Бомба для дипломата

В первой четверти XX века Россия потрясла мир не только свержением царского режима, молниеносным Октябрьским переворотом, приходом к власти большевиков во главе с В.И. Лениным, мясорубкой Гражданской войны, но и громкими террористическими актами. Среди них особое место занимает покушение на посла Германии Мирбаха.

Теплым июльским утром 1918 года у дверей германского посольства в Москве остановился автомобиль. Из него вышли Яков Григорьевич Блюмкин и его товарищ по фамилии Андреев. В руках они держали увесистые кожаные портфели. Охранникам визитеры предъявили мандаты сотрудников ЧК и потребовали срочной встречи с послом Вильгельмом фон Мирбахом.

- По какому вы вопросу? - вежливо поинтересовался вышедший к посетителям советник посла Рицлер.

- По вопросу ареста племянника посла, - резко бросил Блюмкин и продолжил, сверля взглядом рослого советника: - Вы знаете, что граф Роберт Мирбах был арестован в связи с самоубийством (а может, и хорошо организованным убийством) знаменитой шведской актрисы Линдстрём? Инцидент произошел в столичной гостинице «Эли». Графа Роберта Мирбаха агенты ВЧК арестовали как «подозрительного» постояльца. Я лично его допрашивал. Дело в том, что органы ВЧК имеют компромат на графа. В результате я предъявил ему обвинение в шпионской деятельности в пользу Австро-Венгрии. Если вина графа будет доказана, ему грозит высшая мера.

Вот на эту тему я и хотел поговорить с господином послом, чьим племянником и является арестованный Роберт.

- Я сейчас же доложу о вашем визите! - пролепетал Рицлер и исчез за массивной дверью. Через полминуты он выскочил и, подобострастно склонившись, прошептал:

- Посол готов вас принять немедленно!

Посол встретил чекистов на пороге своего со вкусом обставленного кабинета и предложил сесть. Минут пять Блюмкин говорил о племяннике посла, а потом вдруг резко вскочил, выхватил из портфеля револьвер и открыл стрельбу по Мирбаху и Рицлеру. Оба со стоном повалились на пол. В это время Андреев метнул в сторону упавших самопальную бомбу. Она взорвалась с оглушительным шумом, из окон вылетели стекла, а с потолка упала массивная люстра. Блюмкин выпрытул в окно, но при приземлении явственно услышал, как хрустнула лодыжка. Тело пронзила страшная боль. На какое-то мгновение он даже потерял сознание. Маневр Блюмкина повторил Андреев. Его прыжок оказался более удачным. Он с легкостью перемахнул забор посольства и побежал к машине. А вот Блюмкину снова не повезло. Когда, постанывая от дикой боли в ноге, он перелезал через забор, ему в ногу попала пуля охранника.

Но Яков все же дополз до автомобиля, Андреев затащил его на заднее сиденье и дал по газам. Через полчаса они подкатили к штабу левоэсеровского отряда, которым командовал Дмитрий Попов.

Матросы вынесли Блюмкина из машины на руках, остригли, побрили, переодели и доставили в лазарет. Вскоре в отряд прибыл взбешенный Дзержинский и в ультимативной форме потребовал выдачи Блюмкина. Однако ЦК левых эсеров ответил отказом. В это время лежавший на лазаретной койке террорист Блюмкин шептал:

- Я не боюсь ареста и суда! Советское правительство не посмеет казнить меня за убийство германского империалиста.

Прозорливый Яков оказался прав: судивший его заочно революционный трибунал приговорил террориста к «заключению в тюрьму на три года с применением принудительных работ».

Возникают резонные вопросы: кто стоял за Блюмкиным и толкнул его на убийство посла Германии? Кому было выгодна жестокая расправа над дипломатом? Существует версия, что Яков был связан с британскими спецслужбами, которые организовали и профинансировали покушение. Британцы были уверены, что если дипломат будет убит сотрудниками ВЧК, Германия непременно объявит войну России, которая - к удовольствию Лондона - резко ослабила бы обе воющие страны. Однако британцы не учли, что мир с Россией для Германии был важнее, чем жизнь Мирбаха. В результате МИД Германии в лице статс-секретаря Рихарда фон Кюльмана вполне удовлетворился официальными извинениями Владимира Ильича Ленина.

Тем временем оклемавшийся Блюмкин сумел найти надежную нору - несколько недель он скрывался на окраине Москвы на квартире своей любовницы, сумел выправить фальшивые документы на фамилию Вишневского и отбыл в тихий городок Кимры.

Там успел поработать три месяца в уездном комиссариате земледелия, затем установил связь с подпольным ЦК левых эсеров. Руководство ЦК приказало Якову прибыть в Петроград и затаиться, что тот и сделал. В течение полугода он писал книгу мемуаров. В конце 1918 года ЦК партии левых эсеров направил Якова на Украину для организации убийства гетмана Скоропадского. Это задание Блюмкин выполнил с присущими ему наглостью и отвагой. При активном участии Блюмкина был убит немецкий главнокомандующий генерал Эйхгорн. Только революция в Германии спасла Блюмкина от нового суда.

Суровые годы революционных вихрей научили Якова держать нос по ветру, и в 1919 году он сам пришел к большевикам, выразив готовность служить им верой и правдой.

Как тихий еврейский мальчик превратился в хладнокровного, беспринципного и фанатичного убийцу, безотказного исполнителя приказов руководства? Ответить на этот вопрос поможет биография Якова Блюмкина.

Он появился на свет в марте 1900 года в бедной семье. Его отец, мелкий коммерческий служащий, умер в 1906 году, и семья из шести человек осталась без кормильца. Однако мать сделала все, чтобы сын получил образование. В восемь лет Яша стал посещать начальное духовное училище. Чтобы помочь семье, паренек с ранних лет начал работать посыльным в почтовой конторе, а вечерами мыл посуду в трактире.

После окончания духовного училища в 1913 году поступил учеником в техническую фирму, а затем начал трудовую деятельность в качестве электрика. Тогда он впервые познакомился с революционными идеями. Новые друзья снабжали его запрещенной литературой, которую он с удовольствием читал. Особенно парню импонировал призыв отнять деньги у богатых и поделить между бедными. Яша даже начал писать социальные стихи, которые печатали периодические издания. Эти публикации подпитывали его амбициозные намерения. Он прекрасно понимал, что грядущий вихрь революционных событий может принести ему весомые дивиденды. Про себя он часто напевал строчку пролетарского гимна: «Кто был ничем, тот станет всем!» Эти слова манили и завораживали юношу, а еще сулили ему неплохие перспективы.

Февральская революция 1917 года застала Блюмкина в Одессе. Он быстро сориентировался и стал агитатором первого Совета рабочих депутатов. Выступая перед рабочими, призывал поддержать революцию и послать депутатов в совет.

Знакомый эсер Бартельман уговорил Якова присоединиться к «самой революционной и радикальной партии».

- В отличие от мягкотелых большевиков, мы - эсеры - действуем самыми жесткими методами! Мы убиваем врагов без тени сомнения! - твердил, сверкая глазами, фанатик Бартельман. Эта программа пришлась Якову по душе.

Учитывая ораторские способности Якова, руководство партии эсеров регулярно направляло молодого коллегу в разные города России, где он успешно вел активную пропагандистскую работу. Без сомнения, парень умел «глаголом жечь сердца людей», мастерски вплетая в свои спичи фривольные стишки и нецензурную лексику, что нравилось простому люду.

Узнав, что в Петрограде произошел большевистский переворот и к власти пришли Ленин и его сподвижники, Блюмкин срочно вернулся в Одессу. Там его карьера резко пошла в гору. В январе 1918 года он с винтовкой руках сражался против наступавших немцев, а уже в марте стал начальником штаба третьей армии.

И здесь в полной мере проявился его авантюрный склад ума. По собственной инициативе Яша наведался с отрядом бойцов в Государственный банк и экспроприировал четыре миллиона рублей, а затем предложил командующему армией Лазареву выгодную (с его точки зрения) сделку: он «отстегивает» командарму 10 тысяч рублей. Столько же оставляет себе, а остальные деньги передает партии левых эсеров «на революционные нужды».

Но Лазарев не поддался на уловку. Он побагровел, затопал ногами, схватил Блюмкина за грудки и под угрозой ареста приказал возвратить в банк все деньги. Тот действительно вернул 3,5 миллиона рублей, а вот куда делись остальные 500 тысяч, выяснить так и не удалось. Но военные заслуги и проявленное в боях мужество помогли Якову замять скандал и избежать ответственности.

Точно так же сошло ему с рук и убийство германского посла Мирбаха. Не без содействия левых эсеров Блюмкин был внедрен в ЧК, где быстро сделал карьеру. Кожаная куртка, револьвер в кобуре и право решать, кому жить, а кому умирать, вскружили голову авантюристу. Известно, что он лично расстрелял в подвалах Лубянки десятки «контриков», чем по пьяному делу хвалился перед своими приятелями.

Однако в середине 1920-х годов Блюмкин совершил роковую ошибку: сделал ставку на Льва Троцкого. В 1929 году, будучи резидентом ОГПУ на Ближнем Востоке, он установил тайную связь с высланным в Турцию опальным сподвижником Ленина и ярым врагом Сталина. Этот факт стал известен кремлевскому горцу. «Отозвать и расстрелять иудушку Блюмкина!» - приказал Иосиф Виссарионович, что и было исполнено. Сразу же после возвращения в Москву резидента судили и приговорили к высшей мере. Хладнокровный палач пустил ему пулю в затылок, повторив то, что много раз проделывал и сам Блюмкин в застенках Лубянки.

Владимир БАРСОВ