История — это политика, которую уже нельзя исправить.
Политика — это история, которую еще можно исправить.





Облако смерти

Среди огромного числа вооружений, которые были обкатаны во время Первой мировой войны, отравляющие вещества стали, по общему мнению, самыми ужасными и противоречащими законам человечности. Такая оценка не остановила попытки дальнейшего использования ядовитых газов, самый известный из которых был назван по месту своего «дебюта» ипритом. Однако полноценным самостоятельным родом войск химические войска так и не стали.

С древнейших времён при штурме вражеских укреплений, не имея возможности поджечь их, нападающие прибегали к такому способу, как выкуривание противника дымом. Когда в 1904-1907 годах немцы в своих африканских колониях подавляли восстания племён гереро и нама, они применяли химические вещества не летального, а раздражающего действия.

«Сюрприз» под Ипром

Химическое оружие Первой мировой

Тем не менее, проблема была обозначена и даже нашла отражение в Гаагской конвенции 1907 года, запрещавшей подобного рода оружие. Однако крупные германские химические компании BASF, «Хехст» и «Байер» производили в больших объёмах хлор и были не прочь приспособить его к делу.

Аналогичные желания возникали и в других странах. Во всяком случае, французы ещё в августе 1914 года применяли 26-миллиметровые гранаты, наполненные слезоточивым газом этилбромацетатом.

Между тем линии фронта стабилизировались, началась позиционная война, химикам кайзера Вильгельма II предложили всерьёз подумать, что они могут предложить Рейху.

31 января 1915 года русские позиции возле польского города Болимова были обстреляны химическими снарядами, начинёнными ксилилбромидом. Но из-за низких температур и сравнительно невысокой плотности огня отравляющие вещества быстро замерзали, не успевая превратиться в облако и окутать русские окопы.

После этого немцы и решили прибегнуть к хлору, который, проникнув в лёгкие, приводил к удушению.

Вместо обстрела химическими снарядами было решено распылять газ из баллонов, выбрав участок фронта, насыщенный вражескими войсками и относительно ровный, чтобы распространению ядовитых газов не мешал рельеф. Таким подходящим участком был выбран удерживаемый союзниками выступ в районе бельгийского городка Ипра.

Газовую атаку решили произвести против городка Лангемарка (к северу от Ипра) на стыке 2-й английской армии и 20-го французского корпуса. За несколько дней немцы доставили на этот участок 6000 ёмкостей, содержащих 160 тонн газа. Об этом англичанам сообщил перебежчик, но его словам не придали значения. И совершенно напрасно.

Слово президенту

Одно из самых ярких описаний разыгравшейся 22 апреля 1915 года трагедии оставил тогдашний президент Франции Раймонд Пуанкаре, который сам не был её очевидцем, но получил о случившемся полную информацию: «В 5 часов начался грохот орудий… и тяжёлые снаряды стали глухо рваться над Ипром и над многими деревнями, которые раньше редко или даже вовсе не обстреливались. Ноздри людей, ближе находившихся к фронту, втянули запах какой-то адской эссенции. Те, которые были ближе к северным окопам впереди Ипра, увидели два странных призрака из зеленовато-жёлтого тумана, медленно ползущих и постепенно расплывавшихся, пока не слились в один, а затем, двигаясь дальше, не растворились в синевато-белое облако.

…Вскоре офицеры за фронтом британских войск и вблизи мостов через канал были потрясены, увидев поток бежавших в панике людей, стремившихся в тыл. Африканцы, соседи британцев, кашляли и показывали во время бега на горло… Обе французские дивизии почти полностью перестали существовать…».

Германская пехота в марлевых повязках двигалась следом за ядовитым облаком. В течение часа фронт союзников был прорван. Ширина прорыва достигла около 3,5 километра. По ряду свидетельств, часть хлора ветром отнесло в расположение немцев, и те, кто не носил масок, получили отравления, хотя смертельных случаев зафиксировано не было.

Потери союзников составили около 15 тысяч человек, треть из которых скончались. Перед немцами открылась дорога на Ипр.

Однако дальнейшее наступление забуксовало. Большинство историков указывают, что германское командование не рассчитывало на столь масштабный успех, так что имевшихся на этом участке сил хватило только на занятие оставленных союзниками позиций. Однако причина крылась в другом. Не имея полноценных средств защиты, кайзеровские войска не спешили с занятием оставленных противником окопов, ожидая, пока окутавшие их ядовитые газы рассеются. За это время союзники подвели резервы и перекрыли брешь в обороне. Максимальная глубина прорыва германцев составила 7 километров. Но, поскольку осуществлялся он на сравнительно узком участке фронта, образовавшийся выступ оказался под угрозой фланговых ударов. В результате даже с этим отвоеванным клочком земли пришлось распрощаться.

Уже через несколько часов после газовой атаки союзники определили, что имеют дело с хлором. Подполковник 28-й дивизии Фергюсон, зная, что это вещество растворяется в воде, предложил закрывать рты мокрой тканью.

Средство оказалось вполне эффективным. Когда через день немцы снова применили газ, 1-я канадская дивизия не только устояла, но и перешла в контратаку. 2 мая хлор пустили в районе фермы, получившей характерное название Мышеловка, и на этот раз в госпиталь попали 207 британцев, 58 из которых скончались. Однако учитывая масштаб боёв, это был тактический успех микроскопического размера.

Преступление должно повториться?

«Это самое злодейское преступление, которое я когда-либо видел», — говорил о газовой атаке под Ипром британец Сэм Уоткинсон.

Пресса Антанты шумела о военном преступлении, указывала на нарушение Гаагской конвенции, на что германское командование возражало — речь в конвенции шла о газовых снарядах, а про баллоны ни слова.

31 мая 1915 года под Варшавой у местечка Воля Шидловска командование 2-й русской армии приняло облако хлора за дымовую завесу и, предположив, что противник готовится к прорыву, стянуло на этот участок дополнительные части. В результате отравлению подверглись около 8000 русских солдат, из которых спустя сутки каждый четвёртый умер в страшных муках.

Однако выяснилось, что эффект от газовой атаки слишком сильно зависит не только от рельефа местности, но и от таких трудно предсказуемых факторов, как погода, направление ветра.

У красной черты

Тем не менее, эксперименты по созданию нового оружия продолжались. Французские химики изобрели отравляющее вещество фосген, отличавшееся гораздо более высокой токсичностью.

Затем германцы создали иприт, впервые применив его против союзников 12 июля 1917 года — и опять возле Ипра. Впрочем, к тому времени у стран Антанты уже появился противогаз — изобретение русского химика Николая Зелинского. Вскоре аналогичными средствами защиты обзавелись и их противники. Другое дело, что не все части оперативно получали противогазы. И за эти задержки приходилось платить страшную цену.

Среди тех, кто в Первую мировую войну пострадал от газов, был и Адольф Гитлер, в то время — ефрейтор кайзеровской армии. Считается, что это сильно повлияло на его психику, превратив бывшего ефрейтора в одержимого стремлением к власти фанатика.

А как средство истребления живой силы противника газы себя не показали. Отработать методику, позволяющую превратить газовую атаку в широкий стратегический прорыв, военачальники Первой мировой войны так и не сумели. Применение химического оружия не вышло за рамки локальных операций. В 1935-1936 годах итальянцы использовали их против эфиопов.

Однако «красная линия» неограниченной химической войны никем не переступалась. Срабатывало осознание того, что полной победы химическое оружие не гарантирует. А значит, от преступления лучше воздержаться.

Андрей НОВИКОВ





Если вам понравилась статья, поделитесь пожалуйста ей в своих любимых соцсетях:
На Главную сайта "Загадки истории"

Главные рубрики сайта "Загадки истории"


Предыдущая     История оружия     Следущая