Звёздный час британского флота

Трафальгарское морское сражение стало крупнейшим в XIX веке и на последующие сто лет закрепило единоличное господство британского флота в Мировом океане. Оно сорвало планы Наполеона по высадке в Англии и обратило взор французского императора на восток, что, в конечном счете, его и погубило.

В 1803 году Франция и Англия вновь оказались в состоянии войны. Британцы сколотили Третью коалицию против Франции. В нее, помимо Англии, вошли Австрия, Россия, Швеция, Неаполитанское королевство и Португалия. Французов поддерживали Италия, Бавария и Испания. Австрия и Россия взяли на себя всю тяжесть войны на суше, военно-морские силы Британии были призваны защитить ее от вторжения французов через Ла-Манш. При кажущейся нереальности такого замысла, к 1805 году он был, как никогда, близок к осуществлению. Еще в 1802 году Наполеон создал под Булонью огромный лагерь, в котором собиралась, тренировалась и готовилась к вторжению в Британию 180-тысячная армия.

Не имея соперников на континенте, Бонапарт мог спокойно готовиться к десанту. Были заготовлены около 2300 барж, способных в один прием переправить через пролив всю армию вторжения. Да вот беда: Ла-Манш сторожил английский флот, против линейных кораблей которого эти баржи были бы беззащитны.

Технически французский флот английскому если и уступал, то не слишком. Хуже было положение с экипажами и офицерами. Большинство командиров высшего и среднего звена бежали из страны или были казнены во время революции, уцелевшие же оставили службу. Матросы были обучены кое-как, редко кто из них имел боевой опыт и участвовал в дальних походах.

Выделялся на этом фоне разве что Луи де Ла Туш, принц де Тревиль. Чудом уцелевший в горниле революционных баталий, флотоводец старой школы не раз успешно бил англичан на море. Пока готовилась булонская эскадра, Ла Туш дважды отражал атаки на нее самого Нельсона. К несчастью, в 1804 году французский адмирал умер. Больше фигуры такого масштаба у Бонапарта не было.

Но в октябре 1804 года англичане остановили у Кадиса четыре испанских фрегата, перевозивших серебро из заморских колоний. После десяти минут боя один из испанских кораблей взорвался, а три оставшихся сдались. Испания ответила объявлением войны. Их корабли, конечно, были устаревшими и многие годы фактически гнили в Кадисе и других портах. Но их было много, а по количеству артиллерийских стволов некоторые из них превосходили британские корабли. Испанские команды, ко всему прочему, уступали по выучке и дисциплине даже французам.

Зато офицерский состав у испанцев был старой закалки, вполне подходящий для серьезных дел. Особенно примечателен был адмирал Федерико Гравина, которого выделял за деловые качества и смелость сам Наполеон. Силы Бонапарта на море, можно сказать, удвоились.

Кроме того, остался план, разработанный Ла Тушем. Современные военные аналитики полагают, что он был вполне реален и требовал только решительности. Французский адмирал предлагал отвлечь эскадру, охранявшую Ла-Манш, хитрым маневром. В качестве такового предполагался поход в Карибское море. К сожалению, реализовывать этот план пришлось вице-адмиралу Пьеру-Шарлю де Вильнёву. Этот выбор Наполеон сделал не от хорошей жизни: размышления о том, кому бы доверить командование, «съели» полгода.

В марте 1805 года Вильнёв вывел франко-испанскую эскадру в двадцать вымпелов в поход. 11 июня он даже захватил английский конвой из семнадцати кораблей, что было хорошей добычей, но не заставило англичан сдвинуться из Ла-Манша.

На обратном пути, 22 июля, у мыса Финистерре его эскадра была перехвачена английским адмиралом Колдером. Англичан было меньше (четырнадцать кораблей против двадцати), но они гораздо успешнее вели артиллерийский огонь. Вскоре два испанца лишились мачт и были захвачены. Французы попытались их отбить, но темнота и туман помешали Вильнёву отыграться, а Колдеру - развить успех. Последнего, между прочим, на родине посчитали трусом и отдали под суд, но оправдали.

Вскоре потрепанная эскадра союзников вошла в Кадис. На самом деле Вильнёв должен был действовать по «плану Б»: резко развернуться и идти в Брест на соединение с блокированной там французской эскадрой, а затем прорывать заслон англичан в Ла-Манше и следовать на соединение с голландскими эскадрами. По дороге Вильнёв должен был громить по частям (истинно наполеоновский план!) английские силы и в финале иметь под командой до шести десятков вымпелов, что вполне обеспечило бы десантную операцию.

Впоследствии множество аналитиков отмечали, что до и непосредственно после Финистерре английские флотоводцы пребывали в недоумении. Французы могли воспользоваться неразберихой в стане противника. Но Вильнёву не хватило смелости.

Два месяца он просидел в Кадисе, игнорируя приказы Наполеона идти в Брест и Картахену на соединение с другими эскадрами или в Неаполь - с десантом. Вильнёв ссылался на ужасное состояние кораблей, нехватку боеприпасов и экипажей, потери от боев и эпидемий. Только слухи о назначении на его место адмирала Россильи заставили его действовать.

21 октября рано утром Вильнёв вышел из Кадиса в сторону Гибралтара, несмотря на протесты испанского адмирала Антонио де Эсканьи, который требовал укреплять оборону гавани. Его силы насчитывали 33 линейных корабля (из них 15 - испанских), 5 фрегатов и два шлюпа. Испанцы под командой Федерико Гравины шли в авангарде. Последний заменил Эсканьи накануне выхода в море, так как был старше чином и придерживался более агрессивной тактики.

Вопреки советам подчиненных Вильнёв построил свой флот согласно старой линейной тактике в одну кильватерную колонну. В половине шестого французские сигнальщики заметили корабли Горацио Нельсона. Союзники на тот момент находились в 10-12 милях от Кадиса у мыса Трафальгар. Вильнёв запаниковал и решил возвращаться на базу. Он приказал эскадре сделать резкий разворот «все вдруг» в надежде поймать ветер фордевинд (ветер в корму).

К 10 часам разворот был выполнен, но при этом колонна расстроилась: несколько кораблей вообще выпали из строя, между остальными появились опасные разрывы. Теперь кильватерное построение лишилось всякого смысла: каждый следующий сзади корабль уже не прикрывал корму впереди идущего.

Кроме того, арьергард под командой французского адмирала Дюмануара (прямо скажем, отменного труса) стал авангардом. А испанские корабли Гравины оказались в арьергарде, который обещал стать самым горячим местом. Они были велики, некоторые несли более 130 орудий (у англичан - максимум 104), но в скорости и маневренности уступали британцам.

Дул слабый ветер, но сильно качало - надвигался шторм. При такой погоде артиллерийская дуэль на дальней дистанции была бессмысленной, и Нельсон пошел на сближение перпендикулярным курсом. Причем он построил свою эскадру двумя колоннами, разделив силы. Кроме того, англичане учли, что союзники были сильно ограничены в маневре: их колонна была выгнута полумесяцем и прижата к береговой линии. Британцы имели четкий приказ: на случай отсутствия сигналов с флагмана сближаться и атаковать любыми средствами. Вильнёв никаких распоряжений не отдал.

За час до полудня прозвучал первый выстрел Трафальгарской битвы. Нельсон приказал поднять на своем флагмане «Виктори» сигнал: «Англия ждет, что каждый исполнит свой долг». Британцы на какое-то время оказались под огнем артиллерии, не имея возможности отвечать. Но как только им удалось прорезать строй Союзников, они открыли огонь с обоих бортов.

Правда, их корабли из-за тихого ветра подходили по одному и с большими промежутками, и Вильнёв мог этим воспользоваться. Но то ли он потерял волю к сопротивлению, то ли ему не хватило знаний.

Уже через час после начала боя командир союзного авангарда Дюмануар бросил эскадру, на всех парусах устремившись к Кадису. С собой он увлек девять кораблей. Дела основных сил были плохи. Британские канониры отвечали тремя залпами в минуту на один залп союзников, а когда уже не могли вести огонь, то шли на абордаж. Так же поступил и «Виктори». Орудия на флагмане Вильнёва «Бюсанторе» он подавил огнем, а «Редутаблю» навязал абордажный бой.

Сам Нельсон находился на палубе «Виктори» в парадной форме и в окружении адъютантов, так что французскому стрелку не составило труда узнать вражеского адмирала, прицелиться и смертельно ранить его. Впрочем, Нельсон дожил до доклада о том, что корабль Вильнёва в 14 часов спустил флаг, а французский адмирал сдался.

Но бой не утих, а разбился на схватки один на один - каждый капитан сам искал и атаковал цель. Несмотря на тяжелые повреждения кораблей и потери среди команд, держался арьергард Гравины. Неожиданно вернулись пять кораблей, ушедших к Кадису с Дюмануаром: капитаны просто проигнорировали приказ трусливого адмирала «следовать за мной».

В половине пятого Нельсон умер, а через час из-за темноты и шторма прекратилась битва. Благодаря мужеству Гравины и испанских моряков в Кадис удалось увести 11 линейных кораблей. Остальные были либо захвачены англичанами, либо так повреждены, что не могли двигаться и еле держались на плаву.

22 октября свирепствовал шторм. Англичане оставались в открытом море, спасая свои сильно поврежденные корабли и помогая бороться за живучесть захваченным судам союзников. Три из них все же пошли на дно. Травина, сам несколько раз раненный в бою, готовился продолжить бой. Он переформировал экипажи, сведя уцелевших людей на пять линейных кораблей, наименее пострадавших накануне.

Гравина надеялся отбить у противника захваченные ранее корабли. Британцы провели это время в штормовом море и устали, а испанцы переждали бурю в гавани. К тому же они подремонтировали корабли в порту, а англичане были сильно потрепаны.

И Гравине удалось не только навязать бой противнику, но и спасти 112-пушечную «Санта Анну». Ее экипаж, увидев испанские флаги, взбунтовался, перебил призовую команду и помог довести судно до Кадиса.

Несмотря на этот локальный успех, полную победу на море праздновали англичане. 22 линейных корабля союзников пошли либо на дно, либо попали в плен. Погибли более 7 тысяч моряков, столько же попали в плен. Многие английские суда были повреждены, некоторые едва дотянули до ремонтных доков. Погибли 2 тысячи матросов и офицеров. Но больше всех Британия оплакивала своего героя - адмирала Горацио Нельсона.

Именно благодаря его победе Англия избежала нашествия Наполеона и, в конце концов, отпраздновала победу в составе коалиции. Можно смело утверждать: без Трафальгара не было бы Ватерлоо.

Игорь ХОЛОДОВ