Многие годы Николай Алексеевич Северцов посвятил изучению природы Средней Азии, Памира и Тянь-Шаня. А в обычной жизни учёный казался непрактичным и чудаковатым человеком. О его рассеянности по столичному Санкт-Петербургу ходили анекдоты…

Николай Северцов был очень наблюдательным учёным. Он с большой тщательностью изучал животный мир Средней Азии. Собрал крупнейшие в своё время коллекции чучел птиц, минералов и огромный гербарий. За годы исследований Северцов стал геологом, зоологом, ботаником и даже гляциологом. Его научные труды отличались точностью приводимых описаний и сведений — образцовый порядок царил во всех его собраниях. И надо же, чтобы именно у этого человека в обычной жизни царили хаос и раздрай. По воспоминаниям друзей, с него можно было смело писать портрет рассеянного чудака, не ориентирующегося в быту.

В гости к кокандцам

Своё первое путешествие Николай Северцов совершил в 1857 году. Академия наук командировала его в Туркестан, на реку Сырдарью.

Туркестан в середине XIX столетия был разделён на три ханства: Бухарское, Кокандское и Хивинское. Сведения о них были скудны и не всегда достоверны. Однако интересы России требовали утверждения своего влияния в Средней Азии. Русские войска постепенно продвигались вглубь континента, присоединяя новые земли к империи. В степях и пустынях они почти не встречали сопротивления местного населения. Только в благодатной Ферганской долине готовился дать сражение «белому царю» хан Коканда Худояр. Он высылал разведывательные отряды за 200 километров на север от своих границ, к форпостам русских войск у Аральского моря. Попутно кокандцы грабили аулы, угоняли лошадей и людей в рабство.

В конце лета 1857 года Северцов с большим караваном отправился из Оренбурга в сторону реки Эмбы. Экспедиция подошла к плато Устюрт, пересекла пески пустыни Большие Барсуки, обогнув с севера Аральское море, затем двинулась на юг, в пустыню Кызылкум и к восточному берегу Аральского моря. К декабрю все вернулись в форт Перовский (ныне — Кызылорда, Казахстан) на берегу Сырдарьи, где учёный занялся обработкой собранного материала и изготовлением чучел птиц. Помехой ему в работе часто становились приступы тропической лихорадки.

Весной 1858 года, когда Северцов почувствовал себя лучше, он покинул форт вместе с шестью казаками, чтобы ознакомиться с отрогами хребта Каратау. Вдруг за грядой барханов проводники увидели вооружённых всадников. Кокандцы, их было человек 15, быстро приближались. Казаки вскочили на лошадей и повернули назад, Северцов замешкался, стал отстреливаться. Кокандцы догнали его, и один из них, вонзив пику в грудную кость, сбил учёного с лошади.

Впоследствии Николай Алексеевич вспоминал: «Один из неприятелей, коканец (так в мемуарах, — прим. авт.), ударил меня шашкой по носу, и рассёк только кожу; второй удар по виску, расколовший скуловую кость, сбил меня с ног — и он стал отсекать мне голову, нанёс ещё несколько ударов, глубоко разрубил шею, расколол череп».

Сначала Северцова тащили на аркане через заросли колючек, потом усадили-таки на лошадь, привязав ноги к стременам. Несмотря на тяжёлое состояние и кровопотерю, Северцов ухитрялся помнить о своём долге учёного. Он продолжал вести свои наблюдения над окружающей природой. При этом он чувствовал страшную боль, дикую жажду, его мучило сознание безнадежности положения.

Кокандцы, поняв, что их пленник — личность немаловажная, повезли его за 170 вёрст к себе и поместили в землянку. Месяц исследователь провёл в плену. Русские власти потребовали немедленного его освобождения, и для выполнения этой задачи был отправлен отряд генерала Данзаса. Туркестанский хан испугался и решил выдать Северцова. Из опасения, что пленник не вынесет тяжёлого переезда, его начали усиленно лечить. К ранам прикладывали парную баранину и присыпали их порошком, в состав которого входила толченая скорлупа черепашьих яиц. Лечение оказалось эффективным. Русский учёный, проведший в плену 31 день, вёл себя мужественно, как настоящий воин. 27 мая 1858 года он вернулся в форт Перовский.

Новые путешествия

Николай Алексеевич Северцов появился на свет в 1827 году в родовом имении. Его отец, Алексей Петрович Северцов, ветеран Бородинской битвы, был отставным офицером. Отцу мальчика принадлежало село Петровское в пяти верстах от города Боброва в Воронежской губернии.

Детство Николая прошло на берегах притоков Дона — Битюга и Икорца. Бродить по лесам, болотам и лугам стало любимейшим его занятием, а «Естественная история» Бюффона — популярного издания об истории растительного и животного мира Земли — любимой книгой.

Юноша легко усваивал школьные знания и уже в 16 лет поступил в Московский университет. Там он познакомился с Григорием Силычем Карелиным, путешественником и натуралистом, который изучал Среднюю Азию и занимался картированием восточного побережья Каспийского моря. Северцов был до того увлечён его рассказами об оригинальной природе далёких земель с резкими температурными контрастами пустынь, разнообразием растительности знойных низин и снеговых хребтов, что с тех пор, по его собственному признанию. Средняя Азия стала для него мечтой, целью всей его жизни.

Помимо научной работы в университете Николай увлекался литературой, писал стихи и эпиграммы и особенно любил рисовать. С мольбертом и акварельными красками он часто заходил в популярный тогда среди москвичей зверинец Борнебо и Берга, где делал зарисовки животных. Приобретённый опыт, умение наблюдать и фиксировать малейшие детали пригодились впоследствии во время экспедиционной работы.

Через шесть лет после приключений на Сырдарье, в 1864 году, Северцов узнал о предполагавшемся военном походе генерала Черняева на Тянь-Шань и попросил разрешения присоединиться к отряду, желая вместе с ним достигнуть центра грандиозной горной страны, которой до него коснулся лишь один русский географ — Пётр Семёнов-Тян-Шанский.

Позднее Северцов составил первое детальное описание гигантских горных хребтов Тянь-Шаня, высокогорных озёр Иссык-Куль и Чатыр-Куль, истоков Сырдарьи.

Во время похода он также бесстрашно проник в самое сердце Памира, к озёрам Каракуль и Рангкуль, в долину Муксу. Но помимо географических исследований и сбора зоологических коллекций, учёный водил отряд на штурм крепости и даже выполнял обязанности начальника штаба, а однажды веял на себя роль парламентёра и стал третьим русским парламентёром — двух первых жестоко казнил кашгарский властелин Якуб-бек.

Итогом научной деятельности путешественника стала монография «Путешествия по Туркестанскому краю и исследование горной страны Тянь-Шаня». Книга вышла в свет в 1873 году. Заслуги Северцова были признаны Русским географическим обществом, наградившим его большой золотой медалью имени Фёдора Петровича Литке за проведённые изыскания.

Безвременный уход

Последние четыре года жизни учёный провёл в своём имении, где был занят сводом своих богатейших изысканий и не без помощи верной спутницы, жены Софьи Александровны Полторацкой, подводил итоги многотрудной работы.

Зимой 1885 года, как-то под вечер, Северцов с приятелем и соседом, генерал-майором Стрижевским, выехал из имения последнего в Воронеж по делам. Тройка понесла их по замёрзшему Дону обычной зимней дорогой, по которой ежедневно двигались хлебные обозы. Едва отъехав полторы версты, коляска с лошадьми провалилась в полынью.

Стрижевский и кучер успели выбраться из воды, ухватившись за лёд. Затем они вытащили на лёд Северцова и пошли пешком обратно, но, пройдя несколько шагов, тот опустился на лёд — у него отнялись ноги, он едва говорил. Его пытались тащить под руки, но это оказалось невозможным. Тогда промокший и обледенелый Стрижевский отправился на свой хутор за помощью, оставив кучера с умирающим. Когда на место катастрофы подоспели люди — было уже поздно. Выдающегося учёного не стало.

Неподалёку от Боброва, на берегу донского притока Битюга, в селе Петровском в память об учёном воздвигли обелиск с надписью: «Николай Алексеевич Северцов».

К сожалению, могила путешественника не сохранилась — кладбище, где его похоронили, после революции снесли.

Михаил ЕФИМОВ