«Убийцы в белых халатах»

Автор: Maks Фев 13, 2022

«Дело врачей» раскручивалось как сюжет о еврейских врачах-отравителях, пытавшихся убить вождей Советского государства. В разгар этого дела Сталин и скончался, причем версию его отравления можно считать весьма вероятной.

Так что же произошло? Сталин проглядел опасность или нанес удар не по тем, по кому следовало?

Обычно очередную кампанию репрессий Сталин затевал, чтобы уничтожить ту или иную группировку элиты, угрожающую его власти. Так, в 1936 году на Первом московском процессе была размазана по стенке старая «ленинская гвардия». В 1937 году «дело военных» стало инструментом уничтожением потенциальной оппозиции в армии.

Великую Отечественную Сталин встретил с новой элитой, которая трепетала перед ним и хранила ему верность в самые тяжелые дни 1941 года. Однако после войны друзья-соратники стали внушать ему тревогу. В кремлевской верхушке сложилось подобие двух группировок — «ленинградской» и «московской», — пытавшихся делить власть при живом еще лидере.

В преддверии очередной чистки

Чтобы продемонстрировать, кто в доме хозяин, генералиссимус нанес удар по «ленинградцам», которые были слабее, поскольку лишились своего лидера Жданова, умершего 31 августа 1948 года в санатории на Валдае от сердечного приступа. Жертвами грянувшего в 1949 году «ленинградского дела» стали Алексей Кузнецов и Николай Вознесенский, которых сам Сталин одно время прочил себе в преемники на постах главы партии и правительства.

«Ленинградское дело» разворачивалось параллельной кампанией против «космополитов», имевшей причины не столько внутреннего, сколько внешнеполитического характера. Сталин поддерживал создание Израиля. Поскольку евреи играли заметную роль в жизни СССР, а Красная армия пресекла ужасы холокоста, то, по мнению Сталина, еврейское государство должно было стать союзником Кремля на Ближнем Востоке.

Однако израильские лидеры, исходя из финансовых соображений, предпочли ориентироваться на США и при этом воздействовали на еврейскую диаспору СССР по линии Американского объединенного еврейского распределительного комитета («Джойнт»), сотрудничавшего с советским Еврейским антифашистским комитетом (ЕАК). Через «Джойнт» со штаб-квартирой в Нью-Йорке распределялись средства, выделенные сотрудничавшими с Белым домом еврейскими предпринимателями. ЕАК был главным получателем этих средств в СССР, и Сталин пришел к выводу, что его руководители — сионисты, — то есть готовы жертвовать советскими интересами во имя Израиля.

В пропагандистском плане судебный процесс под антисионистскими лозунгами западная пропаганда изобразила бы как процесс антисемитский и чуть ли не повторение холокоста. Поэтому сионистов именовали «космополитами», а широко известного руководителя ЕАК Соломона Михоэлса ликвидировали, замаскировав убийство под несчастный случай. На открытый процесс решили выводить его менее известных соратников.

И «ленинградское дело», и дело ЕАК, по личным указаниям Сталина, раскручивал министр госбезопасности Виктор Абакумов. На высокий пост он попал во многом благодаря Лаврентию Берии, который до войны возглавлял спецслужбы, а потом курировал их по линии ЦК партии, Абакумову не нравилось, что дело ЕАК не вызывало уЛаврентия Павловича энтузиазма («космополиты» водились и в его собственном окружении). И Сталин, со своей стороны, почувствовал, что Абакумов занимается «космополитами» спустя рукава, и решил подобрать себе более усердного исполнителя.

Звездный час подполковника Рюмина

В 1951 году старший следователь по особо важным делам подполковник Михаил Рюмин заинтересовался письмом врача-кардиолога Лечебно-санитарного управления Кремля (Лечсанупра) Лидии Тимашук.

Тремя годами ранее у отдыхавшего на Валдае Жданова случился сердечный приступ. Исходя из данных кардиограммы, Тимашук поставила диагноз «инфаркт». Возглавлявший Лечсанупр профессор Петр Егоров и другие врачи говорили лишь о «функциональном расстройстве на фоне гипертонии и склероза».

Призванный в качестве арбитра профессор Владимир Виноградов диагноз «инфаркт» тоже отверг. Жданову назначили гибельное в такой ситуации лечение от «функционального расстройства», и через три дня он почил в Бозе.

Речь шла о врачебной ошибке, и профессора сильно занервничали. Тимашук не стала шуметь. Но поскольку кардиограмму снимала она и «мэтры» вполне могли попытаться сделать ее «стрелочницей», письмо, которое правильней назвать не доносом, а докладной запиской, она направила вверх по инстанции — возвышавшемуся над Лечсанупром начальнику охраны вождя генералу Николаю Власику.

Почему Власик не дал этой бумаге ход — вопрос открытый. Возможно, хотел придержать компромат на именитых врачей. К тому же раскручивать дело с «отравлением» Жданова в условиях готовящейся расправы над его командой было политически рискованно.

Но к осени 1951 года ситуация изменилась, и Абакумов дал согласие на то, чтобы Рюмин «проработал» сигнал Тимашук. Для начала ретивый следователь решил арестовать профессора Якова Этингeрa. Тот не был сотрудником Лечсанупра, но привлекался в качестве консультанта и весной 1945 года занимался лечением другого видного партийного деятеля, умершего от инфаркта, — руководителя московской парторганизации Александра Щербакова.

2 марта 1951 года не выдержавший «особых мер воздействия» (то есть пыток) Этингер скончался от паралича сердца. Абакумов решил свернуть дело, пока Берия не встревожился и не решил, что это под него копают. Рюмин сворачивать дело не желал, и тогда «кадровики» начали копаться в биографии подполковника, выяснив массу интересного — отец-кулак, тесть служил в колчаковской армии.

Рюмину оставалось пойти ва-банк, выйдя на помощника Маленкова Суханова, а затем и на самого Маленкова.

2 июля под их чутким контролем он подготовил и направил Сталину письмо, в котором напирал на то, что Абакумов пытается замять дело об «отравлении» Щербакова.

Очная ставка

В ночь с 5 на 6 июля 1951 года вождь в присутствии Маленкова, Берии, Молотова, Булганина устроил своего рода очную ставку между Абакумовым и Рюминым. Рюмина понесло: помимо изложенного в письме, он в подробностях изложил историю «отравления» Жданова, перекинув мостик к космополитам-сионистам.

Сталину ход мыслей товарища подполковника понравился. Маленкову — тоже. Берия и Молотов этих восторгов не разделяли, поскольку понимали, что копают и под них тоже (жена Молотова Полина Жемчужина была тесно связана с ЕАК), но свое мнение они не высказывали.

Через пять дней вышло специальное постановление ЦК «О неблагополучном положении в МГБ», где говорилось о попытках расследовать «дело врачей», сионистском заговоре и государственной измене. На место Абакумова назначили Семена Игнатьева, который ранее занимался партийными кадрами. Рюмина сделали его заместителем и начальником следственной части по особо важным делам — то есть именно ему предстояло раскручивать «дело врачей», доводить до финала дело ЕАК и начинать едва наметившееся «мингрельское дело», где в подследственных фигурировали обвиняемые в шпионаже и коррупции руководители Грузии из числа бериевских ставленников. Результаты Сталин хотел бы получить к XIX съезду, состоявшемуся в первой половине октября 1952 года.

Но за 15 месяцев Игнатьев и Рюмин не поспели, хотя работа вроде кипела — были арестованы восемь профессоров Лечсанупра (не считая покойного Этингера). Среди главных фигурантов были и абсолютно русские профессора Виноградов и Егоров. Но следователей больше интересовал Мирон Вовси, приходившийся двоюродным братом покойному Соломону Михоэлсу, что позволяло связать «дело врачей» и дело ЕАК в одну цепочку. Линию связи с западными разведками конструировали через братьев — двух терапевтов Михаила и Бориса Коганов. Под влиянием выбитых из них показаний генералиссимус отказался от тех, кто пекся о его здоровье на протяжении четверти века.

Поскольку Власик тоже был арестован, никто не мешал Берии и Маленкову продвигать своих людей на образовавшиеся вакансии в Лечсанупре и службе охраны. И прожил вождь после этого менее полугода.

По следам неуловимого «Джоинта»

«Убийцы в белых халатах». Дело врачейНа XIX съезде Сталин произвел «кадровую революцию», хотя вместо простого шельмования и объявления проштрафившихся соратников «врагами народа» пришлось использовать другой способ. Высший партийный орган — Политбюро — был разбавлен молодежью и преобразован в Президиум.

Между тем кампания против «космополитов» буксовала. Суд по делу ЕАК вылился в закулисный скандал: обвиняемые отказывались от показаний, а возглавлявший трибунал генерал-лейтенант юстиции Александр Чепцов жаловался на слабую доказательную базу и на то, что чекисты установили в комнате судей подслушивающую аппаратуру. Смертный приговор обвиняемым все же вынесли, 13 человек были расстреляны.

Но Рюмина за допущенные промахи сняли с должности, а дальнейшее ведение «дела врачей» доверили другому заместителю министра госбезопасности Сергею Гоглидзе.

Ориентиры вождя были просты: «Любой еврей-националист — это агент американской разведки. Евреи-националисты считают, что их нацию спасли США… Среди врачей много евреев-националистов».

Как на образец для подражания генералиссимус указывал на завершивший в ноябре 1952 года в Праге процесс по делу генсека чехословацкой компартии Рудольфа Сланского и 13 его соратников. Связь с сионистами подсудимым инкриминировали исходя из фактов продажи оружия Израилю. 11 фигурантов (включая Сланского) были евреями, смертного приговора избегли трое, остальные были повешены.

После XIX съезда прошла череда новых арестов. Всего арестовали 29 врачей и 9 их родственников.

Решающие события развернулись после встречи нового 1953 года.

9 января Сталин созвал узкий состав Президиума (Бюро), утвердивший, какие именно материалы надо представить через ТАСС и газету «Правда» мировой общественности и советскому народу.

Текст в «Правде», опубликованный 13 января, носил показательное заглавие «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей». В нем говорилось: «Большинство участников террористической группы — Вовси, Б. Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и другие — были куплены американской разведкой. Они были завербованы филиалом американской разведки — международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт». Грязное лицо этой шпионской сионистской организации, прикрывающей свою подлую деятельность под маской благотворительности, полностью разоблачено».

В сообщении хвалили бдительность Лидии Тимашук, которая «за помощь в деле разоблачения врачей-убийц» награждалась орденом Ленина.

Каждая волна репрессий начиналась с конкретного уголовного дела, которое предварялось именно публикациями в «Правде». Соответственно, следующим этапом должен был стать суд над «убийцами в белых халатах», после чего занялись бы их реальными и мнимыми покровителями.

Казнить на Красной площади

По предполагаемому сценарию, главных обвиняемых должны были повесить, причем казни провести чуть ли не на Красной площади. После этого видные еврейские ученые, деятели культуры, общественники должны были опубликовать письмо, в котором поклясться в верности советскому строю и просить, чтобы их соплеменников отправили в Сибирь и на Дальний Восток, где уже существовала Еврейская автономная область.

Однако начатая статьей в «Правде» кампания неожиданно снова застопорилась.

Причины такого поворота неясны, но, скорей всего, Сталин понимал, что «дело врачей» инспирировано и выгодно Маленкову. В какой-то момент у вождя возникло опасение: убрав Берию, не слишком ли он усилит именно Маленкова?

Генералиссимус решил взять тайм-аут, поручив проверить доказательную базу по «делу врачей» следователю по особо важным делам Николаю Месяцеву. Месяцев вроде бы доложил, что дело полностью инспирировано.

Опять-таки существуют свидетельства, что на 2 марта была запланирована публикация в «Правде» некоего материала, фактически дающего «отбой» «делу врачей», но все сбила болезнь и смерть Сталина.

Скорее всего, вождь так и не принял окончательного решения. Компромата, чтобы добить Берию по «делу врачей» и «мингрельскому делу», собрали маловато. А главное, вождь не понимал — ему это надо?

5 марта 1953 года Сталин скончался, и в тот же день Берия возглавил министерство внутренних дел. Если исходить из версии об отравлении вождя, очевидно, что менять охрану и врачей Сталину не следовало.

Собранные Месяцевым результаты проверки дали достаточно оснований, чтобы объявить все дело сфальсифицированным. Президиум ЦК одобрил новое постановление, и до середины марта все арестованные вышли на свободу.

Дмитрий МИТЮРИН

УЧИЛИСЬ У ЧЕХОВ

В деле Рудольфа Сланского внимание Сталина привлекло обвинение, согласно которому подсудимый «предпринимал активные шаги к сокращению жизни президента республики Клемента Готвальда и подобрал в этих целях врачей из враждебной среды, с темным прошлым, установил с ними тесную связь и рассчитывал использовать в своих интересах». В общем, по части «дела врачей» чехословацкая госбезопасность опередила советских товарищей.

  Рубрика: Историческое расследование 876 просмотров

Предыдущая
⇐ ⇐
⇐ ⇐
Следущая
⇒ ⇒
⇒ ⇒

https://zagadki-istorii.ru

Домой

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

SQL запросов:44. Время генерации:0,342 сек. Потребление памяти:9.72 mb