После смерти Петра Великого в России наступила эпоха дворцовых переворотов. И длилась эта эпоха ровно 100 лет — до восстания декабристов.

Кому оставить наследство?

Своеобразной репетицией дворцовых переворотов стали события конца XVII века. В 1682 году, не оставив наследника, умер царь Федор Алексеевич. Царем провозгласили Петра.

Партия Милославских спровоцировала стрелецкий бунт. В результате реальная власть досталась царевне Софье. Через семь лет подросший Петр сверг Софью.

Все это очень напоминает дворцовые перевороты. И все же больше походит на мятежи, поскольку в этих событиях принимали участие большие массы людей. Дворцовые перевороты XVIII века проходили по-другому. Как? Об этом и пойдет речь.

Всю жизнь Петр I строил «регулярное государство». То есть такую государственную систему, которая работала бы как часы. А в результате после смерти царя-реформатора наступила эпоха политической нестабильности. Парадоксально, но виноват в этом был сам Петр.

Первый российский император побеждал внутренних и внешних врагов, проводил реформы и с легкостью находил соратников. Но он не справился с, казалось бы, пустяковым вопросом — не смог воспитать наследника.

Сын от первого брака — царевич Алексей — не разделял идей отца и закончил жизнь в Петропавловской крепости. Сыновья от второго брака умерли в младенчестве.

Разумеется, Петра I волновал вопрос, на кого оставить реформированную державу. Традиции говорили, что престол должен переходить от отца к сыну. Но сыновей не было, а традиции великий реформатор привык ломать.

В 1722 году император издал Указ о престолонаследии, который позволял монарху назначать наследником престола кого угодно — «кому оной хочет, тому и определит наследство».

Но проблема заключалась в том, что Петр I не знал, кому он хочет «определить наследство». Сначала он думал о старшей дочери Анне. Потом написал завещание в пользу жены Екатерины и официально короновал ее.

Казалось, что вопрос престолонаследия решен. Но осенью 1724 года Петр I уличил жену в любовной связи с камергером Виллимом Монсом. И конечно же, впал в бешенство. Монса он казнил, а завещание в пользу Екатерины уничтожил.

«Отдайте всё…»

Петр I придумал хитрый план. Он составил брачный контракт с голштинским герцогом Карлом Фридрихом. Герцог женился на дочери Петра — Анне. Они и их потомки отрекались от прав на российский престол. Но тайный договор предусматривал, что Петр заберет сына от этого брака, чтобы сделать его наследником.

Анна и Карл Фридрих действительно поженятся. А их сын станет наследником, а затем и российским монархом — Петром III. Но это произойдет гораздо позже. Петр I до этих времен не доживет.

А в начале 1725 года император тяжело заболел. 28 января в 5 часов 15 минут утра он скончался, не оставив никаких распоряжений по поводу того, кому править после него.

Существует легенда, что перед смертью император написал на бумаге: «Отдайте все…» А кому именно отдать — этого Петр написать уже не смог.

История красивая, но это всего лишь легенда. На самом деле, когда Петр I умирал, придворные партии уже вовсю делили власть. И мнение умирающего монарха их уже не интересовало.

Почти до самого конца Петр мог говорить. Поэтому подсовывать умирающему бумагу, чтобы он на ней что-нибудь написал, не было никакого смысла. Император мог говорить, но его не хотели слушать.

Сановники разделились на две партии. Люди, возвысившиеся в царствование Петра I — Александр Меншиков, Петр Толстой, Павел Ягужинский, Феофан Прокопович, — хотели передать трон Екатерине, жене императора.

Представители древних родов — Голицыны, Долгорукие, Репнин — отстаивали права 9-летнего Петра Алексеевича, сына казненного царевича Алексея и, соответственно, внука Петра I.

Как только император отдал Богу душу, разгорелись споры, жаркие и бесплодные. Они могли бы длиться до бесконечности, но спорщики вдруг услышали, что к дворцу подошли гвардейцы.

— Кто смел без моего ведома привести сюда полки? Разве я не фельдмаршал? — сердито спросил президент Военной коллегии Аникита Репнин.

Ему ответил командир Преображенского полка Иван Бутурлин, который и приказал гвардейцам прибыть к дворцу:

— Полки призваны по воле императрицы, которой все подданные обязаны повиноваться. Не исключая и тебя.

Тем временем гвардейцы ворвались в зал заседаний и начали требовать, чтобы императрицей объявили Екатерину. В противном случае они грозились «расколоть головы боярам».

«Боярам» пришлось смириться. Жена Петра I стала императрицей Екатериной I.

«Мы знаем доброту её сердца»

Возведение ее на трон вполне справедливо считается первым дворцовым переворотом. Поскольку Екатерина заняла престол не по закону и не согласно традициям, а под угрозой применения силы.

После Петра I далеко не всегда трон занимали способные и талантливые правители. Поэтому на политической сцене появились разного рода фавориты. Порой они играли такую важную роль, что их свержение тоже можно зачислять в раздел «дворцовые перевороты».

Именно таким переворотом стало падение Меншикова. «Полудержавный властелин» сделал все, чтобы возвести на престол Петра II. Но 11-летний монарх невзлюбил Светлейшего, лишил его всех чинов и званий и отправил в Березов.

Враги Меншикова радовались недолго. В январе 1730 года Петр II умер. И тут несколько смехотворную попытку дворцового переворота предприняли Долгорукие.

Петр II собирался жениться на Екатерине Долгорукой. Но не успел. Долгорукие составили поддельное завещание: император, мол, назначал наследницей престола свою невесту.

Высшие сановники — члены Верховного тайного совета (ВТС) — даже не стали всерьез рассматривать долгоруковскую фальшивку.

Вместо этого князь Дмитрий Голицын предложил пригласить на царство курляндскую герцогиню Анну Иоанновну, дочь царя Ивана V, соправителя Петра I. «Мы знаем доброту
её сердца и прочие ее прекрасные достоинства», — пояснил Голицын свою мысль.

На самом деле достоинства Анны Иоанновны никого не волновали. Главным достоинством курляндской герцогини было то, что ее никто не воспринимал всерьез. Члены ВТС — вер-ховники — были уверены, что Анна станет послушной марионеткой в их руках.

А чтобы закрепить за герцогиней статус марионетки, верховники сочинили Кондиции — нечто вроде конституции.

«Народ наш наполнен трусостью»

Кондиции ограничивали власть императрицы. Без согласия ВТС она не могла объявлять войну, вводить налоги, распоряжаться бюджетом, назначать на должности, командовать армией и гвардией. Короче говоря, почти ничего не могла.

В Митаву, где жила Анна Иоанновна, направили посольство. Герцогиня, недолго думая, подписала Кондиции. Быть российской императрицей, пусть даже без реальной власти, все-таки лучше, чем прозябать в Курляндии.

В общем, в Митаве у верховников не возникло проблем — проблемы возникли в Москве. Со всей страны в Москву съехались дворяне, чтобы праздновать свадьбу Петра II. Свадьба, правда, превратилась в похороны, но это дела не меняло.

Дворяне узнали о Кондициях и, мягко говоря, не обрадовались. Их возмущало, что власть монарха ограничивалась в пользу узкой группы лиц, а точнее в пользу двух семейств — Голицыных и Долгоруких. Дворяне добились права составить собственные проекты государственного устройства.

Удивительно, но русских дворян увлекло законотворчество. Было составлено более десятка проектов. Почти все они ограничивали самодержавие, Россия реально могла превратиться в конституционную правовую монархию.

Однако нашлись и сторонники неограниченного самодержавия. К примеру, будущий кабинет-министр Артемий Волынский считал, что Россия не доросла до демократии: «Понеже народ наш наполнен трусостью и похлебством», к тому же «не вовсе честолюбив, но паче ленив и нетрудолюбив».

Челобитная от «всенижайших рабов»

Пока составлялись проекты, Анна Иоанновна доехала до Москвы. И поняла, что погорячилась, безропотно подписав Кондиции. Ведь дворянство было вовсе не на стороне верховников.

25 февраля 1730 года князь Алексей Черкасский подал императрице челобитную, в которой дворяне жаловались на членов ВТС. Анна обещала ее рассмотреть. А сама пошла обедать с верховниками.

В очередной раз свое веское слово сказала гвардия. Гвардейцы подняли шум: не хотим, дескать, чтобы кто-то диктовал волю нашей государыне.

Видимо, этот шум услышали и дворянские прожектеры. Они собирались поднести Анне Иоанновне проект государственного устройства, а вместо него поднесли холопскую челобитную с просьбой «принять самодержавство». И подписались: «Вашего императорского величества всенижайшие рабы». Императрица приняла челобитную, после чего разорвала Кондиции.

Отказ Анны Иоанновны от принятых на себя обязательств — это даже не дворцовый, а государственный переворот. Потому как определялась система государственной власти — самодержавная или конституционная монархия. Народ выбрал самодержавие.

Анна Иоанновна не имела детей и оставила престол Иоанну Антоновичу, сыну своей племянницы Анны Леопольдовны. Новый монарх был младенцем, поэтому регентом умиравшая императрица назначала своего фаворита — Эрнста Иоганна Бирона.

Немцы надоели

Бирон распорядился свалившейся на него властью крайне бездарно. За три недели регентства он успел поссориться с родителями императора-младенца, а главное — с фельдмаршалом Бурхардом Минихом.

Миних собрал 80 солдат, которые ночью арестовали Бирона. А затем фельдмаршала оттеснил от власти вице-канцлер Андрей Остерман.

Бирон, Миних, Остерман… Русским людям надоело, что у власти пребывают исключительно немцы. Этим недовольством воспользовалась дочь Петра I — Елизавета Петровна, популярная в гвардейской среде.

Она готовила заговор. Об этом донесли правительнице Анне Леопольдовне. Та не нашла ничего лучше, кроме как вызвать Елизавету на откровенный разговор.

Откровенного разговора не вышло. Елизавета все отрицала, но изрядно перетрусила. Ведь Анна Леопольдовна грозилась арестовать лейб-медика Лестока. Было ясно, что Лесток, если его припугнуть пыткой, всех выдаст.

Елизавета решила не мешкать. На следующий день она отправилась в казармы Преображенского полка.

300 преображенцев пошли за дочерью Петра Великого и арестовали все правящее семейство -Анну Леопольдовну, ее мужа Антона Ульриха Брауншвейгского и младенца-императора Иоанна.

Интересно, что в перевороте не участвовало ни одного офицера — только рядовые гвардейцы.

Елизавета Петровна захватила власть на удавление легко. И всю жизнь она боялась, что когда-нибудь так же легко могут свергнуть и ее. Поэтому императрица никогда не спала по ночам — ложилась только под утро.

Между прочим, у нее были основания для опасений. В 1742 году камер-лакей Турчанинов составил заговор вместе со своими приятелями-гвардейцами. Они планировали ночное убийство Елизаветы Петровны. Через семь лет авантюрист Иосафат Батурин замышлял взбунтовать фабричных рабочих и свергнуть императрицу. Из этих затей ничего не вышло, но крови Елизавете Петровне они попортили.

Следующие два переворота, приведшие к свержению Петра III и Павла I, — это отдельная тема. На которой мы сейчас не будем останавливаться.

Отметим лишь, что они были более аристократическими, чем переворот Елизаветы. Если в свержении Иоанна Антоновича участвовали только солдаты, то Екатерину II на престол возвели офицеры. А в заговоре против Павла I вообще участвовали исключительно представители высшего света, солдат подключили лишь на последнем этапе.

«Решение гвардии здесь закон»

Что общего было во всех дворцовых переворотах? Прежде всего — решающая роль гвардии. «Решение гвардии здесь закон», — справедливо отмечал французский посланник Кампредон.

Удивляться не приходится. Петр I создал гвардейские полки как элитные воинские части. Но этим их роль не ограничивалась. Гвардейцы собирали налоги, проводили следствие по особо важным делам, ездили за границу с ответственными поручениями.

Понятно, что гвардия превратилась в корпорацию людей, которые ощущали свою причастность к государственному управлению. Эти люди сознавали, что именно они делают историю. И делали ее, возводя на престол и свергая монархов.

Кроме того, гвардейцы охраняли императоров и императриц. Видели их фаворитов и фавориток, наблюдали, так сказать, изнанку режима. Естественно, у них пропадало благоговейное отношение к монархам.

В XVIII веке появилось еще одно новшество — в дворцовых переворотах активно участвовали иностранцы. Елизавета Петровна, планируя заговор, получала деньги от французского и шведского послов. Екатерина II, будучи великой княгиней, плела интриги с английским послом. Финансирование из Англии получали и участники заговора против Павла I.

В этом тоже нет ничего удивительного. Россия превратилась в великую державу с мощной армией.

Во времена стрелецких мятежей никого в Европе не интересовало, кто займет русский трон. В XVIII веке ситуация изменилась. Европейская политика зависела от России. И разумеется, европейские державы пытались искать союзников в Петербурге. А порой и помогали этим союзникам захватить власть.

Нередко пишут, что дворцовые перевороты — свидетельство слабости верховной власти. С этим нельзя согласиться. Слабыми могли быть отдельные представители власти, но сама она была необычайно сильна.

Скажем, свержение сына Бориса Годунова в начале XVII века привело к Смуте, к потрясению основ Российского государства. В XVIII веке ничего подобного не происходило. Монархов свергали, а страна этого практически не замечала. Россия продолжала крепнуть и расширять границы.

Интриги Милорадовича

Считается, что последний дворцовый переворот случился в 1801 году, когда Павел I лишился власти и жизни. Это не так. Дворцовым переворотом, а точнее — попыткой переворота, вполне можно назвать и события 1825 года.

Когда в Таганроге умер Александр I, императором должен был стать его брат Николай. Поскольку Константин Павлович еще раньше отрекся от престола.

Но военный губернатор Петербурга Михаил Милорадович заявил, что гвардия не примет Николая: «Ей бы не следовало тут вмешиваться, но она испокон веков привыкла к тому и сроднилась с такими понятиями».

Милорадович заставил Николая присягнуть Константину. Вслед за ним присягнули гвардия и правительственные учреждения. Но Константин спутал Милорадовичу все карты — он решительно подтвердил отречение от престола.

Ситуация вышла из-под контроля, чем и воспользовались декабристы. Которые, между прочим, действовали вполне в духе дворцовых переворотов — заговор и опора на гвардию.

Конечно, декабристы хотели не просто захватить власть, но и провести реформы. Но ведь участники заговора 1801 года — и Петр Пален, и Платон Зубов — тоже носились с проектами конституции.

Идея дворцового переворота всплыла и много позже — накануне 1917 года. Но если в декабре 1825 года дело закончилось неудавшимся военным мятежом, то в феврале 1917-го — революцией.

Александр СКАБИЧЕВСКИЙ