В конце XIV века хан Тохтамыш предпринял последнюю попытку восстановить мощь Золотой Орды. Однако достигнутые успехи вскружили ему голову, и он рискнул бросить вызов своему благодетелю — грозному Железному Хромцу — Тамерлану (Тимуру).

Их личное знакомство состоялось в 1376 году в Самарканде. Сорокатрехлетний Тамерлан к тому времени поднялся от мелкого служилого среднеазиатского князька до владыки обширной области в междуречье Амударьи и Сырдарьи — Мавераннахра. Амбиции его простирались преимущественно на юг, а вот лежащие на севере золотоордынские земли интересовали его мало. Во-первых, от Мавераннахра они отделялись обширными казахскими степями, а во-вторых, претендовать на золотоордынский престол могли только Чингизиды (потомки Чингисхана), к числу которых Тимур не принадлежал. При таком раскладе самым оптимальным вариантом было поставить во главе Золотой Орды послушного хана. И новый знакомый Тохтамыш показался Тимуру подходящей кандидатурой.

«Карманный Чингизид»

Тохтамыш был Чингизидом, сыном правившего на Мангышлаке Туй-Ходжи, которого правитель Золотой Орды Урус-хан казнил за неповиновение. Тамерлан дважды выделял в помощь изгнаннику Тохтамышу войско, но оба раза тот терпел поражение. В конце концов Железный Хромец решил показать мастер-класс и сам отправился разбираться с Урус-ханом, но повоевать ему не пришлось, так как его противник внезапно умер.

Тамерлан с чувством выполненного долга вернулся домой, оставив Тохтамышу часть войска. И вновь Чингизид потерпел поражение. Он попросил о помощи, получил ее, но никак не мог добиться успеха. Фортуна повернулась к нему лицом только после того, как его главный противник Мамай был разбит русскими на Куликовом поле. Остатки Мамаева войска Тохтамыш разгромил на реке Калке.

Став ханом Золотой Орды, он вторгся на Русь и сжег Москву, в значительной степени обнулив результаты ранее одержанной Дмитрием Донским победы.

Тамерлан, видимо, порадовался за своего ставленника, но вскоре понял, как сильно в нем ошибался.

В 1385 году, пройдясь с 90-тысячным войском по Азербайджану, Тохтамыш разграбил Тебриз, как бы пометив территорию, на которую уже положил глаз его покровитель.

Вслед за весной

В 1388 году Тамерлан действительно завоевал Азербайджан и все Закавказье, но его протеже тем временем вторгся в Мавераннахр, где получил поддержку ранее усмиренных феодальных властителей.

Железный Хромец, вернувшись домой, быстро расправился с мятежниками, а Тохтамыш удалился на безопасное расстояние. Но стоило владыке Самарканда распустить войско на зиму, как неблагодарный Чингизид снова объявился в Мавераннахре.

Тимур быстро собрал войско и отбросил наглеца за Сырдарью, но начавшиеся снежные бураны вынудили его свернуть кампанию. С наступлением весны 1389 года пришлось всерьез заняться наведением порядка в покоренных провинциях. К тому же, поняв, какую змею он пригрел на груди, Железный Хромец решил прибить ее наверняка, сильным и точным ударом.

К концу 1390 года Тимур собрал огромную армию, численностью, по самым умеренным подсчетам, 100, а по самым максимальным — до 400 тысяч.

Зазимовало это воинство в прилегающих к южной оконечности казахских степей густонаселенных районах вокруг Ташкента.

Узнав о нависшей угрозе, Тохтамыш прислал Тамерлану послов с выражениями покорности и дарами в виде девяти скакунов и одного сокола, что, конечно, не было принято всерьез.

Послов убивать не стали, использовав их в качестве проводников.

Самой трудной задачей было провести огромную рать через степи. Тимур проявил себя как гений логистики, рассчитав календарный график движения. Густая зеленая трава, которой могло хватить для прокорма коней, держалась в степи около двух недель и, разумеется, пробиваться начинала на юге степи. Армия выступила в поход сразу же с началом сезона цветения и двигалась с юга на север, вслед за весной. Весна несет жизнь, но Тимур нес смерть, по крайней мере Тохтамышу и его подданным.

Понятно, что воины питаться травой не могли, поэтому взятые припасы расходовались крайне экономно, и регулярно устраивались грандиозные охоты, стоившие жизни десяткам тысячам сайгаков и прочей четвероногой живности.

В апреле 1391 года, вступив в горы Алытау, Тимур приказал возвести обелиск из камней «потомкам в назидание». Правда, назидательный смысл был еще не очевиден. Разрозненные отряды Тохтамыша отступали, не принимая боя.

3 мая вся армия участвовала в самой большой охоте, внеся разнообразие в свое меню ранее не попадавшимися им лосями. Потом на сытый желудок Тимур устроил смотр войска.

Один бежит, второй догоняет

С точки зрения европейцев, армии противников были очень похожи, поскольку формировались по той же схеме, что и орда Чингисхана, — воины разбивались на десятки, сотни, тысячи, тумены (10 тысяч). Впрочем, появились и новые понятия «кошун» и «кул» — нечто вроде временных соединений, численность которых варьировалась в первом случае от 50 до одной тысячи человек, а во втором — до нескольких тысяч.

Войско Тамерлана отличалось более крепкой дисциплиной и сплоченностью. Основу его составляла легкая и тяжелая конница, но имелись и легкая пехота, а также подразделения, которые можно причислить к инженерным и горным войскам — чему-то подобному современному спецназу. Но главное — это было войско профессионалов, настроенное на добычу и хорошее жалование: рядовой воин, в зависимости от заслуг, получал в год сумму, равную стоимости двух-четырех коней, выборные десятники — столько же, сколько все их подчиненные. Начальники, начиная от сотника, назначались Тимуром, а их оклады определялись индивидуально и дополнялись премиями.

Войско же Тохтамыша, по сути, представляло собой многонациональное ополчение, в котором летописец кампании Шараф-ад-Дин Язди выделял «русских, черкесов, булгар, кипчаков, аланов, жителей Крыма, башкирдов и мокши». Естественно, управлять им было тяжелее, координация между подразделениями оставляла желать лучшего.

Сознавая свою слабость, Тохтамыш отступал сколько мог, применяя тактику «выжженной земли». Но когда в начале июня Тамерлан организовал очередную масштабную охоту, стало ясно, что от голода его воинство не вымрет.

Известно, что битва произошла на берегах реки Кондурчи, но протяженность этой водной артерии составляет более 300 километров. Пытаясь определить точное место, большинство историков указывают на участок, где текущая с севера Кондурча впадает в реку Сок, которая чуть западнее впадает в Волгу. Таким образом, образуется треугольная долина, которая в глазах Тамерлана могла иметь два очевидных достоинства: с одной стороны, он прикрывал собственный тыл рекой Сок, а с другой — в случае успеха загонял врага в ловушку, прижимая его к Волге.

От обороны к наступлению

У Тохтамыша позиция была отнюдь не столь выигрышной, поскольку менее широкая по сравнению с Волгой река Сок, будучи удобной для организации обороны, вряд ли помешала бы отступлению Тамерлана. Впрочем, отступать Железный Хромец и не собирался.

Низам-ад-Дин Шами — придворный хронист Тамерлана — отмечает, что, когда появились войска Золотой Орды, у мавераннахрцев «от многочисленности и массы их смутился глаз ума». Тогда Тамерлан приказал разбить свой шатер и расположился на отдых. «Это самообладание, спокойствие, храбрость и пренебрежение врагом увеличили страх и ужас в сердце неприятеля».

Допустим, никакого особого ужаса в армии Тохтамыша не было, тем более что, на первый взгляд, численно она превосходила войска Тимура. Впрочем, внешний вид не обязательно отражал реальную ситуацию: владыка Золотой Орды максимально растягивал в линию свое войско, рассчитывая охватить врага с флангов.

Железный Хромец этого охвата не боялся, сделав ставку на более плотное построение, что в свою очередь позволяло оперативно перегруппировывать свои силы. Его войско было разделено на семь кулов. По одному кулу выделялось для прикрытия флангов от обхода (командиры — Бердибек и Сейф-эд-Дин). Правое крыло образовывал кул сына Тимура, Мираншаха, левое крыло — кул другого его сына, Омар-шейха. Еще один кул, засевший в обороне по берегам реки Сок, в случае поражения должен был обеспечить отход левого крыла и центра. Центр образовывали кулы сына Тимура Сулейман-шаха и внука Мухаммед-Султана. Здесь же находился и сам Железный Хромец с несколькими кошунами гвардии.

Первый этап битвы он собирался провести в обороне, приказав укрепить позиции окопами и деревянными щитами. Затем, когда противник будет измотан, Тимур намеревался перейти в наступление, задействовав, главным образом, самую сильную центральную группировку.

Война войной, а обед по расписанию

Сражение началось утром 18 июня с наступления Тохтамыша, который пытался, охватив правое крыло Тимура, прижать его к реке Сок и ограничить свободу маневра. Железный Хромец подпер этот участок резервом. Тем временем на его левом фланге воины отбили натиск ордынцев, рванули вперед, но угодили в окружение и заняли оборону. Воспользоваться этим удачным моментом Тохтамыш не успел, поскольку «окруженцев» выручила стремительная конная атака Мухаммед-Султана. Многие историки, рассказывая о битве на Кондурче, спрессовывают ее в одни сутки, хотя на том эпизоде закончился только первый день трехдневного сражения.

Потерпев неудачу на правом крыле, 19 июня Тохтамыш направил главный удар на левое крыло Омар-шейха. Ордынцам удалось отсечь его от основных сил, после чего повторилась сцена, разыгранная накануне: спешившиеся всадники, встав на одно колено, посылали вверх тучи стрел и ожидали подкреплений. Тамерлан выслал на помощь несколько кошунов мирзы Рустема и одновременно предпринял атаку на своем правом фланге. Ордынцы откатились.

Вечером в шатре Тохтамыша шло бурное выяснение отношений. Эмиры Актау и Бекбулат даже схватились за оружие, и, хотя до поножовщины дело не дошло, утром Актау и его подчиненные покинули поле битвы.

Владыке Золотой Орды оставалось лишь перегруппировать силы и утром третьего дня опробовать тактическую новинку. Лезть на мощный центр неприятеля казалось абсурдом, но Тохтамыш поступил хитрее: сначала он предпринял атаки на вражеские фланги, а затем внезапно нанес мощный удар по центру Тимура. Первая из трех линий мавераннахрцев оказалась сметена лавиной ордынского войска. Сам Железный Хромец с гвардией был прижат к реке Сок и держался только благодаря предусмотрительно обустроенной здесь позиции.

Переломить ситуацию ему удалось благодаря энергии и личной отваге.

Два центральных кула и гвардейские кошуны в предыдущие два дня мало пострадали в сражении и представляли собой мощную силу, которую надо было только собрать и привести в порядок. Чтобы выиграть время, Тамерлан отправил сотника Бегадера с отрядом отчаянных храбрецов в тыл неприятеля со спецзаданием — захватить главное ордынское знамя, что неизбежно должно было посеять панику во вражеском войске. Подошедшему на помощь 8-тысячному конному отряду он приказал расположиться на близлежащих холмах, разбить шатры и приступить к приготовлению пищи.

Ароматные запахи еды и вид располагавшихся на обед мавераннахрцев остановили ордынцев эффективней иной контратаки. В те времена командующий мог судить о ходе битвы чисто визуально и по донесениям подчиненных, рядовые же воины оценивали ситуацию на глазок, и внешне выглядело все так, будто дела у Тимура идут отлично.

«Ягы когды!»

Воспользовавшись заминкой, возглавляемый самим Тимуром гвардейский тумен бросился в атаку с кличем «Ягы когды!» («Враг бежит!»). И словно в подтверждение этих слов, в тылу ордынцев рухнуло главное знамя Тохтамыша — отряд Бегадера сделал свое дело. Наступил переломный момент трехдневного сражения — началось повальное бегство ордынцев.

Прижатые к берегу Волги, они гибли и попадали в плен. Сам же Тохтамыш с горсткой сподвижников спасся.

Добыча победителей была огромной. По словам Шараф-ад-Дина, «В лагере Тимура оказалось столько подобных гуриям девушек и красивых отроков, что одних тех, что были выбраны лично для Тимура, было более 5000 человек». 26 дней Железный Хромец праздновал свой триумф, оплаченный большой кровью.

Очевидно, что потери ордынцев превосходили потери мавераннахрцев. О потерях же победителей можно судить по количеству погибших командиров туменов. Их было восемнадцать. Даже если предположить, что военачальники такого уровня были вдвое храбрее и погибали вдвое чаще своих подчиненных, очевидно, что армия Тимура потеряла не менее 100 тысяч воинов. И главное, эта битва была не последняя.

Окончательную победу над Тохтамышем Тимур одержал в 1395 году веще более грандиозной битве на Тереке.

Дмитрий МИТЮРИН