Жертвы своей ненависти

Первым организатором психологической войны, наверное, стоит считать змия, который в раю подтолкнул Еву отведать плод от древа познания. Впрочем, библейский искуситель выгодно отличался от своих последователей, которые не стремились научиться отличать добро от зла, а скорее были озабочены тем, чтобы выдать одно за другое. И кое-кто за это поплатился.

В феврале 1918 года премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж назначил руководителем службы английской пропаганды в неприятельских странах Альфреда Хармсворта. Выбор был сделан не случайно — 53-летний владелец и главный редактор крупнейших газет Туманного Альбиона «Дейли мэйл» и «Таймс» неплохо зарекомендовал себя как специалист по психологическому воздействию на противника в годы Первой мировой войны. За что и был удостоен титула виконта Нортклиффа.

Под его руководством выпускалась «Окопная газета» на немецком языке, в заголовке которой красовался портрет кайзера Вильгельма II. В газетах, сбрасываемых с аэропланов, сообщалось только то, что британская пропаганда считала полезным довести до сведения германских войск. Наконец, война закончилась победой стран Антанты, и теперь уже сиятельные взоры западных политиков были обращены на Советскую Россию. Страницы газет реакционной прессы начали пестреть сообщениями с фронтов Гражданской войны, в которых белогвардейцы, именуемые «русскими», сражались с полчищами «красных банд». Тогда же в газетах лорда Нортклиффа начались нападки на «умеренных» политиков типа премьер-министра Ллойд Джорджа, которого главный редактор в передовой статье «Дейли мэйл» прямо обвинил в том, что глава государства «идёт прямым путём к тому, чтобы создать большевизм в Англии».

К 1920 году антисоветская истерия достигла максимума, причём передовицы писал лично лорд: «Большевики посылают золото и бриллианты за границу, чтобы путём подкупа побудить иностранные газеты поддерживать их систему, разжигать революции в цивилизованных странах». А чего стоили придуманные заголовки типа: «Антибольшевистское восстание в Баку!», «Бои идут в центре Петрограда!».

И вот эти фантазии никак не способствовали психическому здоровью лорда Нортклиффа. Но помрачение ума у патрона его подчинённые стали замечать только после того, как от него посыпались странные распоряжения и указания редакторам газет.

Дело дошло до того, что летом 1922 года лорда изолировали в его особняке и по настоянию врачей отключили все телефоны. Однако магнат время от времени, то бросаясь на санитара с кочергой, то жалуясь, что по причине бедности он не может починить себе рваные ботинки, продолжал выкрикивать распоряжения в мёртвые телефоны. И, наконец, 14 августа лорд Нортклифф «погиб на боевом посту» от инфаркта, успев послать последнюю по счёту инструкцию: «Они следят за мной! Пришлите репортёров, я изложу суть дела!».

Надо сказать, что лорд был не единственной жертвой психологической войны. Джеймсу Винсенту Форрестолу фортуна помогла сделать неплохую карьеру. Начав свою трудовую деятельность журналистом, с началом Первой мировой войны он добровольцем ушёл на фронт, где стал военно-морским лётчиком. После демобилизации успешно занимался бизнесом, а после знакомства с будущим президентом США Рузвельтом работал в аппарате Демократической партии. С подачи главы Белого дома он стал заместителем министра военно-морского флота, а в 1947 году занял кресло министра обороны. Тогда набирала обороты холодная война, поэтому американские средства массовой информации сосредоточились на истерической кампании по поводу «советской угрозы». Видимо, подобная идеологическая атака своих же нанесла серьёзный удар по психике Форрестола. После того как президенту Трумэну доложили, что шеф Пентагона бегает по коридорам ведомства, крича: «Нас захватили!», тот распорядился отправить министра в военный госпиталь для лечения «нервного истощения». Однако было поздно. 22 мая 1949 года, узрев стоящую на площади пожарную машину, Форрестол с воплем «Русские идут!» выбросился из окна шестнадцатого этажа. В этом же списке можно упомянуть и начальника контрразведки ЦРУ США Джеймса Энглтона. Судя по всему, шпиономанией он заболел после того, как в 1961 году перебежчик из КГБ майор Голицын на допросе сообщил, что в ЦРУ окопался советский агент, а может быть, и не один. Контрразведчик начал усиленные поиски «крота» в рамках операции «Хаос», длившейся 6 лет. Конечно, никакого «чужака» Энглтон не нашёл (хотя они точно были), зато вирусом подозрительности заразил весь аппарат разведки, внеся в его работу значительную часть нервозности. Во время беседы с директором ЦРУ Колби охотник на «кротов» вдруг потребовал убрать все камеры видеонаблюдения с фасада штаб-квартиры, потому что если его снимут, погибнут и он, и вся его семья. После этого потерявшего разум контрразведчика отправили в отставку.

Сергей УРАНОВ