Кончина в декабре 1984 года Дмитрия Устинова не породила особых вопросов — министр был стар и имел целый букет заболеваний. Вопросы и толки начались позже, когда в течение следующего года один за другим умерли три министра обороны стран организации Варшавского договора (ОВД) — Мартин Дзур (Чехословакия), Хайнц Гофман (ГДР) и Иштван Олах (Венгрия).

Теоретически можно предположить, что министры четырех стран Варшавского договора ушли в результате естественных причин. Но здесь были некоторые странности. Так, если Устинову было 76, а его восточногерманскому коллеге Гофману 75, то Дзуру — 65, а Олаху — и вовсе 59.

В общем, за сравнительно короткий срок старуха с косой собрала смертельную жатву, руководствуясь довольно жесткими профессионально-должностными критериями. И это наводит на мысль, что четырех руководителей военных ведомств устранили с помощью отравления.

Ни слова о ядах

Речь, разумеется, не может идти об обычных ядах, поскольку их наличие было бы выявлено врачами после вскрытия, независимо от того, сколь бы влиятельные силы за преступниками ни стояли. Однако никаких расследований, видимо, не проводилось, из чего можно сделать вывод — явные следы отравления отсутствовали.

Следовательно, речь могла идти о яде, который убивал не сам по себе, а «запускал» в организме процессы, приводящие к естественной по внешним симптомам смерти. Столь сложные яды могли создаваться только в лабораториях, подведомственных мощным спецслужбам, таким как Центральное разведывательное управление США (до сих пор, кстати, сохраняющее лидерство в данной сфере).

Обычно журналисты предпочитают озвучивать версию о том, что четыре министра пали жертвой борьбы за власть между «консерваторами» и «либералами» в советском руководстве. Однако, даже опуская фактуру, подобные голословные заявления не подтверждались никакими логическими выкладками. Кто из «кремлевских соратников» мог, например, отравить Устинова и с какой целью? На место уже стоящего одной ногой в могиле (он умрет через три с небольшим месяца) действующего генсека Черненко министр обороны не претендовал. И в качестве потенциальных преемников Устинов с одинаковой вероятностью мог поддержать как Горбачева, так и Романова, поскольку баланс сил изменялся постоянно. Но самое главное, с какой стати те, кто боролся за власть в Кремле, стали бы травить военных министров из братских восточноевропейских республик? Что это давало и на что влияло? Ведь, кто бы ни победил в Кремле, лидеры союзных держав (не говоря о военных министрах) отдали бы под козырек и выполнили любые стратегические указания нового советского генсека. По указаниям тактического характера, наверное, и поспорили бы. Особенно любили демонстрировать свою независимость румыны, но их как раз эпидемия загадочных смертей и не затронула.

Поэтому, если принять версию отравления, то главными подозреваемыми становятся американские спецслужбы, располагавшие и мотивом, и требуемыми ядами, и потенциальными исполнителями из числа своей агентуры. Ведь не случайно, когда в 1989 году по восточноевропейским соцстранам прокатилась волна «бархатных революций», многие бывшие коммунисты — и «друзья СССР» моментально сменили политическую окраску.

Какую же цель могли преследовать американцы, прибегая к такому «неспортивному» средству, как яд? Ведь система управления войсками ОВД (СССР, Польша, ГДР, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Болгария) была построена таким образом, что смерть министров никак не помогла бы НАТО в случае полноценного военного конфликта. Зато в случае политических потрясений от министров обороны зависело как раз очень многое. Так что и устранить их могли именно исходя из соображений политического плана.

Ставка на военных

В 1984 году противостояние социалистического и капиталистического блоков, казалось, достигло пика. И дело было не только в Афганистане.

В Польше большая часть населения поддерживала профсоюз «Солидарность», который пытался без вооруженной борьбы свергнуть коммунистическое правительство, что автоматически означало бы выход страны из ОВД и восточноевропейского социалистического лагеря в целом.

В 1956 и 1968 годах подобные угрозы возникали в Венгрии и в Чехословакии, причем в обоих случаях проблему пришлось решать военной интервенцией. В Венгрии действовала Советская армия, встретившая ожесточенное сопротивление мятежников. В Чехословакии обошлось без боев, а в интервенции участвовали все страны ОВД, кроме Румынии.

Понятно, что росту просоветских симпатий в Венгрии и Чехословакии это не способствовало. Население в обеих странах жило богаче, чем в СССР, а Венгрию даже называли «самым сытым бараком в социалистическом лагере». И все равно глухое недовольство и мечты о капиталистическом рае были характерны для большинства граждан.

Аналогичные настроения существовали и в других странах ОВД, но в каждом случае имелась своя специфика. В ГДР недовольство амортизировалось немецкой дисциплинированностью, в Болгарии — историческими симпатиями к России, в Румынии — жестокостью режима Чаушеску и его умением выпрашивать кредиты на Западе.

Польша как самая большая и обладающая традицией антироссийских восстаний страна беспокоила Москву особенно сильно. Но кризис с «Солидарностью» удалось решить без интервенции. В Кремле сделали ставку на министра обороны Войцеха Ярузельского, который занял одновременно посты главы правительства и лидера коммунистической партии, да еще ввел военное положение (декабрь 1981 года) — то есть фактически стал диктатором. И такой силовой подход себя оправдал: порядок в Польше восстановился без стрельбы и серьезных репрессий. Естественно, возникла идея использовать подобный сценарий в случаях, если аналогичные кризисы возникнут и в других странах ОВД.

Эрих Хонеккер (ГДР), Густав Гусак (Чехословакия), Янош Кадар (Венгрия), Тодор Живков (Болгария) хранили верность Москве, но были людьми преклонного возраста и популярностью у сограждан не пользовались. Так что в случае опасности на авансцену предстояло выступить министрам обороны.

Расколотый «Щит»

 Надо полагать, соответствующие инструкции Устинов озвучил своим коллегам на проходивших в Чехословакии с 5 по 14 сентября 1984 года маневрах войск ОВД «Щит-84».

Учения завершились выступлением Устинова и Дзура перед бойцами 108-го и 119-го парашютно-десантных полков Советской армии.

Практически сразу после возвращения из Чехословакии министр обороны СССР почувствовал себя плохо. Диагноз — вялотекущая пневмония, сопровождавшаяся заражением крови. После операции у пациента перестала сворачиваться кровь, отказали печень и почки. 20 декабря 1984 года Устинов скончался во сне от острой сердечной недостаточности.

Дзур умер 15 января 1985 года, по официальному сообщению чешского телевидения, после «долгой и тяжелой болезни». Хотя на маневрах «Щит-84» выглядел он вполне бодро.

Свой пост Дзур занимал с апреля 1968 года и, когда соседи по ОВД пришли оказывать «братскую помощь», приказал чехословацкой армии не сопротивляться, благодаря чему и сохранил должность. При некоммунистическом правительстве, помимо краха карьеры, лично для него все могло закончиться тюрьмой или даже смертью. Для полноты картины стоит добавить, что Дзур был словаком, представляя менее зараженную антисоветской пропагандой часть страны. И еще он был человеком с реальным боевым опытом и способным на поступки. Во время Второй мировой войны, будучи мобилизованным в союзную гитлеровцам словацкую армию, перешел на сторону СССР. В рядах Чехословацкого корпуса освобождал Киев, сражался на Дукельском перевале. С точки зрения ЦРУ такого действительно следовало убрать. И его убрали.

Но раскачать ситуацию в 1985 году в Чехословакии не получилось. Возможно, определенную роль сыграло то, что место Дзура занял Милан Вацлавик, оказавшийся вполне убежденным коммунистом. Да и общая ситуация сильно изменилась в связи с кончиной в марте 1985 года Черненко и избранием новым генсеком Горбачева.

Энергия молодого кремлевского лидера, казалось, перекинулась и на восточноевропейских союзников. Учения ОВД «Щит -85» начались даже досрочно, вероятно, чтобы продемонстрировать Западу — у нас все нормально.

И тогда последовал новый удар. Министр обороны ГДР Хайнц Гофман умирает 2 декабря 1985 года, министр обороны Венгрии Иштван Олах — 15-го, то есть менее чем через две недели.

Гофман был убежденным коммунистом с военным стажем. Храбро сражался в Испании, в Великую Отечественную занимался пропагандой среди военнопленных. Первым браком был женат на русской, которая родила ему двух сыновей и кончину которой он тяжело оплакивал. В общем, такой сражался бы за социалистическую Германию до последнего.

Иштван Олах по причине сравнительно молодого возраста боевого опыта вообще не имел, но в армию коммунистической Венгрии вступил добровольцем и прошел в ней все ступени, начиная с рядового. Мятежников в 1956 году не поддержал. Высшее профессиональное образование получал в Москве, в Военной академии. Судя по всему, именно его в Кремле и прочили в преемники Кадара.

Теперь посмотрим, кого миновала условная «чаша с ядом».

Почва для «бархатных революции»

Почему не отравили министра обороны Польши Флориана Сивицкого, в общем, понятно. При живом Войцехе Ярузельском его смерть американцам ничего не давала.

Устранять Добре Джурова в Болгарии тоже особого смысла не имело, поскольку ситуация в этой стране была самой стабильной. К слову, из всех министров обороны Джуров имел самый солидный боевой опыт и пользовался у соотечественников огромным авторитетом.

Что обычно проскакивало мимо внимания историков, так это коллизия в Румынии, где 16 декабря 1985 года вступивший в должность мэра Бухареста Константин Олтяну сдал должность военного министра Василе Миле. Заметим, это произошло на следующий день (!) после кончины коллеги ближайшего «соседа» венгра Иштвана Олаха. Получается, что вполне профессионального и преданного ему министра Чаушеску заменил на сомнительного персонажа, в свое время вылетевшего из армии за хищения. Вероятно, это назначение «карпатскому гению» навязал Запад, затягивая на его шее кредитную удавку.

В общем, смерть четырех и смещение пятого министра обороны ОВД с декабря 1984-го по декабрь 1985 года можно трактовать следующим образом.

Западные спецслужбы имели план дестабилизации Восточной Европы, согласно которому сначала следовало разжечь антикоммунистические выступления в одной из стран, после чего по эффекту домино аналогичные процессы должны были распространиться и на соседей. В Москве на случай такого сценария существовал контрплан пресекать антикоммунистические выступления по польскому сценарию — вводя военное положение и выдвигая на первый план министров обороны. Координация возлагалась на Дмитрия Устинова.

Отравив Устинова и Олаха, ЦРУ рассчитывало нанести первый удар в Чехословакии. Потом основные усилия решили перенести на Венгрию и Румынию, где были устранены Олах и Олтяну.

Однако перестройка в СССР и компромисс между «Солидарностью» и коммунистами в Польше внесли в план ЦРУ новые коррективы…

Осенью 1989 года прокатилась череда «бархатных революций», причем министры обороны ОВД либо оказались не на высоте, либо действовали так, как и требовалось Западу.

В Венгрии Ференц Карпати обеспечил мирный переход власти к прозападным силам. В ГДР Хайнц Кесслер продемонстрировал беспомощность и был без проблем снят с должности. В Чехословакии Милан Вацлавик заявил, что армия поддержит тех лидеров, которые выступают за социализм, но его активность блокировала перешедшая на сторону Запада чехословацкая госбезопасность. В Румынии Василе Миля потворствовал антикоммунистическому мятежу, но, пытаясь играть на две стороны, был то ли убит, то ли совершил самоубийство. Румынские историки пока не договорились, считать ли его «героем революции» или «прислужником Чаушеску».

Впрочем, в любом случае крах ОВД оказался предопределен не происками ЦРУ, а именно советской перестройкой.

Дмитрий МИТЮРИН