Художник Поль Гоген, похоже, однажды решил, что будет делать только то, что хочется. Несмотря ни на что. И этому принципу следовал до конца. Конечно, такая позиция не могла не сказаться на личной жизни. В ней было словно два Гогена: один, так сказать, французский — почтенный отец и муж. И другой — полинезийский, который позволял себе все.

Сегодня модно говорить о том, что человек должен следовать за своей мечтой, без страха оторвавшись от прошлого и не оглядываясь назад. Именно такой резкий поворот в своей жизни сделал французский художник Поль Гоген. И не прогадал. Он был счастлив. (Всемирная слава, правда, пришла к нему после смерти. Сегодня его полотна продаются за сотни миллионов долларов.) Творил, сколько хотел и как хотел. Правда, такое решение сильно ухудшило жизнь его семьи: жены и пятерых детей. Но Гоген был не из тех, кто задумывается о других людях. Даже о близких.

Жизнь буржуа

Поль Гоген родился в Париже в 1848 году. Рано лишился отца. До семилетнего возраста жил в Перу — на родине своей матери. Вернувшись с ней в столицу Франции, он часто вспоминал о тропическом рае. Уже в молодом возрасте он постепенно начал приходить к мысли о том, что цивилизация — это болезнь. И все ограничения, которые она накладывает, особенно в области сексуальных отношений, — от лукавого.

Но жизнь будущего художника во Франции шла своим чередом. Бунтовать радикально поначалу он был не готов. Правда, с 1865-го по 1871 год будущий живописец плавал по всему миру на судне в качестве помощника лоцмана. В эти годы он познакомился с экзотическими странами и еще больше прикипел к ним душой.

Но, сойдя на берег, Гоген решил начать жизнь обычного француза, благополучного представителя среднего класса. Знакомый семьи устроил его биржевым маклером. Доходы Гогена пошли в гору. В 1873 году он женился на очень приличной и благовоспитанной датчанке Мэтте-Софи Гад, которая служила гувернанткой у детей премьер-министра Дании. С 1874-го по 1883 год в семье родилось пять детей: четыре сына и дочь. Все шло просто отлично: семья жила в хорошей квартире, обставленной богатой мебелью. Доходы отца семейства росли. Денег хватало и на жизнь, и на развлечения. Суховатая и сдержанная Мэтте, в ее вечно закрытых платьях, со строгим лицом и поджатыми губами, чувствовала себя вполне довольной жизнью.

У ее мужа было вполне невинное и симпатичное хобби — живопись. Знала бы Мэтте, чем любовь Поля к рисованию обернется для нее и детей! В 1884 году грянул гром: на бирже разразился кризис. Гоген потерял работу. И не стал искать новую.

Он решил посвятить себя живописи.

Оставив всех

Манера, в которой писал Гоген, была далека от царивших тогда академических традиций. Термина «постимпрессионизм» тогда не существовало. Картины вчерашнего брокера признавали ценители. Но серьезных доходов полотна не приносили. Мэтте забрала детей и оставила «сошедшего с ума» Поля.

Больше они ни одного дня не жили вместе. Женщине пришлось служить гувернанткой, а ее муж отправился в теплые моря, чтобы писать сколько угодно и любить доступных туземок, столько и как ему хотелось.

Жене он писал, что «в один прекрасный день положение мое улучшится, я найду женщину, которая в отношениях со мной будет отнюдь не матерью».

С 1891 года супруги больше не виделись. Гоген уехал в Полинезию, заработав кое-каких денег продажей картин. Он ни су из них не отдал семье. Зато написал Мэтте сентиментальное письмо: «Моя дорогая Мэтте, знаю, насколько тяжелы для тебя эти дни, но зато будущее обеспечено, я был бы счастлив, много более счастлив, если бы ты могла разделить его со мной. А когда мы оба поседеем, и страсть будет уже не для нас, мы вступим в полосу покоя и духовного счастья, окруженные нашими детьми, нашей плотью от плоти. <…> Уверяю, через три года я выиграю битву, и это позволит нам с тобой жить, не зная лишений. Ты будешь отдыхать, а я работать. И, может быть, когда-нибудь ты поймешь, какого человека дала в отцы своим детям. <…> Прощай, дорогая Мэтте, прощайте, дорогие дети, не поминайте лихом. Когда я вернусь, мы поженимся снова. А пока — прими обручальный поцелуй».

Тропический рай

В 1891 году Гоген снял хижину в дикой части острова Таити. И там он развернулся не на шутку. К его услугам здесь было все: возможность рисовать хоть круглые сутки напролет, экзотические фрукты и доступные туземки — и в качестве сексуальных партнерш, и в качестве натурщиц. Эротические фантазии, которые его донимали в течение всех лет семейной жизни, художник мог теперь реализовать в полной мере.

Поначалу он лихо находил себе местных красоток на час. А потом решил жениться. Женитьба на таитянке ни к чему не обязывала. Не требовалось расторжения брака с Мэтте.

И вскоре нашлась кандидатка: Теха’амане было всего тринадцать лет. По таитянским обычаям, она созрела для брака. Гоген не верил своему счастью: этот пресыщенный мужчина, которому было за сорок, всю жизнь мечтал о связи с симпатичной, неопытной и покладистой несовершеннолетней. Но во Франции за такое наказывали. А тут…

Впрочем, таитянские обычаи предполагали не только легкие браки, но и легкие расставания: для «развода» было достаточно желания одного из партнеров.

Вот как сам Гоген описал свой «содержательный» диалог с юной таитянкой:

«Я поздоровался с ней. Улыбаясь, она села со мной рядом.

-Ты меня не боишься? — спросил я.

— Нет.

— Хочешь всегда жить в моей хижине?

-Да.

-Ты когда-нибудь болела?

-Нет.

И все».

У художника начался медовый месяц с юной дикаркой — ваиной — этим словом таитяне именуют жену. Она, следуя обычаю таитянских женщин, сразу стала готовить, убирать хижину и добывать продукты. В женитьбе на местной жительнице для живописца был большой плюс: она и ее родственники снабжали новоявленную чету едой. Гоген мог больше об этом не заботиться и не закупать втридорога консервы в местной лавке. Теперь к его услугам была не только веселая и покорная Теха’амана, но и бесплатная «экологически чистая еда».

Художник писал, как одержимый. В перерывах он ходил с юной спутницей купаться в реке. Он писал об этом: «Я снова начал работать, и мой дом стал обителью счастья. По утрам, когда всходило солнце, мое жилье наполнялось ярким светом. Лицо Теха’аманы сияло, словно золотое, озаряя все вокруг, и мы шли на речку и купались вместе, просто и непринужденно, как в садах Эдема. В ходе повседневной жизни Теха’амана становилась все мягче и ласковее… Я не замечал, как текут часы и дни. Я больше не различал добра и зла. Все было прекрасно, все было замечательно».

Примерно в это время из Франции пришло известие о кончине Алины — дочери Гогена, которую он выделял из своих детей. Художник горевал. Но он был не из тех, кто, во-первых, способен долго переживать из-за других людей, а во-вторых, он в принципе не испытывал ни к кому сильной привязанности.

Ваина забеременела. До сих пор неизвестно, куда делся ребенок: родился он или таитянка сделала аборт.

В тот период любовного и творческого подъема Гоген написал свою знаменитую картину «Дух мертвых не дремлет». На ней изображена обнаженная ваина, которая лежит на животе и с ужасом смотрит в сторону. Работой художник остался доволен. Он по привычке поделился удачей с Мэтте. Законной жене он описал фантастическую ситуацию: якобы он вернулся вечером в хижину и застал у себя на постели испуганную девушку, которой померещилось привидение.

На самом деле Теха’амана, скорее всего, испугалась не злого духа, а Поля Гогена, который отличался агрессивностью. А в отношениях с женщинами — в особенности…

А почему бы нет?

В 1893 году Гоген ненадолго вернулся во Францию. Но Полинезия по-прежнему не отпускала его. С 1895 года он опять на Таити: Теха’амана к тому времени утратила интерес к немолодому французу и нашла себе мужа из местных.

Гоген недолго переживал ее отсутствие: он еще три раза «женился» на таитянках. О количестве его детей спорят до сих пор. Один из его таитянских сыновей, названный Полем в честь отца, зарабатывал продажей собственных рисунков с подписью «Поль Гоген». И ведь ни слова лжи!

В 1903 году Гоген скончался. Главной причиной его смерти считали запущенный сифилис.

Его главный враг — тамошний епископ — отправил отчет своему начальству: «Единственным примечательным событием здесь была скоропостижная кончина недостойного человека по имени Гоген, который был известным художником, но врагом Господа и всего благопристойного».

Мария КОНЮКОВА