Неверно, что покорение Сибири началось с Ермака. Все произошло на век раньше, еще при Иване III. Во всяком случае, для Московского царства. Потому что северные соседи москвитян — новгородцы — пытались освоить Сибирь аж с XI века. Ставшие хозяевами новгородских территорий москвитяне сразу же обратили внимание на богатую соболями Югру. И пошли эту землю воевать…

Новгородские купцы были люди отважные и предприимчивые. Торговали они не только с западными и южными странами, но пытались освоить и земли, лежавшие от границ республики на востоке, за Уралом — Каменным Поясом или Камнем. В «Повести временных лет» за 1096 годом записан рассказ со слов новгородца Пораты Роговича, который послал за те горы своего отрока, а тот передавал, что в тех горах слышны голоса и крики, и люди там секут гору, чтобы сделать проход.

За лесами, за горами

Не иначе, как пояснял летописец, это те самые народы, что заточены были Александром Македонским за их грехи внутри горы. Впрочем, отроков Пораты Роговича такие мелочи не волновали. Люди «из горы» охотно меняли драгоценную пушнину и серебро на кузнечные изделия. Так что торговля с жителями Приуралья, а потом и Сибири росла и крепла. Пока в дело не вмешались князья и бояре. Тем захотелось получать с людей, говоривших на непонятном языке, меха и серебро бесплатно, как дань.

И на Урал, и за него стали ходить уже не купцы, а отлично вооруженные воины. Это местному населению совсем не понравилось. Не понравилось это и самим купцам.

И случилась история совсем непристойная. Туземцы объединились с новгородскими купцами и в пух и прах разбили войско новгородского же воеводы! С тех пор конфликты случались регулярно. Как правило, побеждали в стычках туземцы. Через столетие после упоминания в летописи Югры, новгородские князья предприняли осаду Югорского городка. Пять недель осаждали. Итог: домой вернулось только 80 израненных ратников. Югорцы были отменными охотниками. Били белку и соболя в глаз.

В 1264 году новгородским «олигархам» вроде как удалось «покорить» югорцев, но договор никак не соблюдался, все равно приходилось проводить карательные операции. Почти все — неудачные. Единственный раз на Югру сходили удачно, даже заложили свои городки в Сибири. Это был поход новгородских воевод Александра Абакумовича и Степана Ляпы в 1364 году. В Ляпином городке оставили гарнизон, чтобы контролировать сбор дани. Куда там! В 1425 году, за 50 лет до потери государственности, новгородцы двинули на Югру целую армию — три тысячи человек. Их кости так и остались в Югорской земле.

Югра Ивана III

Московские князья новгородцам завидовали, им очень хотелось богатые югорские земли отнять. И самим собирать ясак. Еще до потери Новгородом самостоятельности Иван III отправил на Югру отряд Василия Скрябы, который захватил в плен тамошних князей Калпика и Течика, их привезли в Москву, объявили подданными московского князя и заставили заключить договор о выплате дани. Конечно же, договор не соблюдался. Напротив, в 1481 году сибирский князек Асыка устроил в Югре настоящую резню, а городок Покчу сжег дотла. В ответ через два года из Москвы в Пелымское княжество прибыл карательный отряд Федора Курбского и Ивана Травина. Войско Асыки и его сына было разгромлено. Из Пелыма московское войско прошло сквозь земли дружеского Тюменского ханства и стало утюжить Югорскую землю. В плен взяли князька Молдана и двух сыновей князька Екмычея, как водится, их увезли в Москву.

Весной в Москву явилось посольство от земель Югорских и Кодских. Посольство было большим и именитым: князья мансийские, князья сибирские, князья кодские. Они просили отпустить пленников на родину, признали власть Москвы, обязались платить ясак. Довольный Иван присовокупил к своим многочисленным титулам «князь Югорский, Обдорский и Кондийский».

Не тут-то было! Ясак как не собирался, так и не собирался. А городки все так же жгли, гарнизон резали, людей уводили в рабство. В 1499 году чаша терпения переполнилась. Московский князь отправил на усмирение Югры четыре тысячи воинов под предводительством Семена Курбского, Петра Ушатого и Василия Бражника.

О Петре Федоровиче Ушатом известно совсем немного. Он происходил из моложских князей Ушатых и московских бояр Кошкиных-Захарьиных, которые по традиции служили московским князьям. Петр нередко выполнял для Ивана деликатные поручения. В 1491 году, например, его послали арестовать и доставить в столицу бояр угличского князя Андрея, младшего брата Ивана. А пятью годами позже он возглавлял военную экспедицию в земли карелов и финнов, шедшую частью по воде, частью по суше.

Семен Курбский приходился Ушатому дальним родственником, он тоже происходил из рода князей Ярославских. Семен был сыном Федора Курбского, того самого воеводы, который разбил пелымских туземцев в 1483 году. К 1499 году его уже не было на свете. И его место занял сын, отличный стратег, — Семен. Поход на Югру был первым его серьезным делом. Следующие 28 лет он постоянно участвовал то в одно, то в другом сражении, ходил на Казань, участвовал в Литовском походе, управлял Псковом, водил полки на Полоцк и Мстиславль, Витебск и Вильну, но только о сибирском походе оставил заметки — «Указатель пути в Печору, Югру и к реке Оби».

Поход Курбского и Ушатого

В поход выступили в конце года. Войско по тем временам было большое. И все ратники из Пустозерска — городка на реке Печоре, построенного еще новгородцами, назначенного местом сбора, — выдвинулись на лыжах. В состав этой лыжной военной экспедиции кроме московитов входили вологодцы, устюжане, жители Северной Двины и Вятки. Упор при наборе в это войско делался на выносливость и привычность к суровому климату. Дойдя до Щегоры, они разделились на два отряда: воевода Бражник повел своих людей старым Югорским переходом, Семен Курбский и Петр Ушатый — северным маршрутом через «щель-камень». Задумка была простой: ударить противника сразу с двух направлений — севера и юга, когда их появления ждут с запада.

И хотя на перевале князей уже поджидал сторожевой пост вогулов и завязался бой, им удалось сломить сопротивление противника даже захватить несколько сотен оленьих упряжек, которые гораздо удобнее и мобильнее, чем лыжи. Первый хорошо укрепленный вогульский городок был Ляпин, в котором некогда стоял русский гарнизон, а теперь хозяйничали манси. Он был быстро взят штурмом. Следом быстро пали еще 40 городков, в плен попало около 60 князьков и старейшин. Дальнейшее сопротивление, как поняли вогулы, совершенно бессмысленно. Они отправили к московитам делегацию, слезно умолявшую дать им проклятое подданство и заключить мир. Разумеется, мир был тут же заключен. Местные князьки обязались самолично собирать ясак и возить его в Москву.

Войска развернулись и двинулись домой — снова через Уральские горы. Весной 1501 года столица встречала своих героев колокольным звоном.

Белки, куницы, соболя

В Москве надеялись, что теперь-то югорские супостаты угомонятся. Князьки теперь отвечали за сбор дани головой. И им очень не хотелось этой готовы лишиться. Но дань они собирали без всяческого рвения. Так что довольно скоро (Ермак еще не отправился открывать Сибирь) из Москвы стали присылать настоящих сборщиков, их называли «данщиками», и, по сути, они ничем не отличались от монгольских баскаков. Князьки должны были этих «данщиков» принимать, кормить, всячески обихаживать, пока те производят учет пушнины. А «данщикам» было строго-настрого наказано не требовать ясака сверх обычного. Обычным же считалось: брать столько, сколько сами туземцы дадут. Очевидно, впрок пошли уроки систематических пожогов и резни, если требования казались местным жителям грабежом, чем они и были. Только через 600 лет после расправы над легендарным князем Игорем и через 300 лет после битвы новгородских купцов с новгородским воеводой московская власть перестала «грести до голого камня».

Москва теперь предпочитала действовать мягко. Князькам и местной знати жаловались земли и титулы, делались дорогие презенты. И они с готовностью шли на сотрудничество. Разумеется, покорение Югры было всего лишь началом далеко идущей завоевательной политики Московского царства. На югорском опыте это царство научилось навязывать отсталым народам свои интересы, используя попеременно политику кнута и пряника. А в 1581 году открывать Сибирь, то есть завоевывать Сибирь, отправился казачий атаман Ермак.

Как видите, он был далеко не первым.

Михаил РОМАШКО