Современная медицина способна распознать почти любую болезнь и со временем найти от нее лекарство. Однако в медицинской истории человечества есть недуги, для раскрытия причин которых понадобились столетия. А некоторые из них остаются неразгаданными до сих пор.

Бесконечная пляска

Странные танцы одолевали благонамеренных горожан на протяжении всего Средневековья. Они плясали исступленно и безудержно, а главное — очень долго, буквально до тех пор, покуда не валились на землю. В медицинской среде эта напасть получила наименование «пляска святого Витта», или хорея.

Описано множество случаев этого недуга, и самый ранний из них произошел в VII веке. Обычно «плясовая эпидемия» начиналась с одного человека, который пускался танцевать внезапно, без всякой музыки и других видимых причин. Затем к нему присоединялись все новые танцоры, и они двигались все вместе многие часы, дни, а иногда даже недели и месяцы.

Очевидцы описывают хорею не просто как истерию, но как подлинное безумие, неистовую и пугающую эпидемию. Очевидно, чем дольше длилось это массовое помешательство, тем тяжелее были его последствия.

В лучшем случае танцоры просто падали там, где танцевали, и погружались в сон, после чего возвращались к обычной жизни. Но часто им угрожали также обезвоживание, переутомление, сердечные приступы, инсульты и инфаркты, приводящие к смерти. При этом тех, кого поражала «пляска святого Витта», невозможно было остановить искусственно — приходилось дожидаться, когда их истерия завершится сама собой.

Один из знаменитых примеров хореи — эпизод, случившийся в немецком Эрфурте в 1237 году. Там в пляс пустилось около сотни детей, они танцевали всю дорогу до соседнего городка (им пришлось проплясать два десятка километров) и лишь в конце пути свалились на землю от переутомления. Большинство ребятишек не удалось спасти вовсе, но даже те, кто остался в живых, до конца дней страдали от непрерывного тремора (дрожи) в конечностях. Существует версия, согласно которой именно эта история легла в основу сказки о Гаммельнском крысолове.

Мнение церкви о «танцующих» было резко отрицательным. Их считали либо одержимыми сатаной, либо еретиками, маскирующими служение неким неведомым богам под истерические пляски. Однако средневековые медики были совершенно уверены, что хорея — тяжкий недуг, к несчастью, неизлечимый. Знаменитый Парацельс (швейцарский врач, философ и алхимик) описал эту таинственную болезнь, выделив два ее типа — малую хорею, сходную по симптомам с острой ревматической лихорадкой, и большую хорею, выливающуюся в массовые истерические пляски.

На сегодня точные причины возникновения «пляски святого Витта» так и не установлены. По одной версии, она возникает как следствие отравления спорыньей (гриб, паразитирующий на злаках, например на ржи и пшенице). Это растение содержит алкалоиды, сходные по воздействию с наркотическими веществами, и может вызывать судороги и конвульсии. Но гораздо более правдоподобной считается другая версия, по которой хорея была проявлением массовой истерии, связанной с религиозной экзальтацией. Среди возможных версий современная медицина называет наследственные причины, возникновение на фоне других заболеваний или в результате приема некоторых лекарственных препаратов.

Мертвые не потеют

Строго говоря, болезнь, прозванная «английским потом», развилась не в Англии — на британские земли ее принесли французские солдаты, нанятые Генрихом VII для захвата власти. Рассказывали, что вспышку неведомой до той поры хвори англичане сочли дурным знаком для начала правления первого из Тюдоров.

Это и неудивительно, поскольку потливая лихорадка (другое название болезни) была необычайно заразна, очень скоротечна и почти всегда смертельна для заразившихся. Кроме того, даже выздоровевший однажды пациент мог снова подхватить коварный недуг сколько угодно раз. При этом современники не могли определить, как зараза передается от человека к человеку.

Первичными симптомами «английского пота» были головная боль, озноб и ломота в шее и конечностях. Спустя всего несколько часов к этим неприятным ощущениям добавлялись учащение пульса, боли в сердце, жажда и чудовищная потливость (давшая название недугу). Часто больных одолевала сонливость, причем заснув, многие так и не просыпались.

Историк и философ Фрэнсис Бэкон предполагал, что потливая лихорадка была разновидностью чумы, только без внешних проявлений телесного заражения, и главной опасностью болезни считал то, что «тлетворные испарения достигали сердца и поражали жизненные центры».

Следующий из Тюдоров, Генрих VIII, известный своими шестью женитьбами и введением в стране англиканства ради получения развода с первой из жен, не оказался бы на троне, если бы не очередная эпидемия «английского пота». Дело в том, что наследником престола был его старший брат Артур, умерший молодым от болезни, симптомы которой напоминали потливую лихорадку.

Следующая эпидемия недуга пришлась на 1528 год и унесла тысячи жизней не только в Английском королевстве, но также в Швеции, Норвегии, Польше и Великом княжестве Литовском. Размах пандемии был настолько угрожающим, что английский медик Джон Кайус издал целую монографию под названием «Проблема потливой лихорадки в Англии».

Интересно, что, собрав страшную дань в Англии и на континенте, болезнь улетучилась, словно ее и не было.

Смертельный вредитель

А на другом конце планеты, на территории современной Мексики, одновременно с потливой лихорадкой свирепствовала болезнь, на языке индейцев науатль именуемая коколизтли (что в переводе означает «вредитель»). На протяжении XVI столетия индейские племена перенесли три крупные вспышки загадочной болезни, самая массовая из которых началась в 1545 году и продлилась три года. За это время от коколизтли скончались около 15 миллионов человек, иначе говоря, более 80 процентов коренного населения юга североамериканского континента.

Две последующие эпидемии довершили уничтожение индейских племен: к концу столетия их численность сократилась с 25 миллионов до одного миллиона человек. По свидетельству испанских переселенцев, уже обосновавшихся к тому времени на индейских землях, болезнь-вредитель сопровождалась ужасающими симптомами. Заболевшие страдали от лихорадки, расстройства кишечника, у них чернел язык, становилась черной моча. Срок от момента заражения до смерти был кратчайшим — не более нескольких дней. Любопытный факт: сами европейцы страшной болезнью не заражались.

Современные ученые попытались проанализировать имеющуюся информацию и разобраться, что за болезнь скрывалась под названием «коколизтли». Сначала медики предположили, что индейцы пострадали от геморрагической лихорадки (острая вирусная инфекция, для которой характерна сильная интоксикация организма и поражение почек). Однако генетический анализ зубов останков пострадавших от первой эпидемии «вредителя» показал, что в них содержатся бактерии рода Salmonella, вызывающие разновидности паратифа.

Однако описанная симптоматика «вредителя» не полностью подходила под описание признаков паратифа. Кроме того, методика, использованная учеными, могла обнаружить и побочный штамм, ставший лишь одной из причин начала эпидемии. Между тем ее главный виновник до сих пор не обнаружен. Вслед за геморрагической лихорадкой и паратифом из возможных причин возникновения коколизтли исключили оспу, корь, грипп и эпидемический паротит.

Но никакие способы ДНК-анализа не позволили медикам обнаружить разновидность инфекции, чьи признаки подходили бы под описание чудовищной пандемии индейского «вредителя».

Сны Экономо

В начале 1917 года венский медик по имени Константин фон Экономо описал болезнь, впоследствии названную его именем. Болезнь эта внезапно распространилась среди пациентов, содержавшихся в одной из городских психиатрических лечебниц. Ранее с таким недугом психиатры не сталкивались. Больные один за другим принялись демонстрировать изумленным докторам необычные симптомы. У некоторых из них происходили нарушения мимики, другие разражались непроизвольными криками (этот синдром в психиатрии называется клазоманией), прочие демонстрировали нарушение движения глазных яблок и подверженность галлюцинациям.

Но абсолютное большинство заболевших просто засыпали где придется — на работе и дома, на прогулке и за трапезой, на приеме у врача и при посещении магазинов — и разбудить их было невозможно. Этот глубокий непреодолимый сон длился целыми днями, а иногда даже неделями.

В результате новую хворь в народе прозвали «сонной болезнью», многие медики называли ее болезнью Экономо, а позже в научной среде за недугом закрепилось наименование летаргического энцефалита. Он относится к вирусным заболеваниям и предположительно передается воздушно-капельным путем. Однако возбудитель этой разновидности энцефалита до сего времени не выделен из-за его нестойкости во внешней среде.

Если верить статистическим подсчетам, за период с 1917-го по 1926 год «сонной болезнью» переболело до пяти миллионов человек, при этом около полутора миллионов из них в результате болезни скончались. Эта гигантская цифра несколько померкла на фоне массовых жертв Первой мировой войны, революционных движений по всей Европе и унесшей куда больше жизней эпидемии испанского гриппа.

Увы, «сонная болезнь» оказалась чревата так называемыми отложенными осложнениями. Оправившиеся, казалось бы, от недуга люди приобретали спустя несколько лет целый «букет» психических и неврологических расстройств, серьезно мешавших нормальной, полноценной жизни. Историки предполагают, что одной из таких жертв болезни Экономо стал лидер нацистов Адольф Гитлер, переболевший ею в годы Первой мировой войны. Ученые утверждают, что осложнения этого недуга могли оказать влияние на поведение фюрера и принимаемые им решения.

Екатерина КРАВЦОВА