С мечтой о звёздахВ начале 1930-х, после тяжелейших годов разрухи, в СССР приступили к освоению стратосферы. И полета первого советского стратостата ждали с неменьшим нетерпением, чем позднее - полета человека в космос. В то время мировой рекорд высоты принадлежал швейцарскому ученому Огюсту Пикару. В 1932 году он поднялся в гондоле стратостата FNRS-1 на 16,3 километра. Советская молодежь с уважением вносилась к достижениям рекордсмена. Но и сама мечтала «летать выше и выше», хотя для этого необходимо было решить сложнейший комплекс технических задач. Достучаться до небесВ 1933 году в результате напряженной работы ученых и инженеров был подготовлен проект первого советского стратостата «СССР». Расчеты конструкции оболочки выполнил выпускник Академии имени Жуковского, инженер Константин Годунов. Вместе с группой специалистов завода «Каучук» ему удалось создать прочную, легкую, газонепроницаемую баллонную ткань, которая превосходила по качеству оболочку FNRS-1. Константин Дмитриевич Годунов (1892-1965) в итоге стал одним из трех членов экипажа стратостата «СССР-1». В 1933 году ему исполнился 41 год. Проектирование гондолы и ее техническое воплощение осуществлялись под руководством московского инженера Владимира Чижевского. Для создания гондолы тоже использовались отечественные материалы. Гондолу стратостата - большой шар - изготовили из кольчугалюминия и заключили в теплонепроницаемую глянцевую обкладку. Гондола была выкрашена в небесно-голубой цвет, на котором четко отблескивали красным лаком пятиконечная звезда и буквы «СССР-1». Герметичная гондола стратостата была закреплена 32 стропами. К ней же был прикреплен необходимый для полета балласт - мешки со свинцовой дробью весом почти в тонну. Внутри и снаружи гондолу украсили десятки разных устройств: барометры, барографы, термометры, альтиметры, метеорографы... В восьми отсеках гондолы располагались приборы, а девять ее окон позволяли смотреть вверх, в стороны и вниз, на землю. Внутреннюю поверхность кабины обтягивал войлок - для предохранения экипажа от резких колебаний температуры. Одетый в броню, стоял аппарат для улавливания таинственных космических лучей. Здесь же, в кабине гондолы, была маленькая, но дальнодействующая радиостанция - телеграфная и телефонная, стоял микрофон для разговоров с землей. Вдоль выгнутых стенок расположились аппараты, предназначенные «вдохнуть жизнь и силы в аэронавтов»: кислородные баллоны и патроны, поглощающие углекислоту. Рядом находилась походная аптечка. Для пилотов были предусмотрены мягкие кресла. Вход в кабину открывали два люка. Перед стартом участники полета прошли длительную тренировку в специальной барокамере, что предусматривала программа подготовки. Члены команды также собирались осуществить серию экспериментов по исследованию космических лучей, определению химического состава воздуха на больших высотах, провести магнитные и радионаблюдения, и еще многое другое. Командиром экипажа назначили проверенного руководством ВКП(б) надежного и опытного аэронавта, ответственного за поддержание боевого духа в полете, - Георгия Алексеевича Прокофьева (1902-1939). На старте30 сентября 1933 года с раннего утра стояла превосходная солнечная погода. Экипаж стратостата «СССР-1» получил команду готовиться к старту. Серебристая 75-метровая громадина баллона стратостата поднималась над землей метров на 50, освещаемая лучами восходящего солнца. Около 3 тысяч кубических метров водорода заполняли оболочку. Но это была лишь десятая часть объема. При подъеме газ должен был расшириться и заполнить все 25 тысяч кубических метров гигантского шара. «В синеющем рассветом небе, в кометных хвостах прожекторов вращались летучие шары, осиянные фиолетовыми лучами; где-то внизу в не растаявшем тумане копошились крохотные фигурки людей. Чудовищная махина оболочки медленно и неуклонно вздувалась над слоем мглы и росла, росла, словно выпертая из недр земли какими-то титаническими силами, похожая на громадный протуберанец, ударивший в небо, взброшенный и застывший... Это было зрелище захватывающего, почти космического величия», - так описывает подготовку к старту первого советского стратостата Лев Кассиль в своей книге «Потолок мира». Первым стал подниматься к люку пилот (он же радист) Эрнест Бирнбаум, за ним - инженер Константин Годунов, и последним шел командир экипажа Георгий Прокофьев. Все трое были одеты в синие комбинезоны, высокие сапоги-бурки и шлемы. В сумках находились парашюты. Вскоре из люка высунулась голова Прокофьева. Он доложил: «Все готово!» В ответ с земли прозвучала команда: «Отдать гондолу!» Красноармейцы, державшие стропы гондолы перед стартом, разом отпустили ее, и в 8:40 стратостат «СССР-1» всплыл вверх. После этого люк был закрыт и задраен. В небо взлетели гирлянды воздушных шаров - это были разведчики погоды, радиозонды профессора Молчанова. Пилот-радист Эрнест Карлович Бирнбаум (1894-1965) родился в семье рабочего Эстляндской губернии. За четыре года до дня своей славы чуть не погиб: аэростат, на котором он вылетел в свободный полет, попал в жестокую бурю. Шар потерпел аварию. Бирнбаум чудом остался жив. Радиосвязь на стратостате «СССР-1» работала исправно, и уже через пять минут после старта Эрнест Бирнбаум передавал на землю: «Говорит "Марс"! Высота 2000 метров». В 8:59 в бортовом журнале появилась запись командира: «На высоте 6000 метров прошли стадион "Динамо". Температура за бортом минус 49 градусов. Не чувствуем ни холода, ни жары». В 9:17 наступил долгожданный миг - аэронавты поздравили друг друга: рекорд высоты профессора Пикара, поставленный 18 августа 1932 года, когда его стратостат поднялся на высоту 16,3 километра, был побит! В этот момент «СССР-1» взял высоту 16,8 километра, а через две минуты стратостат преодолел отметку 17 километров и продолжал идти вверх при скорости подъема 2,5-3 метра в секунду. Но постепенно скорость подъема стала затухать, и тогда аэронавты сбросили часть балласта. Погода по-прежнему стояла солнечная и ясная, слепило глаза, и члены экипажа пожалели о том, что не взяли солнцезащитные очки, так как приходилось ориентироваться не только по приборам, но и визуально. Командир убедился - летят над Москвой. В 10:22 стратостат находился на высоте 17,4 километра и в 24 километрах от места старта, но с земли был хорошо виден. В Москве за полетом следили сотни людей, собираясь на улицах в огромные толпы. Счастливое приземлениеКогда стрелка альтиметра подошла к отметке 19,2-19,3 километра, последовала команда на спуск. Перед началом спуска отважные воздухоплаватели немного перекусили: плитка шоколада, виноград и несколько глотков воды. Затем со скоростью 2-3 метра в секунду аппарат начал плавно входить в плотные слои атмосферы. На высоте 10 тысяч метров приняли решение разрядить батареи (750 вольт), что было вызвано необходимостью обеспечить безопасность спуска - впопыхах кто-нибудь мог схватиться за провода высокого напряжения. На высоте 8 тысяч метров радиосвязь со стратостатом была прервана. А в 5 часов вечера «СССР-1» мягко приземлился на заливном лугу на берегу Москвы-реки у станции Голутвино возле Коломенского завода. Командир стратостата Прокофьев впоследствии рассказывал: «На землю сели так удачно, что даже ни одной погнутости или царапины гондола не получила. Она плавно опустилась на амортизаторы...» Родина высоко оценила подвиг покорителей стратосферы. Экипаж и все те, кто готовил этот уникальный полет, были награждены орденами Ленина, Красной Звезды и Трудового Красного Знамени. Рекорд высоты, поставленный тремя советскими пилотами в 1933 году, казался невероятным. В народе царило оживление, сопоставимое с тем волнением, которое позже испытывали люди в день полета Юрия Гагарина. Портреты героев Георгия Прокофьева, Эрнеста Бирнбаума и Константина Годунова обошли все газеты мира. Михаил ЕФИМОВ Главные рубрики сайта "Загадки истории"
|