В 1976 году список советских маршалов сократился на три фамилии — Андрей Гречко, Петр Кошевой и Иван Якубовский. Зато к своему 70-летию высшего воинского звания  удостоился генсек партии и лидер СССР Леонид Брежнев. О том, существовала ли связь между чередой смертей высокопоставленных военных и очередным отличием «дорогого Ильича», толковали разное.

Высшее партийное начальство всегда относилось к командованию Красной армии с подозрением. В начале 1920-х годах вооруженные силы зачищались от сторонников Троцкого, который Красную армию в ходе Гражданской войны и создал. В 1925 году при подозрительных обстоятельствах скончался во время операции проводивший эту зачистку, но заподозренный в бонапартизме нарком обороны Михаил Фрунзе. В 1937-1938 годах по Красной армии прошлась еще одна «чистка», стоившая жизни трем маршалам: Михаилу Тухачевскому, Александру Егорову и Василию Блюхеру, а также десяткам тысяч других командиров.

Ошибка Кошевого

В годы Великой Отечественной сердить военных было чревато, но после Победы их начали ставить на место. Самый именитый из маршалов Георгий Жуков и нарком военно-морского флота адмирал Николай Кузнецов попали в опалу. По разным поводам были расстреляны разжалованный из маршалов Григорий Кулик, маршал авиации Сергей Худяков, генерал Василий Гордов. Отправился в лагеря главный маршал авиации Александр Новиков.

Хрущев опальных и осужденных вернул, а Жукова даже сделал министром обороны. Но как только маршал Победы начал демонстрировать подобие политических амбиций, сразу отправился в отставку.

Отстранение Хрущева от власти прошло без активного участия военных, хотя и с ведома тогдашнего министра обороны СССР Родиона Малиновского. С этим переворотом связан один характерный эпизод.

Получив неожиданное приглашение прервать отпуск и прибыть в Москву на срочное совещание, Хрущев заподозрил неладное и подумывал полететь вместо столицы СССР в столицу
Украины. Командующий Киевским военным округом генерал армии Петр Кошевой якобы обещал, что будет выполнять только его приказы. При таком раскладе лелеемая Никитой Сергеевичем и одаренная Крымом Украинская ССР могла бы стать для него опорной базой. Однако в самой ближайшей перспективе противостояние Москва — Киев грозило распадом Союза. И Хрущев убоялся, решив, что лучше отправиться в Москву на заклание.

Документально эта версия не подтверждается. Кошевой после прихода Брежнева к власти в опалу не попал, а совсем наоборот, пошел на повышение и стал главнокомандующим Группы советских войск в Германии (ГСВГ). Войска группы он поднял на такой уровень, что, по мнению аналитиков НАТО, в случае Третьей мировой войны и при неиспользовании ядерного оружия они смогли бы «за три дня дойти до Гибралтара». В 1968 году в качестве командующего ГСВГ Кошевой принимал участие в операции по вводу войск в Чехословакию и удостоился звания маршала.

Однако это не исключает того, что упомянутый разговор между Хрущевым и Кошевым имел место и что знаки милости со стороны Брежнева были неискренними. Выглядящий повышением перевод Кошевого из отнюдь не захолустного Киева в ГСВГ мог иметь и другую цель — оторвать его от украинской почвы и от округа, в котором он сам подобрал под себя командные кадры. Еще важный момент — через год после производства в маршалы заслуженного и полного сил военачальника отправили в отставку.

Возможно, отправили бы и раньше, но сначала Брежнев не очень уверенно чувствовал себя в статусе первого лица, потом был чехословацкий кризис.

Еще более драматично, чем коллизия с Кошевым, развивались отношения Брежнева с Андреем Гречко.

Боевые товарищи

Их биографии пересеклись еще во время Великой Отечественной, когда оба воевали на Кубани и участвовали в освобождении Новороссийска.

Правда, звания, должности и вообще служебный калибр у них были разные. Брежнев возглавлял политотдел 18-й армии, а Гречко командовал 56-й армией — то есть стоял как минимум на ступень выше будущего генсека. Конфликтов между ними, вероятно, не возникало, и воспоминания остались вполне теплые.

С 1953 года Гречко командовал ГСВГ и в этом качестве фактически руководил подавлением антикоммунистических выступления в Восточной Германии. В 1955-м получил звание маршала, а еще через два года был переведен в Москву на должность первого заместителя министра обороны.

Когда во время парада 7 ноября 1966 года стоявший на трибуне Мавзолея маршал Малиновский простудился и слег от ставшей для него смертельной болезни, сомнений насчет кандидатуры его преемника не возникало. В апреле 1967 года Андрей Антонович Гречко стал министром обороны Советского Союза.

Бесспорно, маршала продвигал Брежнев. Многие исследователи даже относят Андрея Антоновича к представителям так называемого «днепропетровского» клана, указывая, что по национальности он был украинцем.

Возглавив министерство обороны, Гречко продолжал развивать ракетные войска, внедрять новейшую технику. Многое сделал для повышения материального благосостояния кадрового состава.

В 1973 году Андрей Антонович стал первым за 16 лет (после Жукова) министром обороны, введенным в состав Политбюро. И на заседаниях высшего партийного ареопага оппонировал самому Брежневу.

В вопросе о кадровых назначениях в армии Гречко держался довольно самостоятельно. Возможно, по этой причине он долго не отдавал «на съедение» Кошевого. Хотя здесь мог срабатывать и личностный фактор. При разнице в возрасте менее года два маршала прошли сходный боевой путь — одновременно вступили в Красную армию, сражались в кавалерии (Гречко в 1-й Конной, а Кошевой в дивизии «червонных казаков» Виталия Примакова), били денинкинцев и махновцев.

«Только через мой труп»

В период, когда Гречко командовал ГСВГ, Кошевой был у него первым замом. И вообще, могла срабатывать корпоративная солидарность.

Брежнев был младше Гречко на три и Кошевого на два года. Но эта символическая разница в возрасте оказалась фатальной для его военной карьеры.

На момент завершения Гражданской ему было 14, и повоевать он уже не успел. Соответственно пришлось делать карьеру по партийной линии, и, когда началась Великая Отечественная, на фронт он отправился не в качестве кадрового офицера, а как политработник. Это отрезало ему путь к полководческим достижениям, ограничивало в плане получения новых наград и чинов. Гречко закончил войну командармом и генерал-полковником, Кошевой — командиром корпуса и генерал-лейтенантом, плюс имел аж две звезды Героя Советского Союза.

Леонид Ильич к концу войны возглавлял политотдел армии и очень радовался, что получил генерал-майора.

Казалось бы, вернувшись после войны на партийную работу, Брежнев не имел оснований для сетований, поскольку стал лидером сверхдержавы. Однако комплексы несостоявшегося военного его явно терзали. Получив еще при Хрущеве звание Героя Социалистического Труда, он мечтал о звезде героя, которая давалась только за ратные или какие-либо иные подвиги. Гречко на день окончания войны золотой звезды тоже не имел, но получил ее, так сказать, по совокупности заслуг — в 1958-м. И Брежнева, что называется, заело.

Став генсеком, Леонид Ильич не раз озвучивал желание получить звезду героя и в 1966 году ее удостоился, разумеется, за свое участие в Великой Отечественной. Другое дело, что статус награды явно не соответствовал реальным достижениям скромного политрука, что вызвало определенные толки.

Гречко происходящее явно не нравилось, поскольку боевых заслуг он имел намного больше, и в 1973 году он снова обошел Ильича, получив вторую золотую звезду героя.

Министр обороны явно давал понять, что не собирается потакать страсти генсека к наградам и его стремлению строить из себя крупного военного деятеля. Брежнева это задевало, хотя конфликт он пытался трактовать в том смысле, что армия не хочет прислушиваться к пожеланиям партии.

Гречко, на примере Жукова, хорошо понимал, чем могут закончиться подобные обвинения, и периодически давал задний ход. Кошевого он в конце концов отправил в отставку, а в 1974 году пошел Брежневу навстречу, подписав приказ о производстве его из генерал-лейтенантов запаса сразу в генералы армии (минуя чин генерал-полковника).

Однако аппетит Брежнева вырос, и к своему 70-летнему юбилею (1976) он выразил пожелание получить звание маршала. Тогда-то, по слухам, Гречко и сказал фразу: «Только через мой труп». Словно накликал.

Три смерти

Гречко, хотя и был на три года старше Брежнева, находился в несравненно лучшей физической форме. И дело не только в его увлечении футболом (маршал был фанатом ЦСКА и многое сделал для киевской и московской команд клуба). Министр обороны играл в теннис (пара на пару), причем тренером у него был будущий президент Федерации тенниса России Шамиль Тарпищев. Дважды в неделю высший состав Минобороны с самим шефом съезжались в Москву во Дворец тяжелой атлетики ЦСКА, где полтора часа тренировались в волейбол по полной программе.

Тем неожиданней было сообщение о его смерти.

Вечером 25 апреля 1976 года маршал приехал на дачу и пошел ночевать в свой персональный флигель. Утром к завтраку не вышел. Заходить к себе без разрешения он запрещал категорически, но, когда пришло время ехать на совещание, офицер охраны послал к нему правнучку. Гречко сидел в кресле мертвый. По данным вскрытия, он скончался около девяти вечера от сердечного приступа.

Спустя три месяца в Москве в своей квартире умирает маршал Кошевой, а еще три спустя маршал Иван Якубовский. О нем следует сказать особо. Белорус по национальности, он был сравнительно молод — всего 64 года. Как командующий 1-й гвардейской танковой армией Якубовский служил в ГСВГ под началом Гречко. Потом сам был командующим ГСВГ. В 1965-м переведен командующим Киевского военного округа. В 1967 году стал заместителем министра обороны и одновременно главнокомандующим Объединенными вооруженными силами государств Варшавского договора.

Собственно говоря, Якубовский был той фигурой, которая была способна не просто организовать военный переворот, но и организовать его в масштабах всего соцблока. Своей карьерой он был обязан Гречко, не одобрял наградные амбиции Брежнева, а после кончины министра вполне мог закусить удила и затеять подобие заговора.

И здесь следует обратить внимание на еще один важный момент. Якубовский являлся членом Политбюро украинской компартии. С одной стороны, Брежнев в основном уже заменил высшее руководство Украинской ССР на своих ставленников во главе с Владимиром Щербицким. С другой стороны, «старая гвардия» еще играла определенную роль в республике, и связь с ней Якубовский мог поддерживать через Кошевого. Возникала старая схема противостояния Москва — Киев, обозначившаяся еще в конце правления Хрущева. И чтобы ее разрушить, кроме Гречко, требовалось устранить еще двух маршалов.

Дорога к звездам

Версия о том, что Гречко, Якубовский и Кошевой были отравлены, строится на умозрительных заключениях, поскольку согласно официальным медицинским заключениям их смерть имела естественные причины.

С другой стороны, КГБ не отставал от других спецслужб в плане разработки не оставляющих следов ядов. Собственно говоря, жертву не обязательно было травить в буквальном смысле. Достаточно было дать препарат, который активизировал течение имеющихся болезней, или прописать неправильную схему лечения.

При этом крайне маловероятно, что Брежнев давал отмашку на устранение маршалов. Скорее соответствующее желание было озвучено на уровне полунамеков. А дальше сработала личная инициатива председателя КГБ Юрия Андропова. Он уже готовил себе место преемника Брежнева и понимал, что единственная сила, которая может ему в этом помешать, — Советская армия.

Показательно, что после кончины Гречко новым министром обороны стал союзник Андропова Дмитрий Устинов — эффективный и даже блестящий руководитель военно-промышленного комплекса, но с нулевым опытом оперативного руководства войсками. Даже Брежнев на его фоне был заслуженным воякой.

Сломав армейское руководство, Леонид Ильич обрел возможность получать практически любые воинские награды. Андропов же открыл себе путь к власти.

Дмитрий МИТЮРИН