Первые месяцы войны стали самыми трудными для СССР. Красная армия, отступая, несла жестокие потери. Но что послужило причиной грандиозных военных неудач и почему уже к зиме ситуация начала резко меняться?

Потери РККА летом и осенью 1941 года исчисляются тремя миллионами бойцов, шестью миллионами единиц стрелкового оружия, значительной частью авиации, тысячами танков и орудий, утратой огромных территорий.

Не могли или не желали?

Катастрофу принято списывать на внезапность нападения, на техническое превосходство немцев, на Сталина, слишком верящего в пакты. Но так ли это?

Начать стоит с того, что нападение не было внезапным, а прагматик и отличный стратег Сталин отнюдь не игнорировал разведданные. Это доказывают и переброска промышленности на Урал, и все остальные действия 1942-1945 годов. Красная армия имела опыт боевых действий, а в авиации и бронетехнике не уступала вермахту. Так в чем же дело?

Ряд историков считает, что неудачи 1941 года связаны не с чем иным, как с предательством части военной верхушки СССР.

Дела 1937 года только сейчас принято считать пустым террором, но тайные контакты Тухачевского с Германией вовсе не выдумка, как не выдумка и откровенный саботаж в снабжении РККА новыми типами вооружений. Достаточно почитать мемуары артиллерийского конструктора Василия Грабина.

Чистки 1937 года попытался оседлать НКВД, который тоже имел свой вектор интересов. Ежов жаждал власти не меньше Тухачевского. Наркома расстреляли, НКВД вычистили, армейские же заговорщики затаились. Все ждали войны с Гитлером. Неизвестно, что фашисты обещали мятежным командармам: марионеточную страну под эгидой рейха, статус удельных князьков, но тех все устраивало.

Сегодня сложно назвать участников заговора. Разница между халатностью и изменой эфемерна. Одни «забывали» маскировать аэродромы, другие не вовремя рассылали директивы. Склады с оружием и ГСМ слишком близко сдвигали к границам, чтобы они могли быть моментально захвачены немцами, — это измена или недальновидность?

Павлов и компания

Отрывки из уголовного дела начальника генштаба Кирилла Мерецкова дают нам часть картины. Заговорщики ускоряли карьеру членов «пятой колонны» командировками в Испанию. Вернувшиеся «герои» получали ключевые должности. Так Иероним Уборевич (расстрелянный в 1937 году) выдвинул Мерецкова, а тот — Дмитрия Павлова. Именно из-за намеренных ошибок в плане мобилизации, составленном Мерецковым, войска в первые же месяцы окажутся без колес. Промышленных мощностей не хватало на изготовление запланированного числа тягачей, но на бумаге они были, а следовательно, колхозам не дали разнарядку на конное тягло. Началась война, и — ни машин, ни гужевого транспорта.

Похожий трюк провернут и с артиллерией.

Главной же диверсией стало определение вектора главного удара нацистов. Генштаб знал о концентрации немцев на Брестском направлении, но советские дивизии оставались на юго-западе. Войска из Брестской крепости, вопреки плану, в полевые лагеря выведены не были. Людей и технику намеренно подставили под истребление вражеской артиллерии и авиации.

После ареста командующий Западным фронтом генерал Павлов и его помощники пытались «валить» друг на друга, но были уличены, осуждены и расстреляны, кстати, не за измену, а за трусость и халатность.

Лживы и утверждения о нерешительности Сталина: войска приводились в боевую готовность еще с 18 июня, просто не везде приказы исполнялись. Кроме того, чинились препятствия с выдачей боеприпасов, орудия оказывались на «профилактике» со снятыми прицелами, самолеты без горючего, пушек и боекомплекта.

Причастны ли к измене Жуков и Тимошенко? Никаких прямых доказательств нет, но слишком уж активно в мемуарах Жуков обличает Сталина. Слишком пассивно генералы ведут себя летом и осенью. Выжидают? Ведь все идет не по плану. Где-то солдаты, лишенные командования, сдаются, а где-то насмерть стоят пограничники и части НКВД Берии, где-то героически дерется Рокоссовский, Буденный, Василевский, встают перед фашистскими танками курсанты и ополченцы. Ничего не выходило у немцев с блицкригом и не уезжал из Кремля Сталин.

В ноябре, после разговора с Верховным главнокомандующим, колеблющиеся делают выбор и начинают воевать. Теперь — по-настоящему.

Про мстительность «Отца народов» придумано много. На самом же деле он всегда думал о практической пользе. Так и Мерецкову, пришедшему с покаянием, он дал возможность воевать и искупить вину. Казнить злоумышленников просто, куда сложнее заставить их работать на себя. Сталин предпочитал второй вариант. Правда, его самого это не сберегло от предательского удара.

Эдуард ШАУРОВ