В середине VIII века лишь на севере Пиренейского полуострова остались владения христиан. Все остальное завоевали мавры. Испанцы, однако, понемногу начали освобождать потерянные ими земли. Этот процесс, названный Реконкистой («отвоевывание»), затянулся до 1492 года и закончился с падением Гранады. Битву при Лас-Навас-де-Толоса можно считать гранью, после которой арабские государства в Испании уже не наступали, а только оборонялись.

Между тем на рубеже XII-XIII веков преимущество было на стороне мавров. Подъем Реконкисты принято связывать с деятельностью Родриго Диаса де Вивара (более известного как Сид Воитель), захватившего в 1094 году Валенсию. Успех этот, однако, носил локальный характер, тем более что христианские короли частенько враждовали друг с другом.

Альфонс в поход собрался

Междоусобицы были характерны и для арабских правителей. Но с прибытием в XII веке из Марокко на Пиренеи князей из династий Альморавидов и Альмохадов мусульманское сопротивление обрело второе дыхание.

В рейтинге христианских монархов лидировали короли Кастилии, на втором месте находились короли Арагона, на третьей позиции — короли Наварры, Леона и Португалии.

Альфонс VIII Кастильский выделялся среди них особо сложным характером, он ухитрился поссориться со всеми коллегами-единоверцами. В 1095 году, выступив против превосходящих сил халифа Якуба аль-Мансура, он потерпел поражение при Аларкосе. В результате кастильский монарх лишился значительной части своих владений и даже возобновил выплату маврам дани.

Однако в 1199 году аль-Мзи: а его сын и преемник Мухаммад ан-Насир (европейцы называли Мирамамолин) не отличался талантами правителя. Естественно, Альфонс VIII начал подумывать о реванше увеличивая численность армии и укрепляя пограничные твердыни. Важнейшей из них была Сальватьерра, защищаемая рыцарями ордена Калатравы.

Прощупывая противника, кастильский монарх в 1211 году совершил набег на город Хатива и выдвинул отряды городских ополчений для занятия находившейся в «нейтральной зоне» провинции Ла-Манча (будущей родины Дон Кихота).

Ан-Насир, находившийся в это время в своих африканских владениях, вернулся на Пиренеи с войском, численность которого испанские хроники оценивают в 12 тысяч конницы и 300 тысяч пехоты. Летом 1211 года он обрушился на Сальватьерру и взял ее после долгой осады.

Альфонс VIII так и не сумел помочь гарнизону, он был вынужден из-за недостатка сил наблюдать за осадой с почтительного расстояния. Но когда утомленные мавры вернулись в Толедо, кастильский монарх начал готовиться к кампании следующего года, предписав вассалам явиться к нему на Троицын день (16 мая), а пока тратить деньги на оружие вместо «излишних одеяний» и золотых украшений.

Большую помощь ему оказал архиепископ Толедо Родриго Хименес де Рада, который отправился в Рим и уговорил папу Иннокентия III объявить кампанию против ан-Насира крестовым походом.

Статус крестоносца очищал рыцаря от грехов, каковых за многими из них накопилось предостаточно. Под знамена кастильского монарха прибыли отряды французских рыцарей из Нанта, Бордо, Анжу, Пуату, Бретани. В Толедо буйная публика устроила еврейский погром, что, впрочем, считалось обычным прологом к предприятиям подобного рода.

Кастильские гранды явились все, как и предписывалось, с большими дружинами. Серьезную силу представляли собой хорошо вооруженные городские ополчения Толедо, Мадрида, Талаверы, Авилы, Сеговии, Куэнки и других городов. Также к походу присоединились рыцари Калатравы, госпитальеры и даже тамплиеры, которых в это время громили во Франции, но на Пиренеях никто не трогал.

Прибыло и войско короля Арагона Педро II — около 3 тысяч рыцарей и сильный отряд арбалетчиков. Вместе с Альфонсо VIII арагонский монарх сильно обкорнал владения короля Наварры Санчо VII, который не мог забыть этой обиды, а потому занимал выжидательную позицию. Не проявил крестоносного рвения и правитель Леона Альфонсо IX — после битвы при Аларкосе он сам, с помощью мавров, отщипнул кусочек Кастилии и, видимо, считал неэтичным идти против недавних союзников.

Зато сильное войско прислал португальский король Альфонсу II Толстый, сам, правда, не прибывший якобы по причине нездоровья.

Все гости-союзники содержались за счет кастильской казны, которая смогла выдержать это бремя благодаря субсидии папы римского, а также кастильскому духовенству, пожертвовавшему половину своего ежегодного дохода.

Помня о необходимости дополнять материальное стимулирование моральным, перед выступлением в поход Альфонс VIII «дал рыцарское звание тем, кто его не имел, но был его достоин».

Общая численность союзного войска оценивается в диапазоне от 50 до 100 тысяч в соотношении примерно один рыцарь на десяток пехотинцев. Численность армии ан-Насира, по преувеличенным данным, достигала 600 тысяч, по самым умеренным — 100 тысяч воинов, но в принципе видно, что мавры располагали примерно двукратным численным превосходством. Интересно, что помимо арабов, берберов и мусульман-андалусцев в его составе был замечен и небольшой отряд кипчакских воинов.

«Крестоносцы-интернационалисты»

Проведя месяц под сенью садов Толедо, христианское войско выступило в поход 20 июня, в самое жаркое время года.

Двигались тремя колоннами: кастильцами и арагонцами командовали их монархи, прочие крестоносцы из числа орденских рыцарей и французов перешли под начало Диего Лопеса де Аро и составили авангард армии (ультрамонтанос). Именно они спустя три дня с ходу взяли замок Малагон, перебив почти всех его защитников.

Когда прибывшие Альфонс VIII и Педро II предложили поделиться добычей, французские «интернационалисты» начали жаловаться на невыносимую для них жару, что было слегка закамуфлированным отказом.

Следующим пунктом похода стала крепость Старая Калатрава с гарнизоном всего из 70 отборных воинов, но хорошо защищенная обрывистым берегом реки, глубокими рвами, высокими стенами и башнями. Вместо внезапного налета крестоносцам пришлось продвигаться к ней извилистым маршрутом, поскольку на самой короткой дороге противник разбросал металлические шипы, о которые рыцарские кони ранили копыта.

Приступ, на который 30 июня пошли арагонцы и рыцари Калатравы, закончился неудачей. Тогда Альфонс VIII начал переговоры и согласился выпустить гарнизон, при условии что мавры оставят в целости укрепления и половину имеющихся припасов.

Командира гарнизона Юсуфа бен Кади халиф объявил изменником и предал казни. Но недовольны были и в крестоносном воинстве, прежде всего французы, вспомнившие о том, что союзники должны делить добычу поровну, пропорционально числу воинов.

Как отмечает испанский хронист, дьявол «помутил их рассудок и повернул их сердца к зависти». В результате французские рыцари отказались от крестоносного обета и под главенством архиепископа Бордо Гийома отправились на родину. По пути они попытались разграбить Толедо, но горожане предусмотрительно успели закрыть перед ними ворота.

С испанцами остались всего 130 французских рыцарей, самые знатные из которых — Тибо де Бласон и Арно-Амори Нарбоннский — были первый наполовину кастильцем, а второй — наполовину каталонцем по крови.

Зато два испанских монарха могли утешаться тем, что к их ногам почти без сопротивления пали замки Аларкос (памятный по битве 1195 года), Каракуэль, Бенавенте и Пьедрабуэна. И, главное, теперь христианских королей стало трое — преодолев колебания, к ним присоединился Санчо VII Сильный, приведшей всего 200 наваррских рыцарей. Но солидарность важнее.

Оставив в тылу Сальватерру, христиане вышли на финишную прямую. Но чтобы ее преодолеть, требовалось пройти отделяющие Кастилию от Андалусии горные хребты через перевал Мурадаль и атаковать врага, сосредоточившегося в глубине долины Сьерра-Морена. Однако узловые точки на перевале были заняты неприятелем, сбить которого не представлялось возможным.

Неожиданно к кастильскому королю явился некий пастух, показавший тайные тропы, по которым христианское воинство смогло обойти неприятельские заслоны и утром 14 июля появиться на равнине Массе дель Рей, уже в Андалусии.

Поскольку потом пастух куда-то исчез, возникла легенда, что это был сам святой Исидор — покровитель Мадрида.

Победа трех королей

Весь этот и следующий день противники развертывались на равнинах (по-испански «навас») Толосы, в поросшей кустарником пересеченной местности.

И мусульмане, и христиане выстроились в три линии, составлявшие, соответственно, авангард, главные силы и арьергард. Авангард мавров состоял из лучников, а также легковооруженных берберов и арабов. Сам халиф и визирь Абу Саид бен-Джами находились в третьей линии, окруженные 10 тысячами чернокожих гвардейцев, которые, согласно христианским хронистам, были скованы друг с другом одной цепью.

Поскольку представить такую картину сложно, историки предполагают, что вокруг шатра ан-Насира вбили огромные колья, соединенные цепями и на расстоянии сливавшиеся с частоколом копий, которыми были вооружены негры-гвардейцы.

У христиан, как можно понять, в каждой линии конные полки чередовались с пехотой. Правым крылом командовал Санчо Наваррский, левым — Педро Арагонский, центром — кастильские военачальники Диего Лопес де Аро и Гонсало Нуньес де Лара. Альфонсо VIII на правах главнокомандующего и архиепископ Толедо Родриго Хименес находились в третьей линии.

На рассвете 16 июля христианские воины отстояли молебен, причастились и двинулись в наступление.

Мавры тоже успели помолиться, так что противники сражались упорно, будучи уверены в помощи Всевышнего и Аллаха. Упорная рукопашная схватка продолжалась несколько часов.

Из письма Альфонса VIII папе Иннокентию III: «Враг занял некоторые возвышенности, очень крутые, подняться на которые было очень нелегко из-за лесов, которые лежали между нами и ними, и из-за нескольких очень глубоких ущелий, пересекаемых ручьями, все это составляло немалую помеху для нас и очень помогало неприятелю. Тогда в самом деле Он, кем, в ком и от кого происходят все чудеса, направил Свое воинство против Своих врагов; и наши передние ряды, и часть средних рядов, благодаря Кресту Господню, сразили многие строи врага, которые стояли на нижних высотах. Когда наши люди достигли последнего из их строев, состоящего из огромного числа воинов, среди которых был царь Карфагена, начался ожесточенный бой меж всадниками, пехотинцами и лучниками, наши люди были в ужасной опасности и с трудом держались».

Халиф сидел перед своим шатром, читал суры из Корана и время от времени отдавал распоряжения.

В какой-то момент ан-Насир двинул в бой резервы, после чего строй христианских воинов дрогнул. Помнивший Аларкос Альфонс VIII прокричал Хименесу, что второго поражения он не переживет и лучше погибнет на месте. «Вовсе нет! Здесь вы сокрушите врага!» — крикнул в ответ архиепископ и лично возглавил атаку кастильской рыцарской гвардии.

Этот момент считается переломным. Взметнувшееся над полем знамя Толедо с изображением Богоматери и Младенца Христа вселило в приунывших христианских воинов новые силы.

Вопрос о том, кто первым пробился через строй негритянской гвардии, вызывает споры, но чаще всего эту честь приписывают Санчо Наваррскому — настоящему гиганту ростом 223 сантиметра. По легенде, он чуть ли не лично рассек цепь, сковывавшую вражеских воинов.

Увидев врагов в непосредственной близости, ан-Насир вскочил на коня и обратился в бегство. Как свидетельство этого эпизода, папе римскому было отправлено красное шелковое знамя халифа, которое, впрочем, возможно, было всего лишь лоскутом от палатки вражеского предводителя.

Так или иначе, вслед за халифом в бегство обратилось и его войско.

Пленных победители не брали, так что в письме папе Альфонс VIII оценивал число истребленных врагов в 100 тысяч. Далее, говоря о чуде, он сообщал, что во всем христианском войске пало лишь 20 или 30 человек, выражал хвалу Господу, а в конце добавлял: «Есть одна причина для сожаления: что столь немногие в столь огромном воинстве отправились к Христу как мученики». Наверное, Альфонс VIII кое-чем прихвастнул, но факт, что разгром мавров был сокрушительным.

После двухдневного отдыха христиане захватили замки Бильчес, Ферраль, Баньос и Толосу, а также города Баэсу и Убеду.

В кампанию 1213 года кастильцы одержали еще несколько локальных успехов, и, вероятно, лишь смерть главных героев сражения помешала христианам завершить Реконкисту еще в XIII веке.

Дмитрий МИТЮРИН