«Русский с китайцем - братья навек»

Сегодня российско-китайские отношения весьма благоприятны, как в экономических, так и в политических аспектах. Но так было не всегда. Некогда популярная песня «Русский с китайцем - братья навек» к середине 1960-x годов была не только забыта. Советские люди для дальневосточных соседей стали врагами, «кровавыми ревизионистами».

Причина охлаждения советско-китайских отношений в середине 1960-х годов крылась во внутренней политике Китайской Народной Республики. Точнее, в провале экономического эксперимента под названием «Большой скачок», переросшего в экономический кризис. Да это было и неудивительно!

«Большой скачок» начали с грандиозной акции - истребления воробьев, которые, по мнению председателя Коммунистической партии Китая Мао Цзэдуна, уничтожали значительную часть урожая риса. Все сельское население с момента объявления «войны» круглосуточно било колотушками в металлические тазы, не давая воробьям опуститься на землю. В конце концов, бедные птички падали замертво.

Однако эффект оказался глубоко противоположным. Воробьи клевали не столько рис, сколько вредных насекомых. Избавившись от охотников, те с удвоенной силой набросились на урожай. В стране начался голод, в результате которого умерло около 30 миллионов человек.

Не менее эпатажным оказался проект под лозунгом «Домна в каждом дворе». Каждая сельская коммуна, больница, школа, учреждение получали разнарядку по выплавке чугуна. В самодельные домны на переплавку отправлялось все - даже крестьянские лопаты и мотыги. Потом дошла очередь до металлической посуды. По задумке автора идеи, городские жители должны были питаться в общественных столовых, так что держать дома чайники, тазы и сковородки необходимости не было. По всей стране вырубались леса для производства древесного угля. При этом сокращались плодородные почвы. А вот выплавленный кустарным способом металл для обработки не годился. Максимум, что из него можно было сделать, - те же мотыги или плуги.

Провал политики «Большого скачка» серьезно подорвал авторитет Мао Цзэдуна, и он на время удалился в тень, оставив исправлять положение прагматичного председателя КНР Лю Шаоци. Для того чтобы отвлечь народ от внутренних трудностей, необходимо было начать борьбу с коварным и опасным внешним врагом. Врагами были объявлены американский империализм и советский строй, «отошедший от принципов марксизма-ленинизма».

Основной задачей председателя при этом было расправиться со «старой гвардией», которая «буржуазно переродилась». Страну должна была возглавить молодежь, сознание которой свободно от пережитков прошлого. В июне 1966 года началась так называемая «культурная революция». Ее главной книгой стал своего рода учебник под названием «Цитаты председателя Мао». А движущей силой - «красные охранники», хунвейбины. В основном из числа студентов, школьников и молодых неквалифицированных рабочих. Именно на них были возложено проведение погромов и физическая расправа с «контрреволюционными элементами», которыми объявлялись представители интеллигенции.

Квалифицированных преподавателей в Китае скоро практически не осталось. Учебники были уничтожены как «буржуазная отрава». Занятия в школах сводились к заучиванию наизусть и хоровому скандированию изречений «великого кормчего». Или к исполнению революционных танцев.

В вузах было принято решение выдавать дипломы всем студентам без экзаменов и распределять их подальше от крупных городов. Кроме того, было решено вернуть на родину студентов, обучающихся в вузах стран социалистического лагеря. Одна такая группа как раз и оказалась в начале 1967 года в Москве.

Что в результате произошло на Красной площади, было позднее изложено в сообщении МИД СССР. Итак, 25 января в полдень около 70 человек - китайские студенты, возвращающиеся через Москву в КНР, и сотрудники китайского посольства - встали в очередь желающих посетить Мавзолей. Но вести себя смирно они не собирались. Иностранцы выстроились вдоль Мавзолея, перепрыгнув через ограждения, достали книжечки цитат Мао и стали хором выкрикивать его изречения. Таким образом, они создали беспорядок, мешая другим посетителям.

Советские люди, стоявшие вслед за китайской группой, терпеливо ждали. Милиционеры, наблюдавшие за порядком, предложили китайским гражданам либо пройти в Мавзолей, либо освободить проход. В ответ те стали еще громче выкрикивать цитаты Мао Цзэдуна, призывая советских граждан присоединиться к их декламации. Одними выкриками дело не ограничилось - китайцы толкались, явно провоцируя беспорядок. В результате чтение цитат сменилось сплошным истерическим криком.

В этот момент один из китайцев ударил по лицу женщину, стоящую в очереди. Это послужило сигналом для всей группы. Они стали набрасываться на окружающих, наносить им удары. Хулиганство продолжалось несколько минут. Но массовой драки так и не случилось. Другие посетители Мавзолея не поддались на провокационные выходки. Они, без помощи милиции, взялись за руки, образовали живую цепь и оттеснили китайскую группу в сторону собора Василия Блаженного. Китайские граждане, поняв, что затеянная ими провокация не удалась, вынуждены были сесть в автобусы и уехать. По некоторым данным, возмутителей спокойствия прямиком привезли на вокзал, погрузили в вагоны поезда Москва-Пекин и отправили к месту назначения.

Казалось бы, имела место обыкновенная хулиганская выходка. Но спустя несколько дней после инцидента официальный печатный орган Коммунистической партии Китая газета «Жэньминь жибао» опубликовала якобы официальные соболезнования МИД СССР по факту гибели китайских студентов на Красной площади. Как озвучили другие местные СМИ, число погибших достигло 10 человек.

Информация о том, что китайцев не просто «оттеснили», но и побили, поступала и из других источников. Резонно предположить, что в качестве «советских людей, находящихся на Красной площади» на самом деле выступили сотрудники КГБ СССР в штатском или сотрудники милиции, наблюдавшие за крупной делегацией иностранцев, гуляющих по Москве. Так что, возможно, что у кого-то из чекистов, участвовавших в пресечении пропагандистской акции, просто не выдержали нервы и был открыт огонь на поражение. Хотя маловероятно, что факт реальной смерти хотя бы одного из китайских студентов или дипломатов удалось бы скрыть.

Так или иначе, но хунвейбинов срочно погрузили в вагоны и без багажа, голодными, отправили в путь. Накормили их только в Улан-Баторе, где на перроне собралась огромная толпа из числа местных партийных функционеров, встречавших прибывших цветами и овациями. Через два дня, разобравшись в ситуации, председатель Великого народного Хурала Монголии Жамцарагийн Самбу экстренно отправился в Москву извиняться за политический скандал и объяснять, что действия китайцев монголы ничуть не поддерживают.

26 января в Пекине разъяренными хунвейбинами было совершено нападение на советское посольство. Только по чистой случайности все обошлось без жертв.

Когда в Пекин вернулись участники провокации в Москве, на вокзале их лично встречал третий человек в Поднебесной - министр иностранных дел маршал Чэнь И. Он пообещал, что «советские ревизионисты» кровью заплатят за кровь революционеров, и заявил, что больше не гарантируется безопасность сотрудников советской дипломатической миссии вне стен посольства. После этого ничего не оставалось, как эвакуировать на родину членов семей дипломатов.

Более того, маршал Чэнь И недвусмысленно заявил 31 января того же года, что «возможен разрыв отношений, возможна война». В тот же день обстрелу подверглись военно-транспортные самолеты советских ВВС, направлявшиеся во Вьетнам и планировавшие приземлиться в аэропорту Пекина для дозаправки. Только в последний момент пилотам удалось выйти из-под огня. Этот инцидент стал отправной точкой для окончательного ухудшения советско-китайских отношений на долгие годы.

Понятно, что в этой истории много недомолвок. Но, как это ни странно, вплоть до сегодняшнего дня ни российская, ни китайская стороны по каким-то причинам не пошли на то, чтобы рассекретить документы, касающиеся инцидента 50-летней давности.

Сергей УРАНОВ