Непростые лауреаты

История вручения Нобелевской премии Борису Пастернаку как нельзя лучше демонстрирует истинность фразы «Нет пророка в своём отечестве». Не принятое на родине творчество писателя было использовано в идеологической войне противниками СССР.

«Доктор Живаго» доложен быть опубликован максимальным тиражом в максимальном количестве редакций для последующего обсуждения мировой общественностью, а также представлен к Нобелевской премии… Авторы с активной творческой позицией, подобно Борису Пастернаку, будут способствовать разрушению железного занавеса. Эта цитата взята не из рекомендаций отдела культуры ЦК КПСС, и даже не из постановления Союза писателей СССР. Это директива ЦРУ США, увидевшая свет в 1957 году и рассекреченная спустя пятьдесят семь лет.

Борис Пастернак закончил работу над романом «Доктор Живаго» в 1955 году. Но в «Гослитиздате» рукопись отвергли, заявив, что это «скрытое, но критичное изображение влияния советской системы на жизнь чувствительного интеллигента». Тогда Пастернак безо всякой задней мысли отправил копию романа своему миланскому другу, крупному издателю и члену Коммунистической партии Италии Джанджакомо Фельтринелли.

Тот пришёл в восторг, и в ноябре 1957 года «Доктор Живаго» был представлен на суд читателя. В СССР сначала на это событие никак не отреагировали. Зато возможность нанесения информационного удара, который, как известно, является главной составляющей идеологической воины, узрел директор ЦРУ Аллен Даллес. По его поручению сотрудники «советского» отдела оперативно провели аналитическое исследование, и в 1958 году его начальник Джон Мори представил служебную записку: «Гуманистическое послание Пастернака — то, что всякий человек имеет право на частную жизнь и заслуживает уважение независимо от степени его романтической лояльности или вклада в дело государства, — несёт основополагающий вызов советской этике, предписывает жертвовать индивидуальностью во имя коммунистической системы». После этого началась интенсивная работа Операционного координационного комитета, подчинённого Совету национальной безопасности США, сразу по двум направлениям. Во-первых, издание романа на русском языке. А во-вторых, продвижение автора для присуждения ему Нобелевской премии.

И то и другое удалось осуществить в 1958 году. Изданный на русском языке «Доктор Живаго» интенсивно распространялся среди советских туристов на Всемирной книжной выставке в Брюсселе, а потом и в Вене на Всемирном фестивале молодёжи и студентов. Но самый страшный гнев Кремля обрушился на Пастернака после того, как он был удостоен Нобелевской премии в области литературы «за значительные достижения в современной Борис Пастернак, безусловно, заслужил Нобелевскую премию. Но счастья она ему не принесла лирической поэзии, а также за продолжение русского эпического романа».

Какими только эпитетами не «наградили» лауреата! И «предатель», и «самовлюбленный эстет», и «антисоветчик, оклеветавший советский строй и народ»! В результате этой травли Пастернак был вынужден отказаться от премии, а потрясения, которые он перенёс, привели к преждевременной смерти в 1960 году.

Также ЦРУ активно способствовало присуждению Нобелевской премии Александру Солженицыну. Если бы ему вовремя дали зелёный свет на родине, то всякий интерес для американских спецслужб писатель бы потерял. Но упёртые кремлёвские вожди даже мысли не допускали, чтобы «строители коммунизма» узнали о тех трагических годах в истории Советского Союза.

В общем-то, скорее всего, не видать бы премии и Иосифу Бродскому, причём благодаря КГБ. Молодой поэт, не признанный на родине, опубликовал свои стихи в «самиздатовском» журнале «Синтаксис», после чего получил известность в диссидентских кругах. Судебный процесс «за тунеядство» над не имеющим постоянной работы Бродским ещё больше подогрел к нему интерес на Западе. Но, как и в случае с Солженицыным, он мог угаснуть, поскольку чекисты, ознакомившись с творчеством Бродского и не найдя в нём ничего антисоветского, предложили председателю КГБ СССР посодействовать в официальном издании сборника стихов честолюбивого поэта. К сожалению, к мнению Юрия Андропова не прислушались, и одним эмигрировавшим диссидентом на Западе стало больше. А в 1987 году на свет появился новоиспечённый нобелевский лауреат, получивший премию за «всеобъемлющее творчество, пропитанное ясностью ума и страстностью поэзии».

Сергей УРАНОВ