Древнегреческие мифы рассказывают о племени амазонок, состоявшем, понятно, исключительно из женщин. Жили они на берегах реки Амазон, на территории современной Турции, и оттуда совершали опустошительные набеги на соседние государства под предводительством своих цариц, грозных и безжалостных воительниц. Об амазонках упоминают Плутарх в «Жизнеописаниях» и Гомер в «Илиаде». И всё же вопрос о том, были они в реальности или нет, историками не решён до сих пор. Зато доподлинно известно о существовании в среднеазиатских степях женской армии под началом скифской царицы Томирис.

Мужское воспитание

Более двух с половиной тысяч лет назад, в VI веке до нашей эры, на территории современного Казахстана жили массагеты, относящиеся к восточной ветви скифских народов. Правил ими царь Спаргапис (по одним сведениям, так звали его внука, по другим — дочь назвала сына в честь деда, — прим. ред.). Его любимая жена, дочь вождя скифского племени абиев, умерла при родах, оставив царю дочку, получившую имя Томирис.

Спаргапис мечтал о сыне-наследнике, потому и дал девочке мужское воспитание. Томирис с раннего детства была смелой и ловкой. Ещё пятилетней она могла мчаться по степи на необъезженном коне, вцепившись ручонками в буйную гриву. В шесть лет отец дал ей акинак — короткий скифский меч — и в шутку предложил сразиться с ним. Но тут же, не выдержав, отбросил меч и с хохотом повалился на кошму: настолько комично выглядело свирепое выражение на крохотном личике дочки — нахмуренные брови, сверкающие яростью глазёнки. А Томирис, увидев реакцию отца, стояла в растерянности, боевой азарт перешёл в обиду, по щекам потекли слезы… Но через четыре года отцу приходилось уже всерьёз отбиваться от лихих атак дочери.

В 13 лет Томирис мастерски владела копьём, метко стреляла из лука, не уступала в поединках на мечах не только юношам-сверстникам, но и опытным воинам. При этом она не отличалась высоким ростом, атлетическим сложением. Напротив, была невысокой, тоненькой, стройной и гибкой. В схватках брала верх не силой, а ловкостью. В борцовских поединках хитрым приёмом кидала через себя здоровенных мужчин.

А любовь не задалась

Однако нашёлся победитель и на своенравную царевну. Однажды её отец устроил праздничный турнир, в котором участвовали витязи из дружественных племён. Всех побеждал могучий богатырь Рустам — сын царя тиграхаудов. В финальной схватке он сошёлся с самой Томирис, также одолевшей всех соперников. Бой был равным, однако Рустам, очарованный красотой юной амазонки, опустил оружие. А Томирис, которая решила, что этот мужчина заслуживает её внимания и благосклонности, бросила к его ногам свой пояс, показав тем самым, что готова стать его женой.

Сыграли пышную свадьбу. А вскоре после этого умер отец девушки. Томирис была провозглашена царицей массагетов, но ей не хватало лучшего друга и советчика. Хотя вскоре у неё родился сын, которого она назвала в честь своего отца Спаргаписом, семейная жизнь не задалась. В муже Томирис разочаровалась — слишком разными они были.

Этот бог войны, рождённый для битв, в которых ему не было равных, в обычной жизни превращался в простого смертного. Рустам любил пирушки, на которых под восторженный рёв дружков-бражников съедал в один присест упитанного барашка, запивая его бесчисленными бурдюками кумыса или бузы. Досуг проводил на охоте. А государственными делами не интересовался и даже отказался от царствования над тиграхаудами после смерти своего отца Кавода, уступив трон младшему брату. Да и верностью жене не отличался. Впрочем, и сама Томирис, которой надоели бесчисленные измены супруга, завела роман с красивым телохранителем Бахтияром. С её стороны это была страстная, пылкая любовь сильной женщины, не боящейся ничего и никого на свете. А Бахтияру, очевидно, льстило царственное внимание, он с удовольствием пользовался положением фаворита, но… это не помешало ему предать в бою царицу и обречь на смерть тысячи своих соплеменников.

Смертельный пир

Дело было так. На Томирис и её союзников пошёл войной персидский царь Кир. Передовые части противников встретились в пустынной степи, и скифы, ведомые Рустамом и Спаргаписом, одержали лёгкую победу. Они захватили обоз с вином и съестными припасами — и по праву победителей устроили пир. Скифы перепились и уснули мертвецким сном. И неудивительно — в вино было подмешано снотворное. Этот обоз был ловушкой, устроенной для доверчивых скифов царём Киром по совету предателя Бахтияра. Охраняло его небоеспособное войско, пустившееся в бегство при первом натиске противника. А персы, дождавшись, когда их враги рухнут на землю под воздействием отравы, ворвались в лагерь и большую часть перепившихся перерезали, а остальных повязали, чтобы впоследствии обречь на мученическую смерть. Рустам погиб, а Спаргаписа взяли в плен. Не вынеся позора, он покончил с собой.

Кровавая месть

Узнав о смерти мужа и сына и бесславной гибели своего войска, Томирис пришла в ярость. Она передала врагу: «Кровожадный Кир, не кичись своим подвигом! Ты коварством одолел моего сына, а не силой оружия в честном бою. Послушай меня: уходи из моей земли. Если не сделаешь так, клянусь тебе Богом Солнца — я, действительно, напою тебя кровью, как бы ненасытен ты ни был!».

Следует заметить, что, несмотря на поражение, в распоряжении Томирис было достаточно сильное войско. Она создавала его с первых дней воцарения, проявив себя мудрым правителем и талантливым полководцем. У своих недругов царица перенимала лучшее, делая это своим преимуществом. В частности, она создала тяжёлую кавалерию, одев всадников и их коней в броню. Для устрашения противника всадникам раздали знамёна на длинных деревянных палках. Во время движения они напоминали летящих чудовищ. А однажды Томирис увидела, как один из воинов приделывал к стреле свистульку. Спросила, зачем. Тогда этот воин пустил стрелу, и она взвилась в небо с пронзительным свистом. Оценив изобретение, царица приказала изготовить тысячи таких стрел и раздать воинам.

Скифские всадники умели ловко прятаться за спинами коней. Создавалось впечатление, будто из степи несётся табун лошадей. Когда он приближался вплотную к вражескому войску, на конях, словно по волшебству, вырастали всадники. Возможно, скифские воины стали прототипами мифических кентавров.

Но настоящее «ноу-хау» Томирис — многотысячная женская армия. Эти амазонки ни в чём не уступали мужчинам. Они ловко владели оружием, хорошо держались в седле и не отступали перед лицом смертельной опасности.

Эту-то гвардию Томирис и бросила на врага в решающий момент самой кровавой и страшной битвы, какой не знали даже персы, покорившие к тому времени почти всю Азию. У Кира было в несколько раз больше воинов, чем у царицы массагетов, но скифы сражались с удесятеренной яростью, горя жаждой мести за павших соплеменников. Долгое время никому из противников не удавалось добиться перевеса в битве. Счёт павших с обеих сторон шёл на десятки тысяч. Но к вечеру персы начали теснить скифов.

И тогда в гущу боя ринулась сама Томирис со своими амазонками. Она летела впереди на вороном коне, а её волосы, в отличие от черноголовых соратниц, сверкали золотом в лучах заходящего солнца.

Удар женской армии был неожиданным, жестоким и неотвратимым. Персы дрогнули и побежали, устилая путь отступления трупами. Томирис пробилась к ставке Кира и вступила в схватку с царём персов. Битва была скоротечной. Царица массагетов ловким ударом меча снесла голову Кира с плеч.

Персидское войско было разбито, многие были взяты в плен. Среди пленников оказались и предатель Бахтияр — бывший возлюбленный царицы, и ещё двое изменников из скифской знати. Томирис приказала отрубить им головы и наполнить их кровью бурдюк. В этот кожаный мешок царица при всем народе ритуально бросила голову Кира со словами: «Ты жаждал крови? Так пей, пей досыта!».

Много сотен лет минуло с тех пор. Но легенды о Томирис рассказывают по сей день. О царице пишут книги, снимают фильмы, воспевающие её красоту, силу духа и смелость. Имя Томирис стало нарицательным для женщины-воительницы.

Виктор МЕДНИКОВ