпасов. Быстро такая задача не решалась, так что первые глубинные бомбы, предназначенные для авиации, появились только в 1917 году в Германии.

Какая-либо тактика действий ВВС против подлодок отсутствовала в принципе, будь то итальянцы и австрийцы на Адриатике, британцы в Атлантике или немцы и русские на Черном море. В поисках противника самолеты просто вылетали наудачу, руководствуясь соображениями штабистов или в лучшем случае ориентируясь на данные агентурной разведки.

Понятно, что такая тактика напоминала поиск иголки в стоге сена, но при большом числе самолетовылетов кое-каких результатов добиться удавалось.

Бой у Зонгулдака

Немцы серьезно портили жизнь русским и составившим им в 1916 году компанию британским подлодкам на Балтике, хотя ни одного попадания так и не добились.

На Черном море в 1916 году из 12 походов, проведенных российскими субмаринами, в семи случаях пришлось сталкиваться с немецкими самолетами, так что капитаны подлодок поставили перед командованием вопрос о вооружении своих судов зенитными орудиями.

Поставить зенитки так и не удосужились, зато для борьбы с вражескими подлодками Черноморский флот стал привлекать еще и корабельную авиацию.

Первый подобного рода эпизод представлял собой чистую импровизацию. В феврале 1916 года два авиатранспорта — «Император Александр I» и «Император Николай I» — с 10 самолетами на борту предприняли рейд на турецкий порт Зонгулдак.

В момент проведения самой бомбардировки «Император Александр I» был атакован субмариной UB-7. В этот момент у борта корабля как раз находился приводнившийся гидросамолет, вернувшийся с боевого задания и, можно сказать, прикрывший (правда, случайно) материнское судно. Экипаж авиатранспорта и пилот видели, как выпущенная с большого расстояния немецкая торпеда ткнулась в поплавок летающей лодки и затонула.

Спустя две минуты гидроплан поднялся в воздух для обнаружения неприятеля и занялся поиском совместно с еще одной возвращавшейся с бомбардировки летающей лодкой.

Достойна внимания та быстрота, с которой и пилоты, и моряки отреагировали на нападение. Дело в том, что на Черноморском флоте именно для таких случаев с помощью цветных дымов была отработана система связи между кораблями и самолетами. Когда один из гидросамолетов обнаружил вражескую субмарину, он тут же обозначил ее местонахождение с помощью дымовой шашки. С борта «Александра I» открыли огонь ныряющими снарядами, не потопив, но хотя бы повредив и отогнав неприятеля.

По сути, это был первый в истории случай, когда самолеты выступили в роли защитников флота от подлодок.

Однако первый случай уничтожения с воздуха вражеской субмарины произошел в Атлантике, где уже вовсю кипела затеянная немцами «неограниченная подводная война», в ходе которой кайзеровские «волчьи стаи» топили торговые суда, доставлявшие необходимые странам Антанты военные грузы. Особенно в разработке тактики использования авиации против субмарин были заинтересованы англичане, более других страдавшие от «волчьих стай» кайзера.

Прочесывать по квадратам

На основе умозрительных расчетов британцы сделали вывод, что бомба весом 135 килограммов способна пускай не потопить, но серьезно повредить подлодку, если разорвется от нее в радиусе до 21 метра.

На самом деле расчеты оказались чрезмерно оптимистичными. Как показали послевоенные опыты с трофейными немецкими субмаринами, серьезные повреждения они получали, только когда бомба взрывалась на расстоянии 8-9 метров, а для их гарантированного уничтожения это расстояние должно было быть уменьшено еще вдвое. Без авиационных прицелов, которые совершенствовались слишком медленно, добиться такой точности удавалось только при очень большом везении.

К маю 1917 года потери британского торгового флота приблизились к критической отметке, и «хозяева морей» решили сделать ставку на системность. Прибрежные воды делились на сектора по три квадрата со стороной 60 миль в каждом. В каждом секторе дежурили военные корабли, а каждый квадрат патрулировался одним самолетом.

Результаты сказались довольно быстро. 20 мая близ Вест-Хиндера в Северном море гидросамолет «Кертисс» Н-12, пилотируемый лейтенантом Моришем, заметил всплывшую немецкую субмарину UC-36 и потопил ее прямым попаданием двух бомб.

К сентябрю английские авиаторы отправили на дно еще пять немецких подлодок из числа тех, что совершали рейды с военно-морской базы в оккупированном бельгийском городе Брюгге.

Однако главная ставка в борьбе авиации с субмаринами делалась все же на то, чтобы использовать самолеты именно как разведчики и корректировщики, наводящие собственные боевые корабли на противника. Исходя из этой задачи в 1917-1918 годах ввели в строй переделанные из крейсеров авианесущие суда «Аргус» и «Фьюриус». Базирующиеся на них летающие лодки действовали группами по 12-16 самолетов.

Первым удачным опытом в этом стиле стал обстрел, произведенный 5 июня 1917 года британскими мониторами «Эребус» и «Террор» базы германских субмарин в бельгийском порту Остенде. Корректировка осуществлялась двумя гидросамолетами «Де Хэвиленд».

Тогда удалось потопить подлодку UC-70. Немцы, правда, сумели ее поднять, но 28 августа 1918 года англичане окончательно отправили ее на дно комбинированной атакой эсминца «Аргус» и самолета «Кенгуру».

Успеху подобных скоординированных действий мешало отсутствие надежной связи между кораблями и самолетами. Как следствие, бывало и так, что гидроавиация наносила удары по собственным кораблям.

15 марта 1918 года в Ла-Манше, к северо-западу от Фекампа, французский дирижабль «АТО» обнаружил и атаковал субмарину. Серия из шести бомб аккуратно легла в цель, в результате чего английский флот потерял подлодку D-3 со всем экипажем. К слову, данный эпизод был единственным, когда субмарина оказалась потоплена не самолетом, а дирижаблем, и то союзным.

К концу Первой мировой войны для борьбы с вражескими подлодками страны Антанты использовали порядка 2500 гидросамолетов. В 68 случаях пилоты засекали противника, а в 44 -атаковали.

На общий ход боевых действий подобные операции повлияли незначительно, но правильные выводы были сделаны — и в ходе Второй мировой войны цифры уже выросли на порядок.

К маю 1945 года из 717 потерянных немецким флотом субмарин 245 пришлись на долю морской авиации.

Максим ЛУКОШКОВ