Проповедник смерти

Ноябрь 1978 года принес невиданный смертельный урожай. В джунглях крошечной южноамериканской страны Гайаны погибло около 900 человек разного возраста. Все - члены странного религиозного движения «Храм народов». Мировые газеты вышли тогда с жуткими фотографиями на первой полосе - множество мертвых тел, которые лежат посреди земного рая, который строил для своих последователей Джеймс Джонс.

Джеймс Уоррен Джонс родился в 1931 году в американской рабочей семье. Отец скоро оставил дом, и мальчика воспитывала мать, которая все чаще прикладывалась к бутылке. Так что заботу о нем взял на себя сосед, который стал активно водить ребенка на службы христиан-пятидесятников.

На этих проповедях Джим и вырос. В сентябре 1954 года Джонс сам стал проповедником, его даже пригласили принять участие в церковном съезде пятидесятников в Индианаполисе. Были у Джонса какая-то особая манера речи, искренность и душевность, которые сразу завораживали слушателей. Но религию он не считал единственным достоянием человечества. Его весьма интересовала политика.

Чем больше он вникал в систему политического устройства американского государства, тем больше ему не нравился мир, в котором он родился и вырос. В этом мире были бедные и богатые, в нем была расовая сегрегация, а равные возможности для всех американцев лишь декларировались.

Джеймс Джонс с интересом читал оппозиционную коммунистическую прессу. И все больше склонялся к мысли, что существует только одна по-настоящему свободная страна - Советский Союз. В Священном Писании он видел пропаганду социализма, в апокалипсисе - предсказание краха капиталистического мира. А в СССР - идеальную модель государственного устройства. Самой честной газетой мира Джонс считал «Правду». Ради ее чтения он даже стал учить русский язык.

После индианапольского съезда он решил создать небольшую коммуну, которую назвал «Крылья избавления». Через год организация выросла и получила имя «Храм народов». Название было знаковым. Вокруг проповедника сплотились «дети разных народов» - и белые, и цветные. Тогда это считалось верхом неприличия и очень по-коммунистически. Чтобы избежать агрессии и нападок, из Индианы Джонсу вместе с последователями пришлось перебраться в более либеральную Калифорнию. К тому же шли 1960-е годы, по всей стране строились атомные бомбоубежища на случай ядерного удара. Джонс считал, что в случае ядерного удара Калифорния пострадает менее всего. На тот момент ему было 34 года. Он был хорошим христианином, прирожденным борцом за права обиженных и идеалистом. Таким, собственно говоря, он остался и до самой своей смерти в 1978 году. На момент гибели ему было 47 лет.

В 1974 году Джонсу удалось арендовать участок джунглей в южноамериканской стране Гайане. На этом участке (площадью почти 4000 акров) и был основан «город будущего» - Джонстаун, названный так по фамилии Джонса. К 1977 году в Джонстауне жили всего 50 человек. Условия, с которыми столкнулся Джонс в Гайане, были сложными. Но он верил в успех. И Джонстаун постепенно рос. Последователи Джонса возводили дома, обрабатывали поля и трудились изо всех сил, пытаясь построить маленький кусочек СССР в джунглях Южной Америки. Джонс даже засадил своих сотоварищей за уроки русского языка!

Он мечтал, что в один прекрасный день жители Джонстауна получат советские визы и самолеты увезут их прочь из капиталистического мира. Основатель города изучал мировую прессу, и все чаще ему начинало казаться, что мир, окружающий Джонстаун, страшен и враждебен.

Чтобы быть спокойным и уверенным в себе, он стал принимать фенобарбитал, но результат был плачевным: теперь он испытывал приступы отчаяния, когда дела шли не так хорошо, как хотелось бы.

За ним стали замечать говорливость, больше похожую на бред.

Странное пристрастие к СССР вызвало в самой коммуне неоднозначное отношение. Некоторые последователи покинули Джонса. Политики, прежде рекламировавшие перспективного проповедника, от него отвернулись. Бывшие соратники стали писать критические статьи о Джонстауне. Отношение к Джонсу в США становилось все хуже.

В Джонстаун стали присылать комиссии. То с врачебной проверкой, то с педагогической. Постоянно приезжали общественные наблюдатели и журналисты. Джонс стал понимать, что ищут они зацепки, чтобы отнять у него Джонстаун. Самую непримиримую позицию занял конгрессмен Лео Райан. В середине ноября 1978 года вместе с репортерами службы новостей он вылетел в Гайану, чтобы привезти в США разоблачительный материал. Гостей впустили на территорию коммуны и разрешили общаться с поселенцами, задавать им любые вопросы. Вместо униженных и забитых заключенных конгрессмен увидел усталых, но вполне здоровых людей, которые улыбались и водили репортеров на экскурсию.

18 ноября Райан призвал всех, кто хочет вернуться из тропического «ада» в Штаты, присоединиться к нему. Таковых нашлось 1б человек. Кроме того, он забрал без спроса детей, один из родителей которых возражал против нахождения сына или дочери в Джонстауне. Во время посадки в самолеты между людьми Райана и поселенцами началась перестрелка. Погибли сам конгрессмен, один поселенец и три журналиста.

Джонс был в ужасе. Он понимал, что коммуна в Гайане будет уничтожена, его соратники вместо СССР попадут в американскую тюрьму. В отчаянии он допытывался у очевидцев перестрелки: кто стрелял? Он говорил, что теперь русские их не примут. В декабре он собирался посетить СССР, чтобы договориться о переводе коммуны в страну своей мечты. Кто-то предложил связаться с русскими по рации и все им рассказать, попросить о помощи. Но Джонс объяснил, что эвакуироваться они не успеют. Скоро придут военные и всех убьют. А потом кроткий проповедник заявил: лучше убить себя самим, это хотя бы не так мучительно...

Жители Джонстауна были готовы погибнуть, но не сдаться. На случай апокалипсиса у них давно был разработан план. Всем раздали смертельный напиток - яд, растворенный в соке. Жители коммуны спокойно вставали в очередь за соком и медленно двигались к раздающим яд. Шли матери с детьми на руках, шли отцы, шли дети. Все получали пластиковый стаканчик и выпивали его. Матери поили своих детей. Джонс не раз проводил репетицию «Белой Ночи» - так называлось «самоубийство ради революции». Поселенцы уже привыкли вставать в очередь за порцией яда, ложиться на землю и готовиться к концу всего. Обычно, полежав в ожидании смерти, люди вставали и отправлялись по своим делам. Им никогда не говорили - репетиция это или все на самом деле. Но на этот раз все знали, что это не репетиция. Все были готовы умереть, так как считали, что оставшихся в живых подвергнут пыткам, которые хуже смерти.

«Альтернативы нет, нам не оставили выбора, - сказал своим сторонникам Джонс и поспешил их утешить. - Не нужно бояться смерти. Смертны все. Но вы попадете в прекрасное место, на прекрасную новую землю». Джонс говорил о Рае. Рай ему виделся истинным обществом равных возможностей, солнечным царством коммунизма. Некоторые из поселенцев пытались отговорить Джонса убивать детей. Но на них тут же стали кричать другие жители: кто же теперь поможет детям спастись, кто отправит их в СССР, если все взрослые умрут? Дети Джонстауна были обречены на смерть. Их мнения никто не спросил. Дети составляли примерно треть населения Джонстауна. Среди погибших их насчитали потом около 270 человек.

К тому моменту, когда военные вошли в Джонстаун, в живых там не осталось ни одного человека. Сам Джеймс Джонс покончил с собой выстрелом в голову. Матери обнимали своих детей, мужчины - своих женщин. Вооруженные арбалетами охранники коммуны так и лежали, прижав к груди оружие. Следует сказать, что некоторые трупы выглядели странно - со следами инъекций или следами от разрывных пуль. Джонс не использовал смертельные инъекции. Оружия с разрывными пулями в Джонстауне не имелось. Но трупы странного вида тем не менее были.

Выводы комиссия сделала однозначные: Джонс приказал убить тех, кто отказывался умереть по доброй воле. Независимые медики сделали другой вывод: выживших убили военные, чтобы не оставлять свидетелей. До сих пор неизвестно, кто из них прав... Но известно, что перед смертью медсестра из Джонстауна оставила такую запись: «Мы умерли, потому что вы все равно не оставите нас в живых».

Андрей ВОЛОШКО