Как развенчали вождя?

После смерти Сталина в марте 1953 года все задумались о том, кто станет преемником. Наиболее опасного претендента - Лаврентия Берию - удалось устранить. Следующий раунд в борьбе за власть проходил между секретарем ЦК КПСС Никитой Хрущевым и председателем Совета Министров Георгием Маленковым. У Хрущева было припасено «секретное оружие»...

Георгия Маленкова в 1955 году убрали с высокого поста, но он оставался по-прежнему крайне влиятельной фигурой - в первую очередь потому, что еще со сталинских времен занимался в ЦК кадровыми вопросами.

Претендентам на власть в любой стране всегда приходилось договариваться с элитой. Жить, как при Сталине, дрожать от ожидания возможного ареста уже никто не хотел. В такой обстановке страна подошла к очередному, XX съезду КПСС, назначенному на февраль 1956 года.

Во многом именно этот съезд стал поворотным в жизни советского общества - он по-новому расставил акценты в политической жизни страны. Форум открылся 14 февраля 1956 года. Съехавшиеся в Москву делегаты еще не знали, что в последний день его работы глава партии произнесет доклад «О культе личности и его последствиях».

Да и сам Хрущев еще не догадывался, что начнет он свою речь в одной стране, а закончит по сути уже в другой. Готовили материалы съезда загодя. На заседании Президиума ЦК создали комиссию, которая занималась вопросами реабилитации, оценивала масштабы репрессий. Возглавил комиссию бывший редактор «Правды» Поспелов. Через месяц 70-страничный отчет лег на стол Хрущева. Картина вырисовывалась жуткая. Только за 1937-1938 годы по обвинению в «антисоветской деятельности» было репрессировано более 1,5 миллиона советских и партийных руководителей, из них 680 тысяч расстреляно. Из 139 членов и кандидатов в члены ЦК КПСС расстреляли 98 человек. Из 1966 делегатов XVII съезда репрессировали 1108, расстреляли 848. Состав руководящих работников республик, краев и областей за тот период менялся по 2-3 раза. Кто-то должен был за это ответить. Поэтому этот документ был посвящен осуждению культа личности, массовому террору и преступлениям со второй половины 1930-х годов до начала 1956 года, а также реабилитации партийных и военных деятелей, репрессированных в то время.

9 февраля доклад Поспелова заслушали на заседании Президиума ЦК. Вячеслав Молотов, Климент Ворошилов и Лазарь Каганович были против того, чтобы выносить вопрос об ответственности Сталина на партийный съезд. А группа молодых коммунистов, так называя «молодая гвардия», настаивала на обратном. Хрущев пообещал всех помирить и «не смаковать» прошлое. Решение, кто будет выступать с докладом, приняли за день до начала съезда. Текста доклада как такового еще не существовало, и это было грубейшим нарушением всех правил подготовки важных партийных документов. Поэтому Никита Сергеевич решился на рискованную импровизацию, не согласовывая текст выступления с «товарищами».

Пока шел съезд, Хрущев вызвал стенографистку и продиктовал такие «добавления», которые значительно изменили содержание доклада. В последний день работы съезда объявили закрытое утреннее заседание.

Речь Хрущева была сенсацией для всех. Зал выслушал докладчика в гробовом молчании, без аплодисментов. Ход закрытого заседания не стенографировался, магнитофонная запись не велась, делегатам запретили делать пометки. Некоторые слушатели отмечали, что докладчик довольно часто отрывался от «бумажки» и нес откровенную отсебятину. Скорее всего, мы так и не узнаем, что именно говорил Хрущев с трибуны XX съезда. Но главный удар он направил в сторону своего соперника Маленкова - докладчик обвинил его, вместе со Сталиным, в поражении Красной армии в 1941 году, в «деле врачей», в репрессиях. В этом и состояла суть удара на опережение. Ведь и сам Хрущев пришел к власти не в «белых перчатках», он напрямую участвовал в репрессиях, был в составе «Московской тройки». Так что расчет был верным.

После окончания выступления председательствующий Николай Булганин предложил прений не открывать и вопросов не задавать. Приняли два постановления - с одобрением положения доклада и о его рассылке партийным организациям без опубликования в открытой печати. А сам доклад был хорошо отредактирован, переплетен в красную книжку и разослан по всем советским городам и весям.

Вскоре с ним ознакомилось все взрослое население СССР: хоть весь материал и был строго засекречен, копии его отправлялись руководству компартий социалистических стран. Тайна рассыпалась на глазах.

В июне 1956 года материалы доклада появились в печати в США - сначала на английском, а затем на русском языке. Текст оказался на Западе при содействии польского журналиста Виктора Граевского. За передачу самого текста доклада американцы пообещали заплатить 1,5 миллиона долларов, и появилось немало желающих получить такие деньги! Граевскому повезло: случайно, с помощью своей подруги, работавшей референтом в ЦК Компартии Польши, Виктор прочел брошюру с грифом «Секретно». Это был личный экземпляр доклада, предназначенного главе польской компартии Эдварду Охабу. В это время материалы искали на Западе, все хотели поскорее узнать, что же говорил Хрущев на закрытом заседании. Граевский передал вначале материал в израильское посольство, но израильтяне не решились опубликовать сенсационный материал. Премьер-министр Израиля Бен Гурион передал его директору ЦРУ Алену Даллесу, и вскоре весь доклад опубликовали в «Нью-Йорк таймс». Впрочем, существует версия, что советский лидер сам передал материалы на Запад, ведь он хорошо знал, что в СССР он не будет опубликован. И в самом деле: текст доклада полностью был опубликован в СССР только во времена перестройки, в 1989 году.

Доклад сразу же напечатала эмигрантская организация «Союз борьбы за освобождение народов России» в Мюнхене и распространила его среди эмигрантов. Об этом сообщил в ЦК заместитель председателя КГБ Петр Ивашутин. На ряде предприятий в партийных и комсомольских ячейках страны началось обсуждение доклада.

Можно констатировать, что XX съезд стал поворотным событием мировой истории, а доклад - важным этапом «хрущевской оттепели». А сам доклад спровоцировал за границей массовый выход из компартий, стал причиной волнений в Польше, Венгрии и приблизил распад социалистической системы.

Конечно, ничего такого Хрущев не хотел - у него всего лишь было желание побыстрее расправиться с конкурентами.

По-разному восприняли доклад и в советских республиках. В канун годовщины со дня смерти Сталина в Грузии прошли митинги против решений XX съезда по осуждению культа личности. Они были разогнаны силами армии, среди митингующих было немало жертв.

Решения XX съезда породили демократическую волну. В вестибюле театра Советской Армии один из больших портретов Сталина заменили зеркалом. В Музее революции витрины, ломившиеся от подарков Сталину, опустели. В Третьяковской галерее осталось всего лишь два портрета «вождя народов».

Советские люди были потрясены: рушилась стройная и цельная концепция роли Сталина. После этого исторического события в СССР начались важнейшие изменения,которые затронули внутреннюю жизнь и внешнюю политику страны. На волю выходили сотни тысяч реабилитированных. С 1953 по 1956 год их было около 8 тысяч человек, а с 1956 до середины 1957 года - уже 500 тысяч.

Впрочем, советские люди того времени не были наивными простачками. Они и так знали о репрессиях, но до хрущевского доклада открыто говорить об этом никто не смел.

Сегодня, спустя 60 лет после тех событий, многих интересует вопрос о том, почему доклад произносился в узком кругу и не был адресован народу.

Но таков был стиль тогдашней жизни. Если верхушка считала необходимым что-то разъяснять членам партии, то о самом народе никто не думал.

Думали о власти и возможности ее сохранения.

Виктор ВОЛЫНСКИЙ