Александр Бовин (1930-2004) больше всего запомнился россиянам как ведущий еженедельной передачи «Международная панорама», который был не похож на других. Бовин в течение ряда лет работал референтом у самого генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. И это совсем не мешало ему демонстрировать известную степень свободомыслия.

«Международная панорама» выходила на Центральном телевидении с 1969-го по 1995 год. В общей сложности в разные годы ее вели полтора десятка человек. У передачи никогда не было одного ведущего: два выпуска подряд один и тот же журналист не вел.

Звезда советского ТВ

Александр Бовин был самым известным и самым блестящим публицистом «Международной панорамы». Его можно было называть кумиром либеральной интеллигенции эпохи застоя. Бовин относил себя к поколению шестидесятников. И даже его нестандартный для ортодоксального советского телевидения внешний вид свидетельствовал о том, что в его душе горит необычный для политических обозревателей того времени огонек свободы.

Вот как рассказывали о нем современники: «Кто-то действительно интересовался международными событиями в интерпретации более или менее либеральной, особенно когда на экране появлялся Александр Бовин. Бовин выглядел крайне нестандартно — лохматый, усатый, без галстука, он небрежно разваливался перед камерой и беседовал со зрителями так, словно находился рядом с ними на кухне. О нем было известно, что он является спичрайтером самого Брежнева, а поэтому все сказанное воспринималось как точка зрения, принятая в верхах».

Рядом с генсеком

Иногда сказанное Бовиным пребывало на грани дозволенного. И ему это позволялось: бывший референт Брежнева все-таки.

Александр Евгеньевич Бовин сделал головокружительную карьеру в советском обществе. И что особенно поражает, его взлет по служебной лестнице произошел не из-за связей, беспринципного конформизма и подхалимажа, а благодаря истинным незаурядным способностям.

Бовин по образованию был юристом и начинал карьеру в должности провинциального судьи. Но уже в начале 1960-х годов после защиты диссертации он стал консультантом отдела ЦК КПСС. В эту должность его, так сказать, ввел будущий глава государства Юрий Владимирович Андропов, в ту пору секретарь ЦК и руководитель отдела по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран. Он заприметил Бовина, когда тот, уже получив научную степень, служил политическим обозревателем партийного журнала «Коммунист». По инициативе Андропова создали группу консультантов ЦК КПСС, которую Бовин через некоторое время и возглавил. В число этих консультантов входили люди, позже ставшие интеллектуальной элитой уже нового — перестроечного — государства. Кое-кто из них стал потом академиком.

Итак, в то время вокруг главы государства собралась группа достаточно свободно мысливших интеллектуалов, которым, по крайней мере в кулуарных беседах с вождем, позволялось многое. Бовин, можно сказать, был не только официальным руководителем консультантов ЦК, но и неформальным лидером этой группы.

Подразделение выглядело, мягко говоря, странно на фоне серости и ограниченности официального брежневского окружения. Бовин сам отлично это понимал:

— И речь, и политика — это все вместе. Ведь речь — это политика. Он (Брежнев) понимал, что мы ему нужны. Как свой среди чужих, чужой среди своих. Но все-таки мы немножко были в стороне от главной кухни по принятию решений. Он понимал опять-таки, что мы другие и наше место не там. Другие люди были на главных пультах и рычагах. А мы были здесь такими белыми воронами немножко. Но мы были нужны тоже для каких-то анализов, для концептуальных выкладок. А потом он уже мог смотреть, соглашаться или нет.

К концу 1960-х годов Бовин стал спичрайтером самого Леонида Ильича Брежнева. Именно этот публицист был автором лозунгов эпохи застоя, которые в то время, как говорится, неслись из каждого утюга. Бовин придумал фразы «Экономика должна быть экономной» и «Мы встали на этот путь и с него не сойдем».

Неплохой мужик, но…

Он считал Брежнева неплохим человеком, бедой которого было то, что масштаб его личности не совпадал с масштабом занимаемой должности. Вот как он говорил о генсеке: «Представьте себе XIX век, желательно его середину. Где-нибудь в Тверской губернии на высоком холме, подальше от покосившихся избенок стоит господский особняк. Внизу крестьяне жнут и сеют, а вокруг дома конюшни, псарня, девки молодые, ядреные и покладистые. Утром — псовая охота, днем — утомительный доклад управляющего, зато вечером у парадного крыльца хлебосольный барин встречает соседей. Потому что любит и веселое застолье, и милых сердцу друзей. И зовут барина Леонид Ильич Брежнев. Он просто родился на 100 лет позже, а вместо именьица в Тверской губернии ему досталась вся страна».

В личных беседах с главой государства Александр Евгеньевич тоже позволял себе то, от чего другие, наверное, раньше умерли бы, чем произнесли. Вот что вспоминал о степени доверия генсека к Бовину его коллега по группе консультантов ЦК КПСС Федор Бурлацкий: «Как-то Бовин сказал Леониду Ильичу, как плохо живут простые люди, которые получают минимальную зарплату. Брежнев ответил: ты, Саша, жизни не знаешь. Никто в стране не живет на зарплату. Все находят какие-то дополнительные источники. Вот мы, когда были студентами, бывало, разгружали вагоны, два мешка в кузов машины, один — в сторону, для себя. Так и выживали, и все у нас так живут».

Тогда Брежнев шокировал Бовина своим цинизмом. Но, как бы то ни было, спичрайтер работал на советского лидера до тех пор, пока СССР в 1968 году не ввел войска в Чехословакию. На это событие консультант ЦК КПСС отреагировал резко отрицательно. И своего мнения ни перед кем не скрывал. И был вскорости отдален от трона. Впрочем, судя по всему, Бовина это не сильно расстроило. Должности политического обозревателя газеты «Известия» и ведущего «Международной панорамы» его вполне удовлетворили.

Была и другая версия: Бовин якобы написал друзьям письмо, в котором жаловался на то, что ему приходится работать под руководством некомпетентных людей. Письмо перехватил КГБ, и его содержание дошло до лидеров государства.

Через два года Брежнев, которому злопамятность свойственна не была, позвал Бовина назад. Но тот отказался: в должности журналиста он чувствовал себя заметно комфортнее, чем в «чине» специалиста по связям с общественностью, которым фактически является спичрайтер. И в качестве публициста развернулся он не на шутку.

На Земле обетованной

Когда Бовин, полный некрасивый человек без галстука, появлялся на телеэкране, интеллигенты приникали к экранам. Все, что он говорил, пребывало на грани дозволенного.

Особенно удивляла его позиция в отношении Израиля: с этим государством у Советского Союза не было дипломатических отношений. Например, Фарид Сейфуль-Мулюков, другой ведущий «Международной панорамы», говоря об Израиле, истекал ядовитой слюной. И это было вполне в духе генеральной линии партии. А Бовин, который слыл филосемитом, не скрывал своей симпатии к еврейскому государству. Он и сам не ожидал, что это положительно скажется на его карьере. В 1991 году, за неделю до распада СССР, Бовин был назначен Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР в Израиле, затем был послом Российской Федерации в этом государстве.

Ольга СОКОЛОВСКАЯ