Японский связной

Чекист Генрих Люшков передал данные о советской разведке зарубежным спецслужбам. Что заставило его на пике славы и расцвета карьеры в НКВД перейти на службу к японскому императору перед началом Второй мировой войны?

История предателя Генриха Люшкова известна куда меньше, чем подробности измены генерала Власова или Олега Пеньковского. А ведь речь идет о главном чекисте Дальнего Востока, который в 1938 году перебежал через границу на юге Приморья.

Родился Генрих Люшков в Одессе в 1900 году в семье еврейского портного. Учился в казенном начальном училище, занимался революционной деятельностью, вступил в РСДРП(б), был рядовым в Красной гвардии. А затем в родной Одессе начал службу в органах ЧК. С 1920 года - заместитель председателя Тираспольской ЧК.

В 26 лет его перевели в аппарат ГПУ города Харькова. К началу 1930-х годов он занимался промышленным шпионажем в Германии, а в 1931-м его перевели в центральный аппарат ОГПУ. Он вел допросы, выносил обвинительное заключение по делу «Российской национальной партии». И при этом пользовался ощутимым покровительством со стороны высшего руководства, принимая активное участие в фабрикации так называемых «политических дел».

Генрих Самойлович был в фаворе у начальства, ведь именно он руководил громкими политическими чистками, выявлял «антисоветские элементы» в рядах наркомата внутренних дел на региональном уровне. На его счету около 50 репрессированных офицеров НКВД. Многих из них расстреляли из-за подозрения в покушении на Сталина. Он вел дела по обвинениям в антисоветской пропаганде и сотрудничестве с иностранными разведками.

В декабре 1934 года Люшков активно занимался расследованием убийства Сергея Кирова, не боясь препятствовать попыткам будущего наркома внутренних дел Николая Ежова и комсомольского лидера Александра Косарева контролировать следствие.

При всем этом Люшков пользовался расположением не только «кровавого карлика» Ежова, но и Генриха Ягоды, бывшего наркомом внутренних дел в 1934-1936 годах. Как раз тогда он участвовал в таких громких расследованиях, как «кремлевское дело», «дело военно-офицерской организации», принимал участие в следствии по «троцкистско-зиновьевскому центру».

Рассматривал сфальсифицированное дело «О союзе украинской молодежи».

А далее последовал новый взлет - способного и шустрого чекиста назначили начальником УНКВД по Азово-Черноморскому краю. Люшков вошел в краевую тройку НКВД. Под его пресс попадали многие люди. Он не стеснялся шагать через головы, убирая со своего пути всех подозрительных и мало-мальски опасных. В это время он уже был опытным, матерым чекистом, который умел компенсировать природными способностями и умом нехватку образования.

За время службы с 1921 по 1936 год его наградили двумя знаками «Почетный чекист». В ноябре 1935 года присвоили высокое «генеральское» звание комиссара госбезопасности 3-го ранга. Это была серьезная заявка на большую карьеру. А с учетом того, что он вскоре получил и высшую награду СССР - орден Ленина, многие решили, что под Люшкова готовят место в высшем аппарате НКВД.

Так уж получалось, что люди, которые копали под Люшкова, почему-то сразу попадали в опалу - их или убивали, или отстраняли от должности. Живучесть и успешность работы Люшкова на благо НКВД были феноменальными. Но не бесконечными.

В 1936-1937 годах на Дальнем Востоке изменилась ситуация в связи с провокациями со стороны японских вооруженных формирований. Тогда-то Люшкова и назначили (после 15-минутной встречи со Сталиным) полномочным представителем НКВД на Дальнем Востоке. Фактически это означало неограниченную власть в регионе. Чем он умело и воспользовался. Приезд «великого комиссара» в Хабаровск совпал с началом реализации секретного приказа НКВД №00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Начались страшные репрессии против населения. Сразу были арестованы около 40-45 сотрудников местного НКВД, а также прежнее руководство: главный дальневосточный чекист Терентий Дерибас и глава треста «Дальстрой» Эдуард Берзин.

Им инкриминировали создание правотроцкистской организации в органах внутренних дел. Люшков вместе с секретарем крайкома ВКП(б) Георгием Стацевичем и прокурором края составляли тройку при Управлении НКВД. Последнее слово принадлежало «великому комиссару», так что руки у Люшкова были по локоть в крови.

Во исполнение приказа №00447 планировалось осудить в Приморье 2 тысячи человек по первой категории и 4 тысячи - по второй. Но эти «лимиты» вскоре были скорректированы - 25 тысяч и 14 тысяч. В крае арестовали и уничтожили огромное количество «агентов иностранных разведок» - германской, английской, польской, японской...

«Великий комиссар» быстро организовал депортацию корейцев с Дальнего Востока в Казахстан и Среднее Поволжье (около 150 тысяч человек). Но к этому времени его незаконные действия, пренебрежение всеми нормами морали и справедливости стали вызывать серьезное недовольство в Москве. На Люшкова пошли доносы. Он оказался в той «горящей клетке», которую долгое время выстраивал сам.

Тем временем в опалу попал некогда всесильный Генрих Ягода. Волна репрессий докатилась до центрального аппарата наркомата. Люшков был жестоким человеком, но отнюдь не дураком. Он все понял. И когда 26 мая 1938 года получил приказ о своем назначении в Москву, начал искать пути отхода. Дальневосточный чекист догадывался, что готовится его арест.

Он решил уйти красиво. Собрав массу документов и денег, бросив семью, ранним утром 13 июня 1938 года начальник управления НКВД комиссар Люшков, спасая свою шкуру, опасаясь репрессий и смерти, ударился в бега - в Японию.

По данным американского историка Элвина Кукса, Люшков предоставил японцам подробные данные о дислокации и числе всех родов войск СССР, о строительстве оборонительных сооружений, крепостей, о детальных планах развертывания советских войск не только на Дальнем Востоке, но и в Сибири, Украине, Поволжье, о местоположении станций радиоперехвата, о секретных базах Тихоокеанского флота.

По оценкам военных историков, Люшков выдал японцам около сотни советских агентов НКВД в Маньчжурии, Японии, Китае. Со своими новыми хозяевами он был на редкость правдив. Как-то информацию Люшкова японцы решили проверить у фашистской Германии. И немцы полностью подтвердили ее достоверность. Обороноспособности СССР был нанесен колоссальный урон. В Москве долго не могли понять: как такое могло произойти? Ведь, казалось бы, верный ленинец, коммунист, чекист высшего звена!

А Люшков пустился во все тяжкие: он даже разработал план убийства Сталина! Он знал, что вождь лечился в Мацесте (Сочи), знал систему оповещения. И лично возглавил операцию «Охота на медведя». Им была создана террористическая группа из русских эмигрантов. Но покушение сорвалось, так как в группу внедрили двух советских агентов.

Вторая попытка ликвидации Сталина предпринималась 1 мая 1939 года - люди Люшкова планировали взорвать мину с часовым механизмом на трибуне Мавзолея. Но и эта попытка провалилась.

После двух проколов интерес японцев к его деятельности ослабел. Чтобы восстановить доверие, Люшков принялся писать антисоветские памфлеты. Писал до 40 страниц в день. Он еще не знал, что за ним уже охотятся так называемые «летучие отряды» НКВД. Ведь еще в 1939 году Люшкова в СССР заочно приговорили к смертной казни.

В годы Второй мировой войны Люшков постоянно оправдывался. Он неоднократно заявлял: «Да, я предатель, но предал Сталина, а не мой народ и Родину, и однажды, когда свергнут деспота, я вернусь домой, в новую светлую Россию».

19 августа 1945 года его застрелил Ютака Такэока - начальник Дайрэнской военной миссии. Тело изменника тайно кремировали, а через три дня в город Дайрэн вошли войска Красной армии.

По другой версии, Люшкова выкрали американцы. Они выдали ему новые документы, поселили на Западном побережье США и привлекли к работе в качестве консультанта ЦРУ и государственного департамента США по проблемам Дальнего Востока и внешней политике СССР. Согласно этой версии, он умер только в 1968 году.

Виктор ВОЛЫНСКИЙ