7 декабря 1988 года 11 часов 41 минуту в Армении произошло Спитакское землетрясение, погибли 25 тысяч человек, полмиллиона людей остались без крова, несколько городов и множество деревень исчезли с лица земли.

Разбирать завалы в Спитаке помогали добровольцы не только из Советского Союза, но и других стран. Своей службы спасения в СССР тогда не было. Лишь после Спитакского землетрясения власти задумались о создании специального ведомства для ликвидации катастроф.

В руках судьбы

Основной удар стихии пришелся на город Спитак, оказавшийся в эпицентре землетрясения. В Ленинакане (ныне Гюмри) погибли 14 тысяч человек, сильно пострадали Кировакан, Степанаван и еще около 300 населенных пунктов. Очевидцы потом рассказывали, что в первые секунды от сильных толчков дома буквально подпрыгнули в воздух, а затем сложились в груду, похоронив под собою всех, кто находился внутри.

Очень быстро волна землетрясения докатилась до Ленинакана. Асфальт вздыбился, автомобили сталкивались, люди не могли устоять на ногах. Падали стены и крыши домов. Некоторые здания, прежде всего панельные пяти-и девятиэтажки, разрушились почти полностью.

На железной дороге рвались рельсы, вагоны валились на землю. В горах образовалась трещина в земле глубиной до 6 метров и длиной до 37 километров. В нее провалился пастух со стадом овец — никого так и не нашли.

Гайк Маргарян, которому в 1988 году было 30 лет, жил в деревне Ширакамут — именно здесь был эпицентр землетрясения, интенсивность которого составила 11 баллов из 12 возможных. Он вспоминал, что «сначала был очень сильный грохот. Через пару секунд начало трясти. Меня швырнуло в сторону примерно на полтора метра. Я поднялся и хотел выскочить из помещения, но не успел, через несколько секунд произошел второй толчок, стало трясти так, что невозможно было устоять на ногах».

Маргарян тогда был на работе, стоял рядом с большим железным резервуаром с маслом. Температура его была примерно 300-400 градусов. После первого толчка мужчину отбросило в сторону резервуара, и он лишь чудом не упал в кипящее масло. После второго толчка здание стало разваливаться, на ногу мужчине упал огромный строительный камень. Невзирая на дикую боль, Гайк помчался к дому, где осталась его семья, и обнаружил там руины. Нашел погибшую мать, прикрывшую собой внука, младшего сына Гайка, — он остался жив. Спасся и старший сын. А жена, которая в момент землетрясения была на работе в ателье, через неделю умерла в больнице в Ереване.

Студентка первого курса Гюмрийского пединститута Лиана Варданян стояла в этот момент в фойе на третьем этаже здания вуза. Лестница ушла у нее из-под ног, и девушка упала. Ее сокурсники, выбежавшие из аудиторий, бежали прямо по Лиане. Ей лишь чудом удалось спастись.

Когда закончились подземные толчки, люди долго не могли оправиться от шока, потом поспешили домой, надеясь отыскать своих близких. Увы, многие погибли под завалами, не дождавшись помощи. Но были и случаи чудесного спасения. Так, буквально весь мир облетела история Эммы Акопян и ее трехмесячной дочери Мариам. Под развалинами своего дома они находились целую неделю и выжили только чудом. Пока было молоко, женщина кормила дочь грудью, а когда молоко пропало, она проколола свой палец и стала кормить ее кровью. Целых шесть часов доставали их из-под завалов, но все-таки спасли.

Не хватало профессиональных спасателей. Но когда о случившемся в Армении объявили по телевидению, в республику хлынуло огромное количество желающих помочь. К сожалению, были и те, кто решил нажиться на чужом горе: мародеры грабили сберегательные кассы и магазины, присваивали себе чужие вещи, с мясом выдирали серьги из ушей погибших, отрезали пальцы с кольцами.

Но были и прямо противоположные истории. К примеру, в Ленинакане из колоний и тюрем выпустили родственников пострадавших и погибших, чтобы те помогали в раскопке завалов. Из 250 человек сбежал лишь один, остальные вернулись к местам заключения.

Помогали всем миром

Спустя два дня после трагедии в Армению прилетел генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев, который в это время находился с официальным визитом в США. Но, узнав о землетрясении, он прервал его и вернулся в Союз. В Армению он прибыл вместе с женой, Раисой Максимовной. Как вспоминали потом очевидцы, она не смогла сдержать слез, увидев масштабы бедствия.

Председатель Совета министров Николай Рыжков, выступивший по советскому телевидению, призывал граждан и местные власти не ждать команд сверху, а самостоятельно отправлять людей и машины в Спитак и Гюмри. Нескончаемым потоком пошла помощь, все плановые поставки строительной техники отменили и перенацелили в Армению. Железнодорожники почти втрое увеличили скорость движения грузовых составов — с 300 километров в сутки до 800.

Гуманитарную поддержку оказали больше 100 государств — страшная трагедия объединила весь мир. На двенадцатый день спасательной операции из-под завалов достали последнего живого человека. Всего спасли чуть больше 15 тысяч человек.

Самыми первыми в Спитак и Гюмри прибыли солдаты, потом со всей страны в Армению стали отправлять горноспасателей, но у них не было опыта в подобных работах. Альпинист Агван Чатинян говорил потом, что они были, по сути, чернорабочими, которые помогали иностранным спасателям. Ведь у них были и специальная техника, и специально обученные собаки, и прожекторы, чтобы работать ночью. За день спасателям удавалось разобрать по два-три метра завалов, обнаруживая под ними несколько десятков тел. Время от времени спасатели устраивали минуты тишины, чтобы услышать из-под развалин голоса живых.

В Спитаке тела отвозили для опознания на спортивный стадион. Гробов не хватало, хоронили в простынях. Потом гробы стали присылать со всей страны, и они стояли рядами на улицах города. Порой в них даже спали живые люди.

Работать было невероятно тяжело: спасателям, увидевшим наяву такое горе, снились кошмары, и они просыпались от собственных криков. Одного из крановщиков даже увезли в психбольницу после того, как он поднял плиты, под которыми находился целый класс мертвых детей младшего возраста.

Преступно так строить!

Почти сразу после трагедии в пострадавших населенных пунктах началась операция по их восстановлению. Тысячи строителей из всех союзных республик выехали в районы бедствия. Уже 7 января в Ленинакане заложили первый дом, а в конце года его новые жильцы отпраздновали новоселье.

Но почему же землетрясение 1988 года стало таким разрушительным и уничтожило целые города?

Выяснилось, что строительство в республике проходило с нарушением технологий, а качество используемых материалов было очень низким. Так, в Гюмри в конце 1970-х построили много панельных домов, но при стройке использовали плохой цемент, который к тому же воровали. Инженер, возглавлявший один из аварийно-восстановительных отрядов, пнул ногой упавшую плиту и сказал: «Преступно так строить! Какую плиту ни возьмешь — буквально рассыпается. Тут нет цемента, песок да арматура».

А вот старые дома, построенные до 1917 года, почти все сохранились. Выстояли и дома, построенные после девятибалльного землетрясения в 1926 году.

Землетрясение в Армении стало толчком для того, чтобы в республиках СССР появилась наконец система предупреждения и ликвидации последствий различных чрезвычайных ситуаций. Но вот стали ли строить в стране после этого качественнее? Есть статистика, что многие россияне опасаются покупать квартиры в новых домах…

Ирина СМИРНОВА