Начало XX века — это не только Серебряный век русской культуры. Это еще и такое постыдное явление, как погромы. Именно тогда русское слово «погром» вошло во многие европейские языки.

Кишинёвский погром

Говоря о погромах в России, чаще всего имеют в виду еврейские погромы. С них и начнем.

Всемирно известным стал Кишиневский погром 1903 года. К началу XX века в Кишиневе проживало более 100 тысяч человек. Из них 50 тысяч евреев, 30 тысяч русских и 20 тысяч молдаван.

За пару месяцев до православной Пасхи в городке Дубоссары был найден труп 14-летнего Михаила Рыбаченко, погибшего от множества колотых ран. Поползли слухи, что подростка убили евреи, которым понадобилась христианская кровь для своих обрядов.

Эти слухи распространяла газета «Бессарабец». Изо дня в день она описывала страшные зверства и мучения, которые претерпел несчастный подросток.

Издавал газету русский националист с несколько экзотическим именем Паволакий Крушеван. Личность весьма примечательная: именно он впервые опубликовал знаменитые «Протоколы сионских мудрецов».

По требованию властей «Бессарабец» напечатал опровержение слухов о ритуальном характере убийства. Но народ уже, что называется, завелся. Возник новый слух: царь, мол, разрешил грабить евреев три дня после Пасхи. Да еще появились листовки откровенно погромного содержания.

В воскресенье 6 апреля, разговевшись по случаю Пасхи, толпа слегка погромила еврейские магазины и лавки. К вечеру народ успокоился. Полиция арестовала 60 человек.

На следующее утро на улицы вышли военные патрули, но никаких приказов они не получили. Зато полиция разогнала отряды еврейской самообороны. Почувствовав безнаказанность, народ окончательно озверел. Весь день 7 апреля продолжались грабежи, насилия и убийства.

В погромах участвовало несколько тысяч человек, разбитых на несколько десятков групп. Все они действовали по одной схеме. Впереди шли подростки с камнями и били стекла в еврейских лавках. За ними — взрослые мужчины с дубинами и ломами, на которых и пришлась большая часть избиений и убийств. Замыкали шествие обычные зеваки и мародеры, охотники поживиться чужим добром.

По данным прокурорского отчета, «всех трупов обнаружено 42, из коих 38 евреев», «раненых всех 456, из коих 62 христианина», «домов разгромлено было около 1350».

К вечеру войска получили приказ применять оружие и за несколько часов навели порядок. Понятно, что если бы этот приказ был отдан раньше, кровавого погрома можно было избежать.

Бездействие местных властей дало повод тогдашней либеральной общественности обвинять власть центральную. И до сих пор многие историки утверждают, что Кишиневский погром организовал министр внутренних дел Вячеслав Плеве. Правда, убедительных доказательств они не приводят.

Заря свободы

17 октября 1905 года Николай II даровал народу права и свободы. Народ отметил долгожданную свободу своеобразно: таких массовых погромов, как в две недели после Манифеста 17 октября, Россия не знала ни до, ни после. Произошло 358 погромов. Из которых, правда, 292 пришлись на «черту оседлости», то есть на территорию нынешних Украины, Белоруссии и Молдавии.

Хотя, строго говоря, октябрьские погромы нельзя называть еврейскими. Они были антиреволюционными. Доставалось и русским рабочим, студентам, гимназистам.

Погромы, разумеется, стали ответом не на Манифест 17 октября, а на действия революционно настроенной общественности. Которая повалила на улицы с криками «Долой самодержавие!».  Для этих людей Манифест явился лишь признаком слабости власти.

Митинги прошли во всех хоть сколько-либо крупных городах. Митингующие не церемонились с монархическими символами: сбрасывали императорские вензеля, крушили бюсты и портреты Николая II и его предков.

Далеко не всем это пришлось по вкусу. За революционными манифестациями последовали патриотические — с иконами, хоругвями и царскими портретами.

Именно эти контрманифестации и перерастали в погромы. Зачастую не на пустом месте. Скажем, в Одессе в такую манифестацию революционеры кинули три бомбы. И именно одесский погром оказался наиболее кровавым. В докладе сенатской комиссии говорится о 618 убитых и 561 раненом.

Надо сказать, местные власти сплошь и рядом проявляли нерешительность, граничащую с бездействием. А полиция иногда и вовсе присоединялась к погромщикам, чего, кстати, нельзя сказать про военных.

Известны данные о 1860 погромщиках, привлеченных к ответственности и осужденных. Основная масса — мещане и крестьяне. Хотя встречаются и крупные купцы. У этих, понятное дело, был свой интерес — устранение конкурентов.

В числе осужденных за погромы оказались и трое дворян. Скажем, полтавский помещик Кривошеин ночью поднял своих работников и с обнаженной шашкой руководил погромом. Правда, дело на него было прекращено, а сам он «признан был учинившим преступление в состоянии болезненного беспамятства, на почве хронического алкоголизма».

«У высоких берегов Амура»

Евреи и революционеры были не единственными, кто попадался под горячую руку.

1900 год. Амурский край. Русский город Благовещенск. Разумеется, полно китайцев. Они держат почти всю торговлю, работают на стройках, владеют кабаками и ресторанами.

В самом Китае в это время шло так называемое «боксерское восстание», направленное против иностранцев. Китайцы зачем-то обстреляли Благовещенск из пушек. Пять мирных жителей погибли. Военный губернатор Амурской области Константин Грибекий приказал выселить всех китайцев за Амур.

На помощь полиции пришли добровольцы из числа горожан и казаков. Устроили облавы на китайцев. Облавы, естественно, сопровождались грабежами, насилиями и убийствами.

Пойманных китайцев солдаты привели к Амуру и заставили переплывать реку в 200 метров шириной. Сопротивлявшихся расстреливали и рубили шашками. Из нескольких тысяч переправились на другой берег не более сотни. Остальные утонули или были убиты на берегу.

Еще больше зверствовали амурские казаки. Расправы приняли такие масштабы, что вмешался военный губернатор. Разъяснил, что уничтожать нужно только вооруженных китайцев. А потом уже вмешалось петербургское начальство: Грибского отстранили от должности.

Либералы против немцев

Начало Первой мировой войны вызвало небывалый всплеск национализма и шпиономании. 22 июля 1914 года толпа разгромила здание германского посольства в Петрограде. Однако довольно быстро на первый план вышла древняя столица — Москва. В октябре 1914 года москвичи погромили магазины, принадлежавшие людям с немецкими фамилиями. И на время успокоились.

Власть поощряла антинемецкие настроения как средство отвлечь внимание от поражений на фронте и внутренних проблем. Но все же поощряла умеренно. На этот раз неумеренностью отличалась либеральная оппозиция.

Орган либеральной партии прогрессистов «Утро России» призывал бороться с «внутренними немцами» — чиновниками и коммерсантами. А газета партии октябристов «Голос Москвы» и вовсе начал играть роль «Бессарабца» времен кишиневского погрома.

Борьба с немцами вылилась у этого умеренно-либерального органа в настоящую паранойю. Самый яркий пример — статья «Немецкое засилье в музыке». Оказалось, что 90% капельмейстеров в армии — немцы, которые искажают своей трактовкой музыки душу русского солдата.

Дело в том, что в Москве руководство октябристов составляли купцы, промышленники и биржевики. Для них немцы — прежде всего конкуренты, а борьба с немецким засильем — выгодное коммерческое предприятие.

Весной 1915 года началось Великое отступление русской армии. А 5 мая главноначальствующим Москвы и командующим Московским военным округом был назначен Феликс Юсупов-старший — человек легкомысленный и неопытный, но активный борец с немецким засильем. При его попустительстве московские газеты снова начали нагнетать истерию. 28 мая она вылилась в погром.

Многотысячная толпа с царскими портретами собралась на Красной площади, после чего растеклась по соседним улицам. Два дня народ громил магазины и лавки, принадлежавшие подозрительным людям. Сначала под подозрение попадали носители немецких фамилий, затем — любые иностранцы, а потом начался обычный массовый грабеж. Лишь на второй день власть очухалась и начала принимать меры.

Погромщики едва не забили насмерть одну очень важную немку — великую княгиню Елизавету Федоровну, родную сестру императрицы Александры Федоровны.

Это было уже явным перебором. Юсупов получил отставку, но свой пламенный патриотизм передал сыну — Феликсу Юсупову — младшему, убийце Распутина, которого он принял за немецкого шпиона.

Самое удивительное, что майский погром в Москве не стал уроком для либеральной оппозиции. Она продолжала искать немецких шпионов и немецкие заговоры, якобы тянущиеся к самой императрице. Неудивительно, что Февральская революция началась с убийства офицеров с немецкими фамилиями. А потом уже начался один сплошной всероссийский погром.

Александр СКАБИЧЕВСКИЙ