Христовы «банщики»

В первые века христианства среди многочисленных течений и сект появились так называемые парабаланы, или «банщики». Они не терли мочалками телеса сильных мира сего и не умащали их маслами после купания в термах. Поначалу они вообще не имели к властителям никакого отношения. Занятие их было вполне обыденным - омывать и готовить к погребению бедняков. Делали они это самозабвенно, молясь Христу, и не боялись никаких опасностей - даже беспощадной чумы.

Считается, что парабаланы оформились как христианская община при епископе Александрии Дионисии Великом, который жил в III веке. Во времена чумной эпидемии, когда все стремились избежать контакта с больными, парабаланы, наоборот, ухаживали за умирающими и совершали погребение умерших.

В основном эти люди были выходцами из самых низших слоев населения. Почти поголовно необразованные, не получившие достойного воспитания, не обученные хорошим манерам, похвалиться они могли разве что своей бедностью и истовой верой в Христа. Казалось бы, им было самое место в монастырях. Но парабаланы не годились в монахи - тогда монастыри заселяли люди образованные. И они нашли нишу - выполнять ту работу, от которой отказываются другие: подавать еду и питье, ухаживать за больными, омывать тела мертвецов, копать им могилы.

Священники и монахи занимались душами своей паствы. Парабаланы - грешной плотью, уходящей в землю. Эта работа была самого неблагородного свойства, зато востребованная и необходимая. И постепенно верные Христу «банщики» стали неотъемлемой частью сообщества верующих. Их даже причислили к разряду священников. Их место было рядом с епископами. Они стали чем-то вроде отряда верных слуг, готовых выполнить любой приказ.

Со временем парабаланы стали исполнять не только функции «санитаров общества» - они охраняли иерархов церкви, усмиряли толпу, громили неугодных религиозных деятелей, разрушали языческие храмы, уничтожали врагов церкви.

Парабаланы стремительно распространились по всей Восточной Римской империи. В Константинополе их было, пожалуй, больше, чем в самой Александрии Египетской. К V веку, когда христианство усилило и укрепило свои позиции, они стали самой надежной и хорошо организованной силой. Главной задачей христианства тогда считалась полная победа над прежней языческой верой и античной культурой.

Александрия считалась по праву одним из красивейших и культурнейших городов империи. Там имелась богатейшая библиотека. В Александрии жили и творили величайшие философы, богословы и ученые. В этом городе существовала веротерпимость. Христиане соседствовали с иудеями и потомками египетских жрецов, гностики вели диспуты с христианскими богословами, александрийское христианство было пропитано духом Аристотеля и Платона. Казалось, тамошнее христианство не желает снести под корень все прежние религии и готово к продуктивному диалогу. Увы! Уже в конце IV века стало понятно, что надежды на мирное соседство верующих разных конфессий не оправдались.

Александрийские христиане поняли, что словом победить врагов их веры невозможно. И, как всегда выходит в том случае, когда все аргументы исчерпаны, встали на тропу войны. Главной ударной силой христиан стали парабаланы.

Первым их использовал александрийский патриарх Феофил. Он горел желанием запретить все культы, кроме христианского. Больше всего его раздражало существование в Александрии языческого храмового комплекса, посвященного богу Серапису - Серапеума. Для уничтожения этой языческой святыни архиерей приложил все свои силы. Когда стало ясно, что в Константинополе не слишком желают ввергать Египет в смуту, он лично призвал свою паству отбить храм у язычников и не оставить от него камня на камне.

В 391 году в штурме языческого сооружения приняли участие монахи, парабаланы и толпы простых христиан. Вся эта дикая толпа, вооруженная кто мечами, кто камнями, бросилась на язычников. Те поспешили затвориться и приготовились к бою. Но силы были неравны. Феофил привлек на свою сторону имперское войско. Пары ударов тараном хватило, чтобы разнести храмовые ворота. А потом христиане ворвались в Серапеум, уничтожая все на своем пути. Разрушение было полным.

Зато христиане «спасли» сокровищницу храма. Теперь она стала достоянием церкви.

Можно было праздновать победу. Язычники погибли, бежали в ужасе или затаились. Заодно невежественные толпы фанатиков спалили Александрийскую библиотеку. Первыми на опасного врага - книги - бросались парабаланы. Читать они не умели. Но приказам подчинялись идеально.

Феофил вошел в историю церкви как добродетельный христианин, который всеми силами добивался слияния светской и духовной власти, за что, наверно, и был причислен к лику святых. Современники же его называли не иначе как «христианским фараоном»...

Разрушением языческих храмов дело не кончилось. Феофил лежал на смертном одре, когда в борьбе за власть схлестнулись его племянник Кирилл и архидиакон Тимофей. Кирилл был человеком специфическим, в молодые годы по приказу Феофила он отправился постигать мудрость веры в нитрийские скиты. Тамошние монахи считались главной опорой александрийского христианства. Дикие, готовые биться за веру с оружием в руках, на жителей города они наводили ужас. Немудрено, что, проведя в этих скитах значительное время, изменился и Кирилл.

Вернувшись в Александрию, он сразу же окружил себя такими же дикими и фанатичными парабаланами. От налогов они были освобождены, за службу получали от Кирилла отличное жалованье, античную культуру не знали и ненавидели. Чтобы не соблазниться «римским развратом», им запрещалось посещать театры и прочие развлечения. Где бы ни появлялся Кирилл, за ним следовали его «верные» - они ободряли его криками и хлопали в ладоши. Кириллу легко удалось захватить епископский пост - он попросту отправил парабаланов к дому Тимофея. Тому было достаточно на них посмотреть...

Утвердившись во власти, Кирилл продолжил политику дяди. Покончив с языческими храмами, он взялся за течение христианских «диссидентов» новациан - и позакрывал их храмы. А покончив с новацианами, яростными проповедями разжег такой антисемитизм, что перепуганные евреи поспешили сбежать из прежде миролюбивого города. При этом, конечно, бросив свои богатства. А Кирилл стал утверждать примат духовной власти над светской. И утвердил его в рекордные сроки.

Когда префект Александрии Орест возмутился действиями святого отца, тот натравил на него парабаланов и нитрийских монахов. На колесницу напали, а самого префекта ранили булыжником. Преступника удалось схватить и казнить. Но в тот же день парабаланы выкрали тело, выставили в храме для всенародного прощания, а Кирилл возвел преступника в ранг мученика за веру. Префект решил в эту христианскую склоку не ввязываться. Он попросту стянул в Александрию послушные ему легионы.

Но и на легионы нельзя было положиться. Все римское, языческое вдруг оказалось под запретом. Следом за диссидентами и иноверцами карающую длань православия почувствовали на себе александрийские ученые. Их стали хватать прямо в домах, ставить на колени и требовать отречения от «языческих заблуждений». Одной из жертв этой борьбы церкви с наукой стала прославленная Гипатия. Слава этой женщины гремела не только в Александрии. Послушать ее лекции приезжали отовсюду. Гипатия имела неосторожность выступить против толкования епископом Кириллом идей Платона. Участь ее тут же была определена: парабаланы убили Гипатию, а ее тело бросили в костер.

В Константинополе эти яростные выходки должного одобрения не нашли. В 416 году, через год после смерти Гипатии, был принят закон, сокративший число парабаланов до 500 человек. Права их тоже сильно ограничили - им запретили появляться в публичных местах без необходимости, подчинили не епископу, а префекту. Однако хитроумный Кирилл, который тоже удостоился причисления к лику святых, не сдался. Скоро парабаланы заняли прежнее положение, а их количество даже увеличилось. И не один Кирилл пестовал парабаланов. Еще целое столетие их использовали как самое удобное и послушное средство для достижения власти.

А потом они стали не нужны, и их забыли. И долгое время о них не вспоминали ни историки, ни политики. Разве что Алехандро Аменабар снял фильм «Агора» - про смерть Гипатии. Там парабаланы показаны во всей красе.

Николай КОТОМКИН