По причине «скорбности головы» Иван, старший брат Петра I, дел государственных не касался. Он сосредоточился на семье и за 12 лет брака с Прасковьей Федоровной Салтыковой произвел на свет аж пятерых отпрысков, но, увы, исключительно женского пола. Что, конечно, сильно разрядило династическую «обстановку» и позволило Петру I единолично прийти к власти.

Так что после смерти супруга царице Прасковье делать в Москве было совершенно нечего. И она удалилась в село Измайлово, где завела собственный двор — «уродный», как его прозвал Петр I. А все потому, что суеверная вдовица привечала всех гадалок, толкователей снов и вещунов, какие ей только встречались. Нашлось у нее место и для Тимофея Архипова — бывшего богомаза Чудова монастыря, подавшегося в юродство.

ВДОВИЙ ДВОР

Во властительнице Измайлова трудно было признать первую красавицу Москвы, каковой когда-то являлась Прасковья Салтыкова. Поэтому, собственно, она и стала победительницей традиционного смотра невест. Правда, к церковному алтарю ее притащили едва ли не за косы, потому как «счастливица» отбивалась руками и ногами и громко вопила: «Лучше смерть!» Но ничего, притерпелась к больному и хилому Ивану: пятерых девок нарожала, двух из них, как и мужа, схоронила.

Грамотой к 32 годам так толком и не овладела. Зато раздобрела и стала еще более суеверной, нежели в юности. Она верила в приметы, сны, знаки и знамения, которые требовали безотлагательного толкования. Потому-то в иные годы в ее резиденции в Измайлове живало до 300 приживалок всех мастей. Вот в эту-то пеструю компанию гадалок и ворожей, шутов, карл и уродов и затесался Тимофей Архипов. «Художник по занятию, но блаженный муж по призванию», как он стал себя величать.

ИЗ ХУДОЖНИКОВ В ЮРОДИВЫЕ

Собственно, именно художественные навыки и привели его изначально в Измайлово: он явился для того, чтобы написать портрет вдовствующей царицы. Его «живописные манеры», на взгляд настоятеля Чудова монастыря, для икон не слишком годились, но для парсуны царицы были в самый раз. Однако, прибыв ко двору, Архипов понял, что работать ему тут не дадут. Дни и ночи напролет Прасковья Федоровна упорно пыталась приоткрыть завесу над будущим.

Утро вдовицы начиналось с того, что «прозорливая челядь» пыталась кто во что горазд истолковать виденный ею сон. Потом шел черед «чтения знаков», поистине неисчислимых: то ворона за окном каркнет, то сенная девка споткнется, то суп окажется пересоленным. Словом, одни беды! Или нет? Вещуны тут как тут: пугают, утешают, советуют. Не до живописи было царице. И не до портретиста.

Что было делать бедному художнику? Только становиться своим среди чужих. Доподлинно неизвестно, случались ли с Архиповым припадки ранее, но при дворе Прасковьи Федоровны его болезнь расцвела пышным цветом. Он чуть что принялся падать на пол, биться в судорогах, нечленораздельно говорить, пересыпая свою речь бесконечными повторами «дин-дон». И — что за диво? — в нем тут же признали юродивого, осененного особой Божьей благодатью — даром прозорливости. Царица очень его зауважала. А за ней и весь ее двор. И ведь иногда предсказания Тимофея Архипова сбывались в самом деле!

ДИН-ДОН, ДИН-ДОН

Началось все с того, что к Прасковье Федоровне пришла проститься ее дочь — Анна Иоанновна. Путь ее лежал в Курляндию. И мать, конечно, переживала за ее судьбу. Снять тревогу был призван Архипов. При встрече с Анной Иоанновной он весь затрясся и провозгласил: «Дин-дон, дин-дон! Царь Иоанн Васильевич!» И приближенные тут же истолковали это предсказание как обещание скорого царского престола для царевны. И пусть не быстро, но так в итоге и произошло…

Другие известные пророчества Архипова касаются Петра I. Тот, кстати, не верил ни в черта, ни в дьявола, ни тем более в предсказания «бабьего пророка», как он прозвал Тимофея. Тем удивительнее, что они сбылись. Петр довольно часто бывал в гостях у своей невестки: ее «уродный двор» порядком забавлял его, даром что все приживалки Прасковьи старались лишний раз царю на глаза не попадаться. Вот и Тимофей Архипов, однажды завидев Петра, предпочел укрыться от него… под юбками Прасковьи Федоровны. Однако дар провидения настиг его и в этом укромном месте, потому юродивый изрек: «Дин-дон, болотом пахнет, мором несет!» А на другой год Петру I пришло в голову заложить новую столицу — Санкт-Петербург — в болотах, при строительстве которой погибло огромное количество народа.

Во время другого визита Петра I в Измайлово Архипов величал самодержца не иначе как Иваном Васильевичем. Последнему, как известно, среди прочих грехов народная молва приписывала и грех детоубийства. И в скором времени сына Петра от первой жены, царевича Алексея, обманом вернули в Россию, обвинили в подготовке заговора и казнили — по решению отца.

Наконец, когда накануне Рождества 1725 года Петр заехал поздравить свою невестку с грядущими праздниками, Архипов, завидев его, закрыл лицо руками и зарыдал: «Дин-дон, дин-дон, бабье царство грядет!» Не прошло и месяца, как Петр I скоропостижно скончался. И Российской империей до самого конца XVIII века правили исключительно женщины — с небольшим перерывом на двух Петров, также не задержавшихся на этом свете.

ХЛЕБ НАМ НЕ НАДОБЕН

После кончины Прасковьи Федоровны бывший богомаз, а ныне известный предсказатель, каждое слово которого ловили на лету, достался в наследство ее младшей дочери — Прасковье Иоанновне. Немецкого принца ей в свое время не досталось. Потому она довольствовалась тайным браком с генералом и сенатором Иваном Ильичом Дмитриевым-Мамоновым. Он как-никак происходил из ветви Рюриковичей, хоть и лишенной княжеского титула.

Так вот, когда Анна Иоанновна стала императрицей, нашлись люди, замыслившие заменить ее на сестру: Прасковья Иоанновна, как и отец, явно не способная ни к каким государственным делам, была очень удобной кандидатурой для этого. Однако заговор раскрылся. После чего сама Прасковья и ее супруг подозрительно быстро скончались. Причем с последним эта неприятность приключилась, когда он ехал в карете вместе с самой Анной Иоанновной. Все измайловские приживалы были подвергнуты «пытошному» дознанию в стенах Тайной канцелярии.

Тимофея Архипова, как особо приближенного к Прасковье Иоанновне, подняли на дыбу одним из первых. Однако признаваться ему было не в чем, потому истязали его зря, но замучили до смерти. По преданию, уже будучи на последнем издыхании, он изрек свое последнее предсказание: «Нам, русским, не надобен хлеб — мы друг друга едим и с того сыты бываем».

Народная тропа к могиле Тимофея Архипова на кладбище Чудова монастыря не зарастала вплоть до самого сноса обители, последовавшего в 1929-1932 годы…

Ольга СМЕЛЯКОВА