За строительством флагмана «Ваза» следил сам монарх Густав II Адольф. Его строили лучшие мастера, приглашенные со всей Европы. Не корабль получился, а загляденье. Одна беда: мгновенно пошел на дно…

Для «Вазы» под корень свели королевскую дубовую рощу. На его пушки не пожалели бронзы высочайшего качества. Все потому, что шведский король очень хотел сделать свою страну великой морской державой. Но планам не суждено было осуществиться.

Машина войны

Флот у Швеции, конечно, был. Однако в морском бою шведским фрегатам приходилось спасаться бегством. И монарх повелел строить новый флот, чтобы безраздельно властвовать на Балтике. Первый блин получился, как это бывает, комом: флагманский корабль 1619 года испытаний не прошел. Через пять лет после этой неудачи Густав II Адольф созвал на совет своих адмиралов и потребовал срочно разработать план превращения шведского флота в передовой. На модернизацию он дал пять лет.

Мастера подписали контракты на строительство двух больших и двух малых судов с Адмиралтейством и королем. С малыми кораблями никаких проблем не возникло.

Но вот с большими… Король требовал сделать их огромными. Над ними трудились на Блазиенхольменской верфи в Стокгольме, а проектировались они по самой передовой технологии — с двумя орудийными палубами и тяжелыми бронзовыми пушками. Первый из них, «Три короны», не самый крупный, был спущен на воду осенью 1625 года. А через три года достроили и «Вазу».

Для XVII века это был невообразимый корабль: длина около 70 метров, ширина — около 12, высота — больше 50. Король среди кораблей. Недаром он носил имя королевской династии Ваза. Весь Стокгольм сбегался поглазеть, как его строят. Инспектировал работы и сам монарх. И не просто наблюдал, а вникал в процесс, утверждал размеры, материалы, количество пушек.

Внешне «Ваза» выглядел великолепно: он больше напоминал плавучий дворец, украшенный деревянными резными скульптурами. Летом 1628 года флагман спустили на воду и оттащили к королевскому дворцу. 10 августа это чудо должно было выйти в первое плавание.

Неудачная попытка

К плаванию подготовились основательно. На борт подняли все необходимое — балласт, порох, ядра. Взяли даже членов семей экипажа, чтобы и они могли разделить всеобщее торжество. Если учесть, что экипаж состоял более чем из 100 человек, то женщин, детей и прочих родственников было в несколько раз больше. Сколько именно — никто не считал. Пройти предстояло всего пару миль — до военно-морской базы Эльвснаббен. Погода опасений не внушала, разве что дул порывистый ветерок, который не представлял угрозы, хотя мешал красиво выйти на назначенный курс. Ветерок задувал с юго-запада, и «Вазу» тащило снова к берегу. Но и с этим команда справилась, хотя потребовалось время, чтобы вывести махину в открытые воды. Толпа на берегу неистовствовала, наблюдая за невиданным зрелищем. Наконец, корабль лег на курс, под восторженные вопли зевак подняли все четыре паруса, дали из пушек торжественный залп — и плавание началось.

Тут-то и начались беды «Вазы». Легкий ветерок вдруг превратился в сильный шквал, корабль тряхнуло, и он завалился на бок. Матросам удалось вернуть «Вазе» стабильное положение. Судно двинулось дальше, горделивое и прекрасное. Но через 1300 метров, у острова Бекхольмен, почти у самого берега, налетел еще один сильный порыв ветра. «Ваза» снова накренилась, на этот раз выправить ее никак не получалось. Более того, корабль завалился на бок, вода хлынула сквозь пушечные порты, и краса и гордость шведского флота стала стремительно тонуть.

Хотя на помощь бросились другие корабли и лодки, а «Ваза» тонула в 100 метрах от берега, спасению утопающих это мало помогло. По одним сведениям, погибло около 50 человек, по другим — больше 400. Самого короля во время праздника в столице не было, он воевал в Пруссии. Говорят, когда он узнал о гибели красавца-флагмана, то обвинил в случившемся своих нерадивых офицеров.

Изучив чертежи, следователи пришли к выводу, что виной стала ошибка проектирования — при большой длине корабль оказался слишком узок, а центр тяжести был расположен слишком высоко. Иными словами, «Ваза» просто не могла не затонуть. Но кого за это наказывать? Чертежи лично утверждал король, он же вносил коррективы в размеры, предложенные мастерами, чтобы его «Ваза» была длинной, высокой и поджарой. Не обвинять же своего короля? Вердикт Совета был мудрым и осторожным: во всем повинно неудачное стечение обстоятельств.

Елена ФИЛИМОНОВА