История — сокровищница наших деяний, свидетельница прошлого, пример и поучение для настоящего, предостережение для будущего


Подпишись на РСС




Интересные сайты:





Легенда, ставшая фактом

Схватка 28 панфиловцев с немецкими танками воспета в стихах, живописных полотнах и кинофильмах. Однако вопрос о том, что именно происходило 16 ноября 1941 года возле разъезда Дубосеково, по-прежнему остается неясным. Уверенно можно сказать только одно - героев было гораздо больше.

Исторический бой с гитлеровцами стал эпизодом битвы за Москву, когда едва ли не самую большую угрозу для советской столицы представляли 2-я и 11-я танковые дивизии немцев, продвигавшиеся на Волоколамском направлении. Противостоявшая им 316-я стрелковая дивизия генерал-майора Ивана Панфилова была укомплектована русскими и представителями среднеазиатских народов, причем подавляющее большинство солдат и командиров не имели никакого боевого опыта. Уже то, что панфиловцам удалось выстоять, можно назвать подвигом.

Герои Волоколамского шоссе

К сожалению, сам Панфилов погиб через день после боя у Дубосеково от взрыва вражеского снаряда. Один из его подчиненных, командир батальона Бауржан Момышулы был награжден званием Героя Советского Союза и стал писателем. Другой известный литератор Александр Бек написал о панфиловцах повесть «Волоколамское шоссе», которой зачитывались Фидель Кастро и Че Гевара. Однако прославленное в будущем соединение тогда, в ноябре 1941 года представляло собой новобранческую дивизию, по логике, обреченную на уничтожение.

27 ноября 1941 года в газете «Красная звезда» была опубликована статья журналиста Василия Коротеева «Гвардейцы-панфиловцы в боях за Москву», где рассказывалось о 28 бойцах, подбивших 18 немецких танков. Как сообщал автор, бойцы «погибли все до одного, но врага не пропустили».

Однако сюжет решили развить. Судьба Москвы висела на волоске, и ее защитникам требовался вдохновляющий пример, образец героизма, причем героизма не только жертвенного, но и победоносного. Нечто вроде истории о 300 спартанцах, но с поправкой на современную технику. И желательно, чтобы «спартанцы» представляли собой не отборную часть, а были обычными парнями, только недавно надевшими военные шинели.

Примерно такая задача была поставлена перед редколлегией главной армейской газеты. Редактор Давид Ортенберг поручил известному журналисту Александру Кривицкому развернуть информацию о панфиловцах до размеров передовицы, причем срочно, без выезда на фронт - не отходя, так сказать, от пишущей машинки.

И уже на следующий день на первой полосе красовался материал «Завещание 28 павших героев». Основные моменты: более 50 танков двигаются на позицию у Дубосеково, занятую 29 бойцами. Один из солдат, струсив, выскакивает из окопа и падает, сраженный пулями своих однополчан. Все погибают в ходе четырехчасового боя, уничтожив 18 вражеских танков (в следующем очерке также появился эпизод, где командир отряда политрук Василий Клочков говорит знаменитые слова: «Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва»).

Здесь надо уточнить, что ссылка на немецкие документы, где потеря в один день такого количества танков никак не отмечена, само по себе ничего не значит. При существовавшей в вермахте системе подсчета уцелевшими считались даже практически уничтоженные машины, останки которых удалось вывезти в ремонтные мастерские. Но вообще-то соотношение потерь - 28 погибших пехотинцев на 18 подбитых танков - действительно выглядит сомнительным, хотя теоретически и возможным.

Как появился список

Имена всех 28 погибших героев были названы Кривицким в той же «Красной звезде» 22 января 1942 года: политрук Василий Клочков, старший сержант Гавриил Митин, сержант Иван Добробабин, красноармейцы Иван Шепетков, Абрам Крючков, Аликбай Косаев, Григорий Петренко, Нарсутбай Есибулатов, Дмитрий Калейников, Иван Натаров, Григорий Шемякин, Петр Дутов, Никита Митченко, Дуйшенкул Шопоков, Григорий Конкин, Иван Шадрин, Николай Москаленко, Петр Емцов, Даниил Кожубергенов, Дмитрий Тимофеев, Николай Трофимов, Яков Бондаренко, Ларион Васильев, Николай Белашев, Григорий Безродный, Мусабек Сенгирбаев, Николай Максимов и Николай Ананьев.

История появления этого списка была следующая.

Еще 21 ноября, спустя пять дней после боя у Дубосеково, в штаб 1075-го полка панфиловской дивизии прибыл журналист Коротеев с заданием подготовить материал о каком-нибудь героическом бое. Обстановка на фронте была кризисная, и политрук соединения Егоров без труда отговорил корреспондента от посещения передовой. Но поскольку какая-то информация для статьи требовалась, замполит пересказал то, что знали в полковом штабе.

Речь шла о бое, который полк выдержал пять дней назад, отразив наступление примерно полусотни немецких танков. Из участвовавших в бою подразделений наибольшие потери понесла 4-я рота, на позиции которой наступала едва ли не половина всех сил противника. Прозвучала и фамилия политрука Василия Клочкова. Кроме того, комиссар помянул, что двое бойцов пытались сдаться, но были застрелены своими.

Точно передать известные с чужих слов подробности было невозможно, полк нес большие потери. В общем, в первом материале о бое у Дубосеково Коротеев не вдавался в детали, а число трусов-предателей сократил в два раза - до одного-единственного человека.

Однако плохое знание материала привело к ряду логических несоответствий. Количество 28 автор взял, в общем-то, с потолка, исходя из примерного количества бойцов в уже понесшей значительные потери роте (около 150 человек). Но более опытный Кривицкий, заметив неувязку и понимая, что число уже не подлежит обсуждению, в собственных статьях говорил о взводе (около 30 бойцов). Однако и сам допустил промашку, сообщив, что многие подробности ему рассказал в госпитале смертельно раненный участник боя Иван Натаров. Позже появились свидетельства, что Натаров погиб за два дня до схватки у Дубосеково. Особый акцент делался на роли Василия Клочкова, который как старший по званию и как политрук воплощал ведущую и направляющую роль партии.

И только после публикации своей прогремевшей передовицы Кривицкий отправился в панфиловскую дивизию, где, встретившись с командиром 4-й роты Гундиловичем, предложил ему задним числом составить список 28 героев.

Надо полагать, погибший через три месяца Гундилович, диктуя фамилии, называл тех своих подчиненных, кто действительно оборонял позиции роты 16 ноября и погиб примерно в этот период.

В сущности, все, кого он перечислил, действительно были бойцами 4-й роты, сражались 16 ноября неподалеку от Дубосеково, но не обязательно были подчиненными Клочкова.

В живых осталось шестеро

Однако, диктуя список, Гундилович несколько раз ошибся в именах-отчествах и назвал тех, кто остался в живых, хотя считался погибшим. В июле 1942 года все 28 участников боя были награждены Звездами Героя Советского Союза «посмертно».

Впрочем, достаточно быстро в госпиталях отыскались Григорий Шемякин и Ларион (Илларион) Васильев, без особых проблем получившие свои высокие награды.

А вот появление Ивана Добробабина едва не разрушило уже сформировавшуюся мифологию подвига. После боя он попал в плен, сумел бежать и добрался до своей родной деревни на Харьковщине, где стал полицаем. Принимал участие в мобилизации жителей на работы в Германию, участвовал в поимке бежавшего из плена красноармейца Семенова. И в то же время, согласно показаниям многих односельчан, помог многим из них спастись от угона. В начале 1943 года после прихода Красной армии был арестован, но затем освобожден немцами во время контрудара под Харьковом. Получил повышение, а во время отступления немцев бежал в Одесскую область, к родственникам, где в 1944 году оказался мобилизован в Красную армию.

В 1947 году был арестован как прислужник немцев, и, предъявив книгу о героях-панфиловцах с упоминанием своей фамилии, изложил описанный в ней подвиг под таким углом, что именно он, а не Клочков, руководил боем у Дубосеково.

Здесь надо пояснить, что легендарный политрук до войны был торговым работником, заместителем директора треста столовых и ресторанов Алма-Аты. Как человек штатский, продолжая вдохновлять солдат пылкими речами, непосредственное руководство боем он мог передоверить одному из младших командиров. По уставу, им должен был стать старший сержант Гавриил Митин, который, погибнув у Дубосеково, в отличие от Добробабина, не мог расписать свои подвиги. С другой стороны, Добробабин, в отличие от Митина, имел за плечами опыт Халхин-Гола, то есть был среди 28 панфиловцев самым опытным военнослужащим, что могло иметь решающее значение.

Так или иначе, из-за полицая-панфиловца вся официальная история боя дала трещину, в связи с чем Главной военной прокуратуре поручили провести дополнительное расследование. И тут выяснилось много других, не вписывающихся в официальную трактовку фактов.

Нашлись еще трое оставшихся в живых панфиловцев. Иван Шадрин после боя у Дубосеково тоже попал в плен, в конце войны принял участие в восстании заключенных в концлагере Заксенхаузен. Вернувшись в 1947 году на родину со справкой военнопленного, узнал, что его жена, считая супруга погибшим, нашла себе нового мужа. Перебивался случайными заработками до тех пор, пока занявшийся судьбой героя секретарь райкома не добился его реабилитации и вручения законной награды.

Точно так же искал правды и, в конце концов, нашел ее другой вернувшийся из плена панфиловец - Дмитрий Тимофеев. Пройдя все проверки контрразведки, он тоже получил свою Золотую Звезду, а к ней в качестве «бонуса» путевку в Кисловодск, где в 1950 году и скончался.

Если в отношении Шадрина и Тимофеева дополнительное расследование позволило восстановить справедливость, то судьба Даниила Кожубергенова оказалась безнадежно изломанной.

После Дубосеково он тоже попал в плен, вскоре бежал, присоединился к кавалерийскому корпусу генерала Доватора, но по возвращении в тыл был отправлен в фильтрационный лагерь для проверки. В июле 1942 года, когда имя Даниила Кожубергенова было напечатано в «Красной звезде», лейтенант НКВД допросил его о событиях у Дубосеково, но простодушный казах просто не сумел соотнести реальность с литературным вымыслом, заявив, что ни в чем подобном не участвовал.

В результате наградить решили другого Кожубергенова - Аскара, но он, как выяснилось, погиб на Дальнем Востоке в результате несчастного случая, и честные родственники вернули наградные документы обратно. Даниил Кожубергенов между тем попал в штрафники. Был комиссован, получив ранение под Ржевом. После войны работал истопником. Только в 1966 году материал о нем был опубликован в «Комсомольской правде», но, прожив еще 10 лет, своей Золотой Звезды он так и не дождался.

Что касается Добробабина, то он получил 15 лет, отсидев вдвое меньше. В эпоху перестройки добивался реабилитации, напирая на то, что служа в полицаях, не совершил никаких преступлений. В реабилитации ему отказали. Умер в декабре 1996 года, пережив всех остальных панфиловцев.

Проверку прекратить...

Больше всего в 1947 году следователей Главной военной прокуратуры интересовали не выжившие панфиловцы, а журналисты «Красной звезды», создавшие историю легендарного боя.

Убийственными для них оказались показания командира 1075-го полка Ильи Капрова, категорически заявившего: «Никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года не было - это сплошной вымысел. В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах».

Припертые к стенке журналисты признались, что некоторые вещи процентов на 90 придумали. В результате на стол главного партийного идеолога Андрея Жданова в марте 1948 года лег рапорт: «Материалами расследования установлено, что подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печати, является вымыслом корреспондента Коротеева, редактора "Красной звезды" Ортенберга и в особенности литературного секретаря газеты Кривицкого».

Однако дальнейшего сеанса разоблачения не последовало.

Существует версия, что вся история с расследованием была затеяна ради дискредитации находившегося в это время в опале маршала Георгия Жукова. Ведь именно он считался главным героем Московской битвы, а «Красная звезда» и вышеуказанные журналисты, как считалось, занимались его восхвалениями.

Возможно, толчок делу действительно дала политика, но итоги его определила идеология. Дело положили под сукно, резонно решив, что подвиг действительно имел место. Да, отдавших свои жизни героев было больше, чем 28, а фашистских танков, с которыми они сражались и которые сумели уничтожить, - намного меньше. И что это, в сущности, меняет, если воспринимать войну не как боевик, а как смертельный кровавый поединок людей с машиной уничтожения? Поединок за победу, за которую они заплатили своими жизнями.

Дмитрий МИТЮРИН





Если вам понравилась статья, поделитесь пожалуйста ей в своих любимых соцсетях:
На Главную сайта "Загадки истории"

Главные рубрики сайта "Загадки истории"


Предыдущая     Историческое расследование