Рождественское перемирие

Когда говорят о Первой мировой войне, то чаще всего вспоминают о тех жертвах и потрясениях, которые она принесла в мирную жизнь старой Европы. Между тем в самом начале этого глобального конфликта произошло удивительное событие. Его до сих пор помнят как уникальный пример того, как человечность взяла верх над ненавистью, жестокостью и политикой.

В начале Первой мировой войны немецкие войска довольно уверенно наступали на Западном фронте. Однако уже осенью 1914-го они наткнулись на упорное сопротивление британских солдат, защищавших запад Франции и Бельгию. После поражения, понесенного в битве на Марне, немцам пришлось серьезно пересмотреть свою тактику. Благодаря позиционным маневрам к ноябрю сформировалась непрерывная линия фронта, тянувшаяся от берегов Северного моря к франко-швейцарской границе. Война окончательно перешла в окопную стадию. В этих окопах (точнее, траншеях), протянувшихся на километры и километры, солдатам двух армий предстояло встретить католическое Рождество 25 декабря 1914 года.

Ожесточение, сопутствовавшее первым месяцам войны, к тому времени несколько схлынуло. Папа римский Бенедикт XV первым призвал воюющие стороны к заключению официального перемирия на время рождественских праздников. В своем обращении 7 декабря он поэтически заявил, что «орудия могут замолчать хотя бы в ночь, когда поют ангелы». Но его предложение было отвергнуто военным командованием.

Однако почти по всей протяженности Западного фронта 24 декабря 1914 года практически никто воевать не собирался. После нескольких месяцев кровавой мясорубки солдаты желали отдохнуть душой и телом. Первыми украшать к Рождеству территорию вокруг своих траншей начали немцы в районе города Ипр. Они установили елки, как могли украсили их (многие накануне получили посылки из дома, в которых были как еловые ветви, так и праздничные гирлянды), а также зажгли на брустверах окопов свечи. Но по-настоящему перемирие началось в тот момент, когда немецкие солдаты запели рождественский гимн. Вскоре со стороны позиций британцев донеслось ответное пение. Исполняли не только религиозные гимны, но и просто любимые песни. Слова на разных языках и мелодии летели над траншеями в морозном воздухе. Казалось немыслимым, что все эти люди собрались здесь для того, чтобы поубивать друг друга.

Вскоре гимны закончились, и тогда кто-то из немцев, с грехом пополам владевший английским языком, прокричал: «А happy Christmas to you, Englishmen!» («Счастливого Рождества вам, англичане!») В ответ донеслось: «Same to you, Fritz, but dinna o'er eat yourself wi' they sausages!» («И вам того же, фрицы, только не объешьтесь колбасой!»)

На эту ночь стрельба стихла. Всего перемирием было охвачено не менее 100 тысяч человек с обеих сторон. Правда, на разных участках события развивались по-разному. Кое-где солдаты и офицеры ходили к врагам в гости и даже обменивались с ними небольшими подарками. Например, сигаретами, колбасой или глотком виски. А некоторые из любопытства менялись пуговицами кителей и шинелей. В то же время на других участках фронта офицеры жестко приказывали расстреливать любого солдата неприятеля, который осмелится пересечь нейтральную полосу. Так что Рождественская ночь все же не была полностью избавлена от кровопролития. Яростным противником любых перемирий и тем более «братаний» был, к примеру, командир II корпуса британцев Горацио Смит-Доррен. Среди младших чинов тоже было немало тех, кому происходящее в эту Рождественскую ночь пришлось не по нраву. Любопытная деталь: одним из наиболее яростно осуждавших «братания» с немецкой стороны был 25-летний ефрейтор 16-го баварского резервного пехотного полка по имени Адольф Шикльгрубер.

Почти везде неофициальное перемирие пытались продлить на весь день 25 декабря. Были и такие участки фронта, где перемирие продолжалось до самого Нового года. Увязшая в окопах позиционная война позволяла делать это без прямого нарушения приказов. Постепенно событие приобрело такой масштаб, что не могло быть проигнорировано прессой. Британские газеты писали о произошедшем в целом положительно. Превознося человечность и благородство солдат, журналисты выражали сожаление, что вскоре «абсурд и трагедия» продолжат раздирать Европу. Немецкие же издания упоминали о рождественском перемирии максимально сдержанно. Они старались не упоминать факт обмена подарками, сводя все исключительно к пению псалмов.

К декабрю 1915 года история рождественского перемирия была известна каждому немецкому и британскому солдату. Так что 24 декабря стихийные перемирия по инициативе солдат стали снова заключаться то тут, то там. Причем на этот раз дело могло не ограничиться пением песен и обменом сувенирами. Несколько британских солдат развили бурную деятельность по организации футбольного матча между воюющими сторонами. Но офицеры моментально вмешались и запретили даже думать о том, чтобы играть с врагом. Тем не менее легенда о том, что на нескольких участках фронта международная товарищеская игра все же состоялась, живет до сих пор. Называют даже точный счет одного из матчей - 3:2 в пользу немцев. Однако, хотя эти игры несколько раз упоминаются в солдатских письмах и воспоминаниях, многие историки ставят их реальность под сомнение. Известно также, что одна из спортивных встреч, которую не дали начать офицеры, могла войти в историю как самый многочисленный футбольный матч в мире - с каждой стороны в ней собиралось участвовать по 50 человек!

Даже там, где до «братаний» и обмена подарками не дошло, обе стороны активно воспользовались перемирием, чтобы вынести с нейтральной полосы тела погибших, которые лежали там дни и даже месяцы. Этот жест доброй воли тоже не обошелся без последствий. Командир роты шотландских гвардейцев Йен Калхун, разрешивший немцам забрать тела своих солдат, был даже отдан под суд за «пособничество врагу». И приговорен к смертной казни! От которой, впрочем, его спасло личное распоряжение короля Великобритании Георга V.

Командование всех воюющих армий старалось сделать все, чтобы не допустить повторения рождественских перемирий. Тем не менее стихийные «братания» происходили и в 1915-м, и в 1916-м. Причем теперь они охватывали и французские части. Немецкий солдат Рихард Ширман вспоминал о событиях 1915-го: «Что-то фантастически антивоенное произошло с немецкими и французскими войсками, которые стихийно прекратили боевые действия и устроили импровизированные хостелы; они ходили друг к другу через заброшенные тоннели траншей, а также обменивали вино, коньяк и сигареты на вестфальский черный хлеб, печенье и ветчину. Это радовало их так сильно, что они остались хорошими друзьями даже после того, как Рождество закончилось».

А 23-летний канадец Рональд Маккинан простодушно рассказывал родным в письме про декабрь 1916 года: «У нас было перемирие в день Рождества, и наши немецкие друзья были довольно дружелюбны. Они подошли к нам, и мы обменивали мясные консервы на сигареты».

Стремясь искоренить незаконные перемирия, командование уже с 1915 года стало по возможности назначать именно на 24 декабря атакующие рейды, внезапные атаки. Также в канун Рождества стали усиливать артподготовку. Однако стремительно сформировавшаяся традиция оказалась сильнее. Доходило до того, что артиллеристы в рождественские дни вели обстрел вражеских позиций по графику, о котором заранее предупреждали противника. Никто не хотел ни умирать, ни убивать в канун великого христианского праздника.

Память о рождественских перемириях Первой мировой бережно хранят и сегодня. После бесконечных войн, раздиравших Европу на протяжении всей ее истории, пример того, как разум, пусть ненадолго, оказался сильнее злобы, поистине бесценен. В 2008 году во французском городе Фрелинген был открыт памятник одному из рождественских перемирий. А еще раньше был выпущен фильм «Счастливого Рождества», излагающий художественную и очень сильно романтизированную версию событий.

Виктор БАНЕВ