Самозванное воинство

Ранняя биография Ивана Исаевича Болотникова - предмет ожесточенных споров между историками. Одни считают, что он был обнищавшим боярским сыном, продавшим себя в боевые холопы князю Андрею Телятевскому. Другие утверждают, что он был - ни много ни мало - атаманом донских казаков. Однако наиболее распространенная и подтвержденная источниками версия сводится к тому, что о его происхождении не известно ничего.

Первые сведения о Болотникове относятся к концу XVI века, когда он служил князю Телятевскому. Служил, кстати, не очень хорошо - довольно быстро сбежал от хозяина и отправился искать воли на Дон, откуда, как известно, выдачи нет. Никаким атаманом у него стать не получилось - наоборот, удача в боях ему не сопутствовала: вскоре он попал в плен к татарам и был продан в рабство на турецкие галеры. Несколько лет он ворочал тяжелое весло, мечтая о свободе.

Наконец его галера была взята на абордаж немецким кораблем, и все невольники были освобождены. Так бывший холоп Болотников попал в Венецию, где жил на немецком торговом подворье Фондако деи Тедески. За год он освоился с европейскими нравами, выучил немецкий язык. А потом услышал о страшных событиях на родине - Россия была объята Смутой. Тогда Иван решил, что пора возвращаться домой.

В 1606 году Болотников отправился в Россию через территорию Германии, а затем Польши. Здесь-то он и прослышал про историю о «чудесном спасении» сына Ивана Грозного - царевича Дмитрия. А затем встретился с этим «царевичем» лично. Речь, разумеется, не о Лжедмитрии I (Григории Отрепьеве), который к тому времени уже давно был мертв. В городе Самборе, в имении Мнишеков, Болотникова принимал другой авантюрист и самозванец - Михаил Молчанов.

Человек этот был замешан в самых грязных эпизодах Смуты. Он принимал участие в убийстве царя Федора II, сына Бориса Годунова. А потом верно служил самозванцу, став распорядителем и устроителем самых настоящих оргий, которые устраивались во дворце. При этом Молчанову удалось избежать казни после смерти Лжедмитрия I в мае 1606-го. По приказу нового царя Василия Шуйского его лишь избили кнутом. Затем Молчанову удалось бежать и укрыться в Польше, под крылышком Мнишеков. Здесь он и сидел, строя планы мести своему новому злейшему врагу - Василию Шуйскому.

По всей видимости, идея выдавать себя за Дмитрия (или правильнее будет сказать, за Лжедмитрия, спасшегося от майской расправы) пришла Молчанову в голову еще во время бегства из Москвы. Но для начала нужно было найти армию, которая поддержала бы его претензии на престол. Польские магнаты после авантюры с Отрепьевым поддерживать нового самозванца не спешили. И тут появился Болотников. Крепкий, уверенный в себе, побитый жизнью, имеющий военный опыт и... совершенно простодушный. Неизвестно, то ли это просто было чертой его характера, то ли дала о себе знать долгая жизнь на чужбине. Так или иначе, но Болотников поверил в то, что перед ним действительно дважды спасшийся от смерти царевич Дмитрий. Или сделал вид, что поверил.

Молчанов одарил Болотникова по-царски: выдал 30 дукатов, саблю, бурку и письмо, в котором поручал ему командовать войском против Василия Шуйского. С этим богатством Болотников (который отныне именовался «большим воеводой») отправился в Путивль, воевода которого, князь Григорий Шаховской, являлся сторонником Молчанова. Именно Путивль и стал центром сбора разношерстного войска, которое долгое время пытались называть «народно-освободительным движением».

Кто же на самом деле встал под знамена Болотникова? И для чего? Основную массу действительно составили народные массы - крестьяне и холопы, уставшие от царящей в стране сумятицы. Со времен Бориса Годунова крепостное право становилось все жестче, так что крестьянам действительно имелось чем быть недовольными. Однако никого «освобождать» вчерашние холопы не собирались. «Побивайте бояр, отнимайте их достояние, убивайте богатых, делите их имение...» - прямо говорилось в одном из воззваний, распространявшихся среди болотниковского войска.

Довольно быстро присоединились к Болотникову традиционные участники любых волнений и беспорядков - казаки. Сначала северские, а позднее - терские, волжские и запорожские, которых вел Илейка Муромец. Персонаж тоже весьма примечательный - он активно выдавал себя за «царевича Петра Федоровича», то есть за никогда не существовавшего в реальности внука Ивана Грозного.

Согласилось воевать против Василия Шуйского и дворянское ополчение из Тулы, Рязани и Чернигова. Примечательно, кстати, что одним из предводителей дворянского войска был князь Телятевский - бывший хозяин Болотникова. Он же, кстати, оказался одним из самых толковых и успешных военачальников сборного войска. Наконец, значительную силу при Болотникове составлял 10-тысячный отряд наемников-ландскнехтов. Многие считают, что найти общий язык с ними «большому воеводе» помог опыт жизни в Европе. В целом на Москву осенью 1606 года двинулось около 30 тысяч человек. Навстречу им Василий Шуйский выслал два войска, под командованием воевод Юрия Трубецкого и Ивана Воротынского. Однако оба отряда были по очереди разбиты.

Так что уже в октябре войско Болотникова расположилось под Москвой, взяв столицу в осаду. Казалось, что победа уже в руках. Болотников обещал, что вот-вот прибудет сам царевич Дмитрий и осыплет всех милостями.

Вскоре армию Болотникова постигла судьба всех подобных воинств. В ноябре рязанские части под командованием Прокопия Ляпунова перешли на сторону Василия Шуйского. Во многом это произошло благодаря активной агитации патриарха Гермогена, последовательно выступавшего против всех самозванцев. Это сильно подкосило боеспособность восставших, они начали терпеть поражения. В декабре они разделились: Болотников отступил к Калуге, Илейка Муромец к Туле.

Теперь инициативой завладел Василий Шуйский. Сначала его войска осадили Калугу. Однако взять город не удалось - Болотников с изрядно поредевшей армией прорвался через кольцо осаждавших и воссоединился с казаками Илейки Муромца.

12 июня 1607 года началась осада последнего оплота восставших - Тулы. 30 июня командовать войсками прибыл лично царь Василий Шуйский. Не исключено, что он прознал, кто стоял за спиной Болотникова, и стремился расправиться с эмиссарами Молчанова лично. Взять город с ходу не удалось, осада затягивалась. Тем временем в России обнаружился еще один самозванец - Лжедмитрий II, который был готов помочь «тульским сидельцам». Тогда царские войска перешли к активным действиям. Протекавшая через город река Упа была перегорожена плотиной и началось наводнение. Именно это инженерное решение, а не воинская доблесть, решило исход восстания Болотникова.

Когда царь Василий Шуйский пообещал, что не прольет крови тех из восставших, кто сдастся добровольно, многие поверили этим словам. Однако Василий поступил со свойственным ему жестоким лицемерием: все сдавшиеся в плен были казнены через утопление - то есть «без пролития крови». Такая же судьба постигла и Ивана Болотникова, которого, перед тем как утопить, сослали в Каргополь и ослепили. Илейка Муромец был повешен, воевода Шаховской - пострижен в монахи.

По одной из версий, довольно неблаговидную роль в разгроме Болотникова сыграл и князь Телятевский. Якобы в битве на реке Восме (она произошла, когда Болотников отступал в Тулу) князь в решающий момент вместе с четырехтысячным отрядом перешел на сторону Шуйского.

А что же Михаил Молчанов? Так и не оказав никакой поддержки воевавшему за него Болотникову, он сидел в Польше до 1609 года. Потом опять объявился в Москве, пытался организовать заговор против Шуйского. Потерпев неудачу, занялся привычным делом - отправился на службу к Лжедмитрию II. И очень скоро стал одним из главных сановников «тушинского вора». Затем занимал видную должность при польской оккупации. Следы его теряются в 1611 году. Скорее всего, он был убит во время восстания москвичей против поляков.

Виктор БАНЕВ