Первая в России военная летчица. Шпионка. Подружка Распутина. Чекистка. Все это — об одной женщине. Звали ее Евгения Шаховская.

«АБРАМОВИЧ ЛЕЖИТ СРЕДИ ОБЛОМКОВ»

24 апреля 1913 года множество зрителей собралось на аэродроме Йоханнисталь в юго-восточном районе Берлина. Всеволод Абрамович, российский летчик и инженер, работавший в компании «Райт», должен был представить публике новинку инженерной мысли — экспериментальный биплан.

День выдался безветренным и теплым, но воздух был полон пепла — неожиданный для европейцев эффект от извержения далекого вулкана. Это не остановило Абрамовича. Вместе с ним показалась невысокая кареглазая брюнетка в кожаном костюме и летном шлеме. «Позвольте представить, — объявил Абрамович, — русская княгиня Шаховская, моя ученица, пилот и инструктор компании «Райт»»,

По толпе пронесся ропот. Женщина-авиатор? Ходили слухи, что это не только ученица, но и любовница Абрамовича.

Княгиня и инженер сели в биплан, сфотографировались, после чего на глазах у изумленных зрителей демонстративно поцеловались. Мужчина поднял машину в воздух. «Они целуются снова, Абрамович передает возлюбленной штурвал биплана, гладит ей щеки», — писал очевидец полета.

А дальше произошло непредвиденное. То ли голубь попал в двигатель, то ли самолет попал в зону турбулентности, то ли княгиня поперхнулась от пепельной пыли, но Шаховская потеряла контроль над аэропланом.

Зрители видели, как машина раскачивается в воздухе, а затем планирует вниз. Абрамович пытался помочь Шаховской выровнять самолет. На какой-то момент это удалось, но потом машина камнем упала на землю. «Чудовищный удар, люди с криками спешат к месту падения. Истекающий кровью Абрамович лежит среди обломков аэроплана», — писал очевидец.

Из-за повреждений внутренних органов летчик скончался, а Шаховскую увезли в госпиталь с переломами носа и ребер. Узнав, что ее возлюбленный умер, княгиня зареклась садиться за штурвал самолета. Она даже предприняла попытку самоубийства, но неудачную.

В тот же день на том же аэродроме погиб еще один летчик — Илья Дунец, чей самолет взорвался в воздухе. Сегодня некоторые исследователи считают оба инцидента проделками немецких спецслужб. Но Евгения Шаховская об этих версиях, разумеется, не знала. Она винила во всем себя.

Выздоровление шло медленно и долго. Шаховская мучилась от болей, и кто-то посоветовал обратиться к целителю Григорию Распутину. Говорили, что «старец» ее излечил, подсадив на опиум. Между ними завязались странные отношения — они часто переписывались и нередко выручали друг друга.

С тех пор княгиня стала искать утешение не только в наркотиках, но и в мимолетных связях с мужчинами. А ведь ее судьба могла сложиться совершенно иначе…

«НЕ КНЯГИНЯ, А ШОФЕР!»

Женечка родилась в 1889 году в Петербурге. Ее отец — богатый купец Михаил Андреев — души не чаял в дочери, баловал ее и дал хорошее образование. Женя разбиралась в арифметике и географии, прекрасно танцевала и божественно пела. По совету педагогов отец отправил обладательницу бархатистого контральто на два года в Италию, чтобы дочь училась у лучших оперных певцов.

Единственное, чем не мог обеспечить Евгению отец, — это дворянский титул. Но и данную проблему изобретательный Михаил Петрович все-таки решил. По возвращении из Рима 20-летнюю Евгению ждал жених — возрастной и знатный князь Андрей Шаховской, ведущий родословную от самого Рюрика. Так купеческая дочка стала княгиней.

Однако муж был не вполне доволен своей молодой супругой. Вместо того чтобы вести домашнее хозяйство и блистать на балах, Евгения скакала по полям на лошади, водила автомобиль, пропадала на стрельбищах, участвовала в автогонках и даже занималась боксом.

«Какой позор! Не княгиня, а шофер!» — хихикали светские кумушки. «Она изменяет своему мужу с мотором!» — гоготали мужчины во фраках.

Не вынеся насмешек и взбалмошного характера супруги, князь попросил развода. Евгения была только рада. Зачем ей брюзжащий муж? Ведь у нее оставались титул, молодость и состояние папеньки. Теперь она могла делать все, что пожелает.

Весной 1910 года на Комендантском аэродроме в Петербурге Евгения Шаховская увидела, как летчик Николай Попов установил на биплане «Райт» рекорд — 600 метров высоты. Княгиня поняла, что влюбилась.

Она мигом забыла все прежние привязанности — и опостылевшего супруга, и даже любимые автомобили. Княгиню не смутило и то, что аэроплан Попова вскоре разбился, а пилот оказался с травмами в больнице. В душе Евгении поселилась новая страсть — к небу и летчику Попову.

Впрочем, роман с красавцем-пилотом длился недолго. Княгиня стала брать частные уроки у летчика Владимира Лебедева, который научил ее управлять «Фарманом». Шаховская мечтала о летной школе, но там над ней лишь посмеялись: «Мадам, мы принимаем только офицеров».

«ВСЕ РАВНО Я ПОГИБНУ»

Княгиня была настойчива и не отказывалась от поставленной цели. Она уехала в Германию и стала учиться авиаделу у знаменитого Абрамовича. В 1911 году Шаховская сдала экзамен на авиатора, получила международный диплом и устроилась инструктором в компанию «Райт».

Рассказывали, что однажды во время тренировочного полета на самолете взорвался топливный бак и заглох двигатель. Храбрая княгиня и глазом не моргнула: посадила аэроплан, не получив ни царапины.

Но после гибели Абрамовича княгиня Шаховская будто специально искала смерти. Она налегала на кокаин и пробовала устроиться военным летчиком в итальянскую армию, но получила отказ.

С началом Первой мировой войны княгиня обратилась с той же просьбой к российскому императору Николаю II. Получив очередной отказ, она пошла работать сестрой милосердия в санитарный поезд имени великой княжны Анастасии Николаевны.

Все еще надеясь вернуться к полетам, Шаховская обратилась за помощью к своему другу Григорию Распутину. И тот действительно выхлопотал для нее место в авиаотряде. Газеты наперебой сообщали сенсационную новость: «Известная летчица княгиня Шаховская, по сдаче соответственного испытания, принята в число военных летчиков и отправляется в действующую армию. Она будет первой женщиной — военным летчиком».

В чине прапорщика Евгения Михайловна служила в Ковенском авиаотряде, проводила разведывательные полеты и корректировку огня. Она писала: «Даже погибнуть при таких условиях — красивая смерть, а все равно я погибну рано или поздно. Я — обреченная».

«ЖЕРТВА ЦАРСКОГО РЕЖИМА»

Вроде бы мужчины должны были восхищаться княгиней. Ничего подобного: к ней отнеслись враждебно. Поползли слухи, что Шаховская крутит романы с офицерами. Хуже того, злопыхатели припомнили ее друзей из Германии. В Берлине была? Была. С немецкими военными общалась? Общалась. Значит, вражеская шпионка.

Шаховскую обвинили в шпионаже и государственной измене. Современные историки не находят доказательств того, что она была немецким агентом. Но в те времена общественность была заражена шпиономанией, поэтому доказательства и не требовались. Княгиню приговорили к смертной казни. Говорили, что у нее даже отняли новорожденного ребенка.

Евгения Михайловна уже готовилась к расстрелу, когда ей объявили, что Николай II заменил смертную казнь на пожизненное заключение в женском монастыре. Возможно, за Шаховскую заступился Распутин.

Казалось, ей суждено всю жизнь провести в холодной и сырой монастырской келье. Но Шаховской повезло: грянула революция.

Мятежная душа Евгении приняла на ура бушующие вокруг страсти. Скрывая свое не слишком народное происхождение, Евгения Михайловна завела нужные связи. В Петрограде с помощью нового друга — наркома просвещения Анатолия Луначарского — «жертва царского режима» поступила на службу в Губернскую чрезвычайную комиссию и получила должность следователя.

По слухам, Шаховская мечтала отомстить своим обидчикам, что ей и удалось. Княгиня-чекистка отличалась особой жестокостью: устраивала допросы с пристрастием, получала удовольствие от пыток и лично участвовала в казнях. Впрочем, никаких документальных свидетельств этого не сохранилось.

Княгиня (уже бывшая) продолжала вести беспорядочную половую жизнь, употреблять наркотики и искать смерти. И она ее нашла. 31 -летняя Шаховская погибла в 1920 году в Киеве от пули. По поводу этого события мнения историков расходятся. Одни считают, что Шаховская погибла в пьяной перестрелке с коллегами, другие уверяют, что она была приговорена к расстрелу за убийство.

Близкие к княгине люди уверяли, что ее озлобленность уходила корнями во времена, когда ее отказались признать первой русской летчицей. Этого почетного звания удостоилась генеральская дочка Лидия Зверева. Остается надеяться, что со временем историческая справедливость будет восстановлена.

Елена ПЕТРОВА