В шаге от кремля

Одним из главных достижений постсоветской эпохи многие политики считают ее бескровность - смена власти, как при падении СССР, так и в последующие годы, происходила относительно спокойно и с формальным соблюдением законов. Хотя это совсем не так - например, не так давно стало известно, что мятежный генерал Лев Рохлин планировал низвергнуть Ельцина и направить историю страны по другому пути...

После Октябрьской революции в СССР практически не наблюдалось государственных переворотов. И эта глянцевая картинка «политического вегетарианства» довольно необычна - в России с ее мятежным духом и богатейшим опытом дворцовых переворотов всегда были люди, готовые пойти ва-банк.

Однако, как выяснилось совсем недавно, незадолго до августовского дефолта 1998 года в России, по одной из версий, назревал классический государственный переворот. Его целью было смещение власти Ельцина, а главным заговорщиком был боевой генерал, депутат Государственной думы Лев Рохлин.

Родившийся в 1947 году в Аральске, где его отец Яков Рохлин отбывал политическую ссылку, Лев Рохлин буквально «пропахал» жизненные пласты, и из гущи народа вышел прямо на трибуну Государственной думы. У генерала была уникальная биография: он окончил Ташкентское военное училище (кстати, все учебные заведения он оканчивал на отлично), служил в Германии, в Заполярье, в Ленинградском, Туркестанском, Закавказском военных округах, прошел три войны - в Афганистане, Закавказье и Чечне. В чеченскую кампанию командовал армейским корпусом, который штурмовал президентский дворец в Грозном. Недаром после окончания военной кампании ему присвоили звание Героя России, от которого Рохлин отказался, заявив: «В гражданской войне полководцы не могут снискать славу. Война в Чечне - не слава России, а ее беда».

В 1995 году генерал подался в политику: вначале он являлся членом партии «Наш дом - Россия», возглавлял комитет Госдумы по обороне, а потом вышел из партии и организовал свою структуру под названием ДПА («Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки»). Он прекрасно знал и видел, куда катится Россия, имел представление о жизни людей на всех ее уровнях, пользовался уважением и авторитетом, имел колоссальные связи.

Так кому, как не ему, на роду было написано возглавить заговор? Казалось, сама история властно направляет его в эту сторону.

Как свидетельствуют соратники Рохлина по организации переворота, у них было все продумано. И надо сказать, продумано неплохо.

За неполный год, когда Рохлин возглавил ДПА, он проделал колоссальную работу. Облетел практически всю Россию (соратники из военно-промышленного ведомства выделили ему персональный самолет), выступал в самых дальних гарнизонах, перед рабочими военных заводов, в крупных промышленных центрах, перед теми, в ком он хотел найти поддержку. И таких было немало: люди, уставшие от гайдаро-чубайсовских реформ, от галопирующих цен, инфляции и войны, сопровождаемой терактами (Буденновск, Первомайское, Кизляр), были готовы поддержать заговорщиков.

Понятно, что большая их часть была из армейских кругов. И это неудивительно: сам Рохлин, как и соратники по заговору, в числе которых называют бывшего министра обороны РФ Игоря Родионова, экс-командующего ВДВ России Владислава Ачалова и экс-главу КГБ СССР, участника Августовского путча 1991 года Владимира Крючкова, имели большие связи среди военных и силовиков. Они тоже мотались по регионам, договаривались о поддержке - и о поддержке не словом, а делом.

К лету 1998 года все уже было «на мази». Главной базой заговорщиков был 8-й гвардейский армейский корпус, дислоцированный в Волгограде. Корпусом до своего увольнения командовал Рохлин, он же был начальником Волгоградского военного гарнизона. Этим же корпусом генерал командовал в Чечне, и этот союз, прошедший закалку войной, был нерасторжим. Офицеры и солдаты 8-го корпуса были готовы идти за своим командиром до конца.

Поэтому именно здесь, в Волгограде, заговорщики хотели начать реализацию своего плана. Командиры корпуса, как в свое время декабристы на Сенатскую площадь, планировали вывести своих людей в центр города. Но не с целью с какого-то протестного выступления, а именно для реализации военного заговора. Вот как сказал об этом бывший заместитель командующего 8-м гвардейским корпусом, полковник Николай Баталов: «Хотели силовой захват власти. Силовой! Вот даже разговора не было о каких-то там "протестных мероприятиях". Это так, несерьезно. Вот сюда, в центр Волгограда, на площадь Павших Борцов и площадь Возрождения, планировалось вывести силы корпуса».

Одновременно с этим должны были выступить войска и в других городах. По утверждению участников заговора, на их стороне была часть солдат Кремлевского полка: чтобы снабдить их боевым оружием - а оно в Кремле, как известно, «декоративное», - офицеры пронесли через Спасскую башню несколько чемоданов с автоматными затворами.

После выступления кремлевцев и возможного ареста Ельцина в дело должны были вступить и другие: например, Рязанское училище ВДВ, которое тоже якобы было полностью на стороне заговорщиков, морпехи из Севастополя, Таманская и Кантемировская дивизии. Кроме того, Баталов утверждал: «У нас два самолета транспортных, допустим, на Тихоокеанском флоте стояли, морпехи, два батальона, двое или трое суток на аэродроме прожили».

Так как с главным запасным командным пунктом ВС у участников тоже была договоренность (руководителей этого подразделения попросту подкупили), заговорщики должны были его занять, чтобы поддерживать связь со страной и миром.

Кроме того, в первый же день выступления в Москву должны были съехаться сотни тысяч участников мятежа. Для этого уже были приготовлены списки, кто и на чем выдвигается - на каком виде транспорта, каким путем, с каким оружием. По словам участников несостоявшегося заговора, руководители военно-промышленного корпуса, директора заводов, руководство транспортных предприятий, железной дороги готовы были предоставить автобусы, машины, даже поезда, накормить и одеть мятежников по первой же команде.

Переворот должны были поддержать и гражданские лица: по одной из версий, заговор поддерживал даже мэр Москвы Лужков. Чтобы вызвать напряжение в столице, планировалось помешать доставке в Москву сигарет. А потом обвинить в этом Кремль. И таких акций было множество: надо полагать, что заставить недовольных людей выйти на улицы в те годы было несложно.

Так что, как считали заговорщики, правительство Ельцина доживало последние дни.

Восстание поначалу было намечено на 20-е числа июня. Однако случилось непредвиденное...

Как впоследствии признавались заговорщики, они не придали нужного значения правилам конспирации. Участники заговора, в силу то ли армейской прямолинейности, то ли безоглядной уверенности в слабости существующей власти и уверенности в своей силе, были чересчур откровенны. И информация о перевороте стала достоянием спецслужб. Так что власть знала о подготовке и принимала разные меры.

Так, июньское восстание не получилось, поскольку 8-й гвардейский корпус в день выступления был блокирован бригадой внутренних войск, дислоцированной в Калаче-на-Дону. Тогда Рохлин перенес выступление на 20 июля.

И кто его знает - возможно, утром 20 июля 1998 года мы бы проснулись в другой стране. Но, судя по всему, сторонники законной власти успели нанести упреждающий удар: 3 июля 1998 года генерал Рохлин был убит на своей подмосковной даче в деревне Клоково.

По официальной версии, генерала из его же наградного оружия застрелила любимая супруга Тамара. Причина - семейная ссора. По другой теории, генерала убили спецслужбы. Якобы трупы трех убийц были найдены в лесопосадке недалеко от дачи Рохлина - они вначале сидели в засаде на чердаке его дачи, после убийства подложили пистолет Тамаре Рохлиной и убрались. Но другая группа, так называемые «чистильщики», заметая следы, их ликвидировала, потом трупы облили бензином и сожгли.

Вопрос о том, кто убил Рохлина и почему, до сих пор остается открытым. Хотя суд признал убийцей Тамару Павловну, большинство исследователей этому не верит.

Впрочем, если антигосударственный заговор - не выдумка военных отставников, а правда, таки не ставшая реальностью, то кто убил Рохлина - совершенно очевидно.

Артур ОДИНЦОВ