Война за Грецию

Автор: Maks Окт 14, 2020

Битва при Херонее подвела черту под эпохой классической Греции, расколотой на соперничающие между собой мелкие, но вполне процветающие в экономическом и культурном смысле государства.

Все они попали под власть македонского царя Филиппа II, а затем его сына Александра Великого, который именно в своем первом сражении во всем блеске проявил талант полководца.

Древние греки делили все народы на эллинов (себя любимых) и варваров. Македоняне по этой классификации представляли собой нечто среднее. Они говорили на древнегреческом языке, придерживались тех же, что и эллины, верований, но жили не в крупных полисах, а в горных селениях и вообще выглядели мужланами.

Филипп-строитель

Примерно в 378 году до н. э., за услуги, оказанные в войне против персов, македонского царя Александра I допустили к участию в Олимпийских играх. Это считалось большой честью.
Время шло. Вспыхивали новые греко-персидские войны, в которых противники делили зоны влияния. Но чаще эллины выясняли отношения друг с другом. Сначала на роль общегреческого гегемона претендовали Афины, потом Спарта, потом главный город области Беотия Фивы. Для всех ноша оказалась тяжеловата.

Македония, которая привлекалась к этим разборкам в качестве младшего партнера, постепенно усилилась. Так, свою юность царевич Филипп провел заложником в Фивах, где попутно набирался ума-разума. А вот в зрелости, уже став македонским царем, всерьез замахнулся на то, чтобы подчинить себе всю Элладу.

К своей цели он двигался уверенно, действуя не только военными, но и политически методами. Именно ему принадлежит фраза о том, что нет такой крепости, в ворота которой не вошел бы осел, груженный серебром (серебряные копи обеспечивали Македонии изрядную долю доходов). Филипп вообще был бы идеальным правителем, если бы время от времени не шел на поводу у двух своих слабостей — вина и женщин. Причем потреблять и то и другое он любил в комплекте.

Слово Демосфена

Позиции Македонии резко усилились после победы в 346 году до н. э. в Третьей Священной войне, где Филипп выступал в союзе с фиванцами против Фокиды и Феры. Однако в 339 году до н. э. он неудачно осаждал стратегически важные города Перинф и Византий, помощь которым оказывали извечные соперники — Афины и персы. Отступив, Филипп получил шанс восстановить свой пошатнувшийся авторитет из-за неожиданного конфликта.

Жители расположенного в Локриде города Амфиссы распахали священную равнину бога Аполлона. Представители ведущих государств Греции входили в Совет амфиктионов, опекающих главное святилище Аполлона в Дельфах, и афинский друг македонского царя Эсхин предложил наделить Филиппа полномочиями для наказания святотатцев. Амфиктионы проголосовали «за», и снабженный этим мандатом македонский владыка вторгся в Локриду.

К Амфиссе он послал лишь небольшой отряд, а сам занял важную крепость Элатею, перерезав коммуникации между двумя сильнейшими городами Эллады — Афинами и Фивами. До Афин оттуда было три дня пути, добраться до Фив можно было за сутки.

После этого, словно забыв о цели своей миссии, Филипп предложил грекам создать союз для похода против Персии; во главе с самим собой, разумеется. Из Элатеи эти предложения звучали особенно убедительно. Афиняне, совсем недавно пакостившие Филиппу под Византием, возмутились, но свое гордое «нет» они хотели сказать вместе с фиванцами, к которым отправили послов во главе с оратором Демосфеном. Послы из Македонии прибыли в Фивы раньше, рассыпав перед хозяевами букет соблазнительных предложений, приправленных воспоминаниями о закалившемся в Третьей Священной войне братстве по оружию.

Однако Демосфен не зря считался великими оратором. Он напирал на то, что Филипп хочет подмять под себя всю Грецию, начнет с Афин, а следующими на очереди будут Фивы. Приправой к логическим доводам были рассуждения о свободе Эллады. Вывод же звучал однозначно — два главных города Греции должны объединиться и при необходимости силой выставить македонян из Элатеи.

Фиванцы его выводы поддержали.

Защитники Аполлона

К оформившемуся союзу примкнули коринфяне, эвбеяне, магаряне, ахейцы, левкадяне, керкиряне. Но их контингенты особо на соотношение сил не влияли. Демосфен, полководческими талантами не отмеченный, пошел сражаться простым воином.

Наемные части союзников, возглавляемые афинянином Харесом и фиванцем Праксеном, расположились в двух днях пути от своих главных сил и дважды нанесли поражение передовым частям македонян. Второе из этих сражений разыгралось в снежной пурге, получив название Зимняя битва.

Естественно, успехи притупили бдительность эллинов. Вдобавок, Филипп подослал к врагам своего гонца с письмом, из которого следовало, что македонянам якобы придется уходить на северо-восток, подавлять восстание фракийцев.

В общем, когда весной 338 года до н. э. македоняне внезапно перешли в наступление, для афино-фиванских наемников это стало неприятным сюрпризом. Потерпев поражение, они отошли к главным силам.

Филипп взял и разрушил богохульствующую Амфиссу, ставшую причиной всей заварушки, но это уже никого не интересовало.

Остаток весны и большую часть лета противники концентрировали силы. Филипп, впрочем, успел стремительным ударом овладеть Навпактом, передать его своим союзникам этолянам и быстро вернуться в свою главную базу Элатею.

Противник, в свою очередь, занял сильную оборонительную позицию, позволявшую перехватить македонян независимо от того, пойдут они на Афины или на Фивы. Тогда Филипп совершил удачный маневр, обойдя левый фланг неприятеля и оттеснив его к Херонее.

При такой диспозиции царь получал возможность в любой удобный для себя момент начать вторжение в Беотию. И союзникам пришлось самим инициировать битву.

Царь и царевич

При Херонее традиционной для эллинов фаланге из плотно сомкнутого строя бойцов противостояла фаланга македонская, где бойцы стояли не менее плотно, но были вооружены копьями разной длины — в зависимости от ряда, в котором они сражались. Это делало строй копий более плотным, хотя еще более снижало маневренность и без того не слишком мобильной фаланги. С другой стороны, для маневренных атак и отходов у македонян имелась довольно многочисленная (от 3 до 6 тысяч) легкая пехота — гипасписты.

В чем македоняне бесспорно превосходили противника, так это в коннице, основу которой составляли тяжеловооруженные представители знати — гетайры, состоявшие под командованием наследника престола царевича Александра. Каждого из них сопровождал пеший слуга, выполнявший функции конюха и оруженосца и при необходимости тоже участвовавший в сражениях.

Пехотная фаланга, державшая правое крыло и центр македонского войска, находилась под личным командованием царя Филиппа. Предполагалось, что Александр со своими гетайрами нанесет решающий удар, определяющий исход битвы. При этом против него находились беотийцы, в рядах которых сражался и прославленный по всей Греции «Священный отряд» из трех сотен отборных воинов. Со времен прославленного беотийского полководца Эпаминонда (в заложниках у которого некогда находился Филипп) этот отряд располагался на ударном фланге, которому предстояло опрокидывать противостоящее крыло неприятеля. Пикантность заключалась в том, что легендарная беотийская гвардия комплектовалась гомосексуальными парами.

Обойти фиванцев было невозможно из-за прикрывавшей их фланг речки. Точно так же фланг афинян прикрывался холмом, так что исход битвы в любом случае решался в лобовом столкновении.

Грезивший воинской славой Александр бесспорно испытывал благодарность к отцу, который доверил ему самый важный участок. Однако отношения Филиппа с сыном были далеки от идиллии. Царь собирался взять себе уже пятую по счету жену — дочь придворного Аттала по имени Клеопатра. Амбиции же если не самой невесты, то будущего царского тестя были таковы, что в случае рождения у нее сына его явно стали бы проталкивать в наследники престола вместо Александра. В общем, в правящем доме Македонии разгорались поистине шекспировские страсти. Но на исход битвы они не повлияли.

Чья фаланга сильнее?

Битва при ХеронееСражение началось с наступления греческой фаланги.

Филипп в данном случае то ли сознательно решил измотать неприятеля, то ли так легла карта.

Факт, что греки наступали по всему фронту, давя именно на проседавшую перед ними неуклюжую македонскую фалангу. Царевичу же со своими гетайрами пока приходилось просто наблюдать за происходящим, выжидая удобного для атаки момента.

Прямо перед ним громил македонскую пехоту «Священный отряд», возглавляемый Феагеном. Фиванцы были настолько уверены в победе и вошли в такой раж, что, когда некий воин спросил предводителя, докуда следует гнать врага, в ответ прозвучало: «До самой Македонии».

Впрочем, некоторые приписывают эту же фразу афинскому стратегу Стратоклу. И более того, Феагена они зачисляют чуть ли не в тайные агенты Филиппа, обвиняя в том, что он умышленно подставил своих воинов под удар гетайров.

Такой удар действительно последовал, и в общем-то странно, что, наблюдая македонскую конницу на своем фланге, противник почему-то воспринял атаку как нечто неожиданное.

При этом нельзя сказать, что Александр бил только по беотийцам. Его конница атаковала достаточно широким строем, выискивая те участки, где в греческой фаланге образовывались разрывы.

Тем временем македонская пехота пришла в себя и, не пытаясь выстроить прежнюю плотную фалангу, перешла в контратаку.

С обеих сторон сплошной строй разбился на отдельные группы, и здесь решающим фактором стали именно действия кавалерии. Гетайры помогали своим пехотинцам и рубили неприятеля. В какой-то момент Александр увидел отца, который, прихрамывая от ранее полученной раны, с трудом отбивался от двух наседавших на него фиванцев. Александр бросился к Филиппу на выручку и фактически спас ему жизнь, то ли убив, то,ли отогнав вражеских гоплитов.

В какой-то момент царевич собрал вокруг себя большую часть гетайров и с тыла обрушился на главные силы фиванцев. «Священный отряд» во главе с Феагеном полег полностью.

Филипп тем временем усилил нажим в центре и на своем правом фланге, сломив сопротивление афинских гоплитов.

Трудно сказать, кто из стратегов более виноват в том, что афиняне бежали, — Лисикл или Стратокл. Но Стратокл успел первым отчитаться перед соотечественниками о проигранной битве, и, разумеется, в выгодном для себя свете.  Поэтому к смерти приговорили Лисикла.

Демосфен, щит которого украшала надпись золотыми буквами «В добрый час!», тоже самым позорным образом бежал с поля боя.

Танец победителя

Победитель Филипп тоже проявил себя не самым лучшим образом. Сразу после битвы, увидев павших воинов «Священного отряда», он даже всплакнул и произнес нравоучительный спич: «Да погибнут злою смертью подозревающие их в том, что они были виновниками или соучастниками чего бы то ни было позорного»,

А далее началось непотребство. Приступ сентиментальности царь залил вином, снова явился на усеянное мертвыми телами поле сражения и начал танцевать, припевая: «Филипп — варвар!», «Филипп — варвар!». Это из него вырывались македонские комплексы. Угомонился он только после прихода сына.

Впрочем, с утра царь уже впечатлял всех великодушием. Афинян, которые, собственно, и сколотили союз против него, он почему-то решил отпустить без выкупа. Те сначала удивились, а потом потребовали вернуть им отобранные плащи и одеяла. Филипп разрешил и даже пошутил: «Эти афиняне вообразили, будто проиграли нам партию в кости!»

Что касается фиванцев, которыми царь накануне так восхищался, то с ними, согласно историку Юстину, поступили сурово; «Филипп взял выкуп не только за пленных, но даже за право похоронить павших. Самым видным гражданам он велел отрубить головы, других он отправил в изгнание, а имущество всех их забрал себе».

По условиям подписанного в Коринфе договора, большинство греческих государств, сохраняя автономию во внутренних делах, заключали военный союз и обязались выставлять контингенты для войн с внешними противниками. Главнокомандующим войсками Коринфского союза стал Филипп Македонский.

Впереди был поход в Персию, но до него царь не дожил. В 336 году до н. э. он был заколот придворным по имени Павсаний, которого, в свою очередь, убили на месте охранники. Поговаривали, что руку Павсания могли направлять мать наследника Олимпиада и даже сам Александр.

Дмитрий МИТЮРИН

Памятник из прошлого

Главным памятником битве при Херонее стал мраморный лев, установленный на месте гибели «Священного отряда». В 1818 году были обнаружены обломки монумента, а через 60 лет археологи нашли под ними останки 254 воинов. В 1902 году памятник восстановили.

  Рубрика: Главное сражение 313 просмотров

Предыдущая
⇐ ⇐
⇐ ⇐
Следущая
⇒ ⇒
⇒ ⇒

https://zagadki-istorii.ru

Домой

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

SQL запросов:44. Время генерации:0,315 сек. Потребление памяти:9.72 mb