«Оставлен в подозрении»

13 мая 1859 года князь Петр Долгоруков покинул Россию, чтобы стать политическим эмигрантом. Из более знатных политических эмигрантов Россия того времени знала разве что царевича Алексея.

Вообще князь, выражаясь языком исторической науки, был выдающийся деятель освободительного движения - незаслуженно подзабытый. Неоднозначная, понимаете ли, была личность. Мало того что хромой князь был зол, злопамятен и неуживчив. Он до сих пор «оставлен в подозрении»: ему приписывается авторство знаменитого пасквиля на Пушкина, послужившего поводом к дуэли с Дантесом.

Мало кто из революционеров проявлял антисоциальные наклонности с детства. А Петю Долгорукова еще в юности со скандалом выперли из камер-пажей.

Впрочем, вскоре Долгоруков остепенился и занялся изучением дворянских родословных. Чванливые аристократы общались с ним на равных, он был своим даже среди царской семьи. Итог - 4 тома «Российской родословной книги» и куча компромата в загашнике.

Долгоруков за границей под псевдонимом «граф Альмагро» выпускает книгу. И выдает некоторые исторические тайны. По нашим временам - абсолютно безобидные. Но в то время это имело эффект разорвавшейся бомбы. Свои семейные тайны Романовы охраняли с непонятным остервенением. Даже «Записки» Екатерины II считались запретным сочинением: Николай I не позволял читать его вполне взрослому наследнику престола.

Долгорукова вызывают в Россию, арестовывают и отправляют на службу в Вятку. «Хорошо, - ответил князь Бенкендорфу, - вы можете указывать мне, где проживать. Но заставить служить - по закону о вольности дворянской - увольте». Свободолюбивый Пушкин, боясь немилости, облачился в камер-юнкерский мундир. Ссыльный Герцен в той же Вятке служил как миленький. А тут - нате вам. Николай I настолько обалдел, что потребовал освидетельствовать умственные способности князя. И все же вскоре из ссылки вернул - больно уж знатен.

С воцарением Александра II Петр Долгоруков воспрял духом. Говорили, он хочет стать губернатором. Не вышло. И тогда с кучей денег и чемоданами (вернее - сундуками) компромата он уехал за границу: «Пусть эта сволочь узнает, что значит не допускать до государя людей умных и способных».

Сволочь узнала. Князь теперь не только историк. Он пишет статейки на злобу дня. Бичует направо и налево. Издает газеты. Например, «Будильник». Почему-то в те времена все хотели трезвонить. У Герцена - «Колокол», у этого - «Будильник».

Петербург трепещет. Долгоруков не самый радикальный эмигрантский публицист. Но, пожалуй, самый озлобленный, а главное - самый осведомленный.

Начальник III отделения Василий Долгоруков - «кузен Базиль» - требует его возвращения. Кузен Пьер отвечает: мол, посылаю вам свою фотографию, можете сослать ее в Вятку или в Нерчинск. Долгорукова лишают титула, имений, объявляют изменником.

Российские власти давят на Европу. Долгорукова с его изданиями выгоняют из Франции, Бельгии, Германии. Наконец, в Швейцарии мятежная душа князя обрела вечный покой. Началась новая история - детективная.

Александр II лично приказывает добыть или уничтожить архив Долгорукова. III отделение послало в Швейцарию самого толкового агента - Романна. Он прикинулся коммерсантом, жаждущим выкупить бумаги для публикации. Душеприказчики князя - Герцен и Огарев - обнюхивали Романна со всех сторон. Особенно Герцен, хвалившийся, что господ из III отделении чует на расстоянии. И все-таки, не доверяясь обонянию на расстоянии, он специально приехал в Швейцарию. Нюх подвел старого революционера. Романн, поторговавшись, выкупил бумаги и вывез их в Россию. Судьба их неизвестна до сих пор.

Много позже другой князь-эмигрант Павел Долгоруков, известный кадет, все же вернулся в Россию. К тому моменту у эмиграции связей с СССР не было. Князь решил показать молодому поколению эмигрантов пример «труда, подвига и жертвенности». Наконец, он желал «разбудить» находящихся под большевистским террором людей.

В 1924 году он перешел советско-польскую границу и был задержан. Господь смилостивился, его не опознали и выслали в Польшу. Казалось бы, сиди и не суйся!

Ан нет: он во второй раз перешел через границу СССР и Румынии 7 июня 1926 года. Тучный, страдающий одышкой старик на уговоры всех посвященных в его планы ответил отказом: «Тот, кто посылает людей на смерть, должен и сам показать пример, когда его туда зовут идти, тем более что я одинок, стар, надо показать пример молодым» - сказал он.

Разумеется, его расстреляли. Всех, кого надо и не надо, «колокола» и «будильники» к тому времени уже разбудили.

Глеб СТАШКОВ