Византийский ИГИЛ

«Ничто не ново под Луною», — сказал в своё время выдающийся российский историк Николай Михайлович Карамзин. Как же он прав!

Взять, например, движение ИГИЛ, поборники которого борются якобы за истинный ислам, уничтожают языческие святыни и кажутся цивилизованным людям олицетворением зла. Однако ещё во второй половине VII века примерно в тех же краях активно действовала секта павликиан. Представители этого движения боролись за возвращение к «чистому христианству». И под знаком этой борьбы грабили всех, кто попадался под руку, тысячами казнили иноверцев и разрушали христианские же храмы.

Небогатый купец Константин, живший в деревне Мананалис на границе Византийской империи и Арабского халифата в 7-м веке, наверное, никогда не думал, что станет родоначальником движения, за чьи идеи будут убиты сотни тысяч последователей. Жил себе Константин, воспитанный в духе манихейства (учения, весьма распространённого в тех местах), тихо и спокойно, пока не остановился у него проездом некий священник из Сирии. Он подарил гостеприимному хозяину экземпляр Нового Завета, с которым Константин ранее знаком не был.

Купец принялся изучать его и очень увлёкся. Однако поскольку он был, как уже говорилось, приверженцем манихейства, в голове у него произошло довольно своеобразное смешение понятий. Больше всего ему понравились откровения апостола Павла (отсюда и название новой религии — павликианство). Правда, Константин сделал из его слов выводы, которые шли вразрез с догмами классического христианства. Купец решил, что существуют два божества: Небесный Отец — покровитель духовного начала в человеке, повелитель будущего мира, и демиург, создавший мир в его нынешнем виде, владыка тьмы и огня. Первый — хороший, а второй — соответственно, плохой. Кроме того, понял Константин, в христианстве главное — духовное начало. Поэтому человек должен общаться с Богом в своём сердце, ему не нужны обряды и храмы. А господствующая Церковь исказила религию и потому подлежит уничтожению. Только он, Константин, может вернуть заблудших в лоно истинного христианства. Решив так, купец забросил торговлю и перебрался из деревни в город-крепость Кибоссу.

Местным жителям Константин сообщил, что является Сильваном, учеником апостола Павла. То, что святой умер несколько веков назад, никого не смутило. Проповеди Сильвана стали необычайно популярными. К тому времени часть византийского духовенства погрязла в роскоши и разврате, что, конечно, не нравилось христианам. А «ученик апостола» предлагал, казалось, очевидные вещи. Скажи «нет» роскоши. Чтобы общаться напрямую с Богом, не нужно ходить в храм. Откажись платить подати Церкви… И вскоре множество жителей Кибоссы и окрестностей стали завзятыми павликианами. 27 лет проповедовал своё учение Сильван. Наконец император Константин IV Погонат, встревоженный слухами о ереси на границе с арабами, отправил туда своего полководца Симеона. Симеон схватил Сильвана. Собрав павликиан, полководец велел им побить своего духовного наставника камнями. Но лишь пасынок Сильвана, юноша по имени Юст кинул в него булыжник. Камень угодил в голову «ученику апостола» и убил его. Произошло это в 684 году.

Симеон триумфатором въехал в Константинополь. Но, как оказалось, учение павликиан произвело на него такое впечатление, что он пару лет спустя вернулся в Кибоссу и сам возглавил их движение, взяв имя Тит. За несколько лет число еретиков выросло настолько, что в 690 году император Юстиниан II организовал против них карательную экспедицию. Тит и десятки тысяч его Сторонников были схвачены. Они категорически отказались отречься от своей веры и были сожжены на нескольких гигантских кострах. Но ересь искоренить не удалось.

Общины павликиан, как грибы после дождя, одна за другой возникали в Малой Азии. Византийские правители на протяжении всей первой половины 11-го века всё отчаяннее боролись с ересью, однако число павликиан только росло. Особую жестокость к «истинным христианам» проявила царица Феодора. В 842-844 годах были зверски казнены (сожжены, посажены на кол, утоплены и четвертованы) не менее 100000 последователей учения Сильвана.

Когда гонения уже перешли все мыслимые пределы, большая часть павликиан переселились на территорию халифата. Арабы только порадовались. Ведь заклятые враги византийцы сами, считай, подарили им несколько десятков тысяч бойцов. С помощью арабов павликиане построили на границе с империей несколько могучих крепостей, главной из которых стала Тефрика.

По сути, переселенцы основали государство в государстве. Формально они подчинялись арабам, но на самом деле вели самостоятельную политику. И движущими силами у них были религиозное рвение и ненависть к Византии. Арабов это вполне устраивало: границы халифата защищал воинственный и беспощадный к врагам народ. Пусть не мусульманский… Но в халифате тех лет религиозная терпимость была куда выше, чем в Византии.

Именно ненависть превратила мирных изначально павликиан в аналог ИГИЛ. Многие из них жаждали отомстить за замученных в Византии родственников. Такую возможность предоставил им полководец и одновременно духовный лидер павликиан Карбей. Он вторгся в Византию. «Истинные христиане» захватывали поначалу небольшие посёлки. Тех, кто отказывался принять их веру, безжалостно убивали. Остальные могли выбрать: отправиться на земли павликиан в качестве свободных граждан или вступить в их войско.

Под стенами города Самосата Карбей разбил посланное против него войско, которое возглавлял сын императрицы Феодоры Михаил III, известный под прозвищем Пьяница. Византийцы вынуждены были бежать, а павликиане предались безжалостному грабежу. Можно предположить, что их интересовала даже не столько материальная сторона дела, сколько сам процесс. Еретики мстили за все унижения, которые им пришлось пережить.

Местные жители могли спасти свои жизни, отказавшись от православия. А вот пощады не было. Павликиане зверски казнили захваченных в плен священников — точно так же, как когда-то убивали их самих. Ведь репрессиями против еретиков в своё время руководили не чиновники, а духовенство — присланные из столицы империи инквизиторы.

После смерти Карбея в 863 году павликиан возглавил его пасынок Хрисохир. Четыре года спустя он вторгся в малоазийские владения Византии. Вновь запылали города и посёлки, полилась кровь мирных жителей. Павликиане врывались в православные храмы и уничтожали иконы и святые мощи. Они осквернили даже знаменитый собор в захваченном ими городе Эфесе: храм был отдан под конюшню. После этого император Василий I был вынужден отвлечься от прочих дел и двинуть всю армию на потерявших страх еретиков.

Хоть павликиане и были воинственны, противостоять кулаку имперских войск они не могли. После нескольких лет тяжёлой войны еретики были разбиты. Хрисохир погиб. Византийцы взяли Тефрику и другие города павликиан. Разгром еретиков, наверное, мог бы предотвратить Арабский халифат, если бы выступил на их стороне. Но своеобразный и излишне воинственный народ уже успел внушить опасения самим арабам, и потому они предпочли соблюдать нейтралитет, оставив павликиан один на один с империей.

Василий I после своего триумфа казнил более 100000 пленников. Часть же из них он переселил во Фракию. В обмен на свободу вероисповедания они обязались защищать границы империи от набегов скифов. Известно, что павликиане в составе имперской армии сражались и с викингами, которые повадились грабить Византию. А когда в 1204 году крестоносцы захватили Константинополь, они застали здесь небольшие общины павликиан.

Интересно, что со временем в Малой Азии ересь сошла на нет. А вот в Европе, наоборот, получила широкое распространение. Катары, они же альбигойцы, обитавшие в Южной Франции и части Италии, — это потомки павликиан, практически полностью сохранившие их учение. Со временем еретики так обеспокоили папу римского, что он объявил против них крестовый поход. Альбигойцы защищались почти 20 лет, и лишь в 1229 году их сопротивление было сломлено, а ересь искоренена.

Потомки павликиан давно уже забыли о том, что когда-то были народом, которого опасалась могучая Византийская империя. Это небольшие замкнутые общины, давно уже забывшие собственную веру и сохранившие лишь часть древних обычаев. По всему миру их всего несколько тысяч.

Андрей ЛЕШУКОНСКИЙ