Поражение, равное победе

Автор: Maks Окт 7, 2020

В 971 году у болгарской крепости Доростол в ожесточенной схватке сошлись две примерно равные силы: русская рать князя Святослава и армия Византийской империи. Исход битвы долго оставался неясен — уступать никто не хотел.

Плата «натурой»

Предыстория русско-византийского конфликта была такова. В 967 году Византийская империя испытывала большие затруднения: болгарские земли вышли из-под контроля. Не обладая возможностью самостоятельно подавить восстание, Константинополь призвал на помощь русского князя Святослава (византийцы называли его Сфендослав).

Сфендослав и его «тавро-скифы» (так называли византийцы древних русов) явились на Балканский полуостров и победили болгар. Однако Святослав отказался от обещанного византийским императором денежного вознаграждения. Плату за военную помощь он решил взять «натурой»: Святослав занял опорные пункты на Дунае и заявил, что отныне править здесь будет он, а не император.

Византию такой вариант никак не устраивал. Весной 971 года византийский властелин Иоанн Цимисхий пришел к выводу: пора восстановить «территориальную целостность» империи. «Варварам» на византийской земле — места нет!

Поначалу император хотел уладить вопрос мирно. По такому случаю между двумя вождями — Цимисхием и Святославом — даже образовалась занимательная переписка.

Цимисхий предложил русским убраться подобру-поздорову, обещая честно выплатить (золотом!) все, что было обещано за подавление болгарского мятежа. В ответ Святослав заявил, что уйдет лишь тогда, когда получит не только золото за помощь, но еще и щедрый выкуп за занятые уже русскими крепости на Дунае. Император возмутился и направил еще одно послание, в котором предлагал «архонту тавроскифов» не искушать судьбу и вспомнить участь своего отца — князя Игоря, могучий флот которого византийцы спалили дотла при помощи греческого огня в 941 году. Если русские не уйдут добровольно, император придет с войском и прогонит их силой.

На это Святослав предупредительно ответил: император может не утруждать себя лишними хлопотами. Скоро князь со своей дружиной сам явится под стены византийской столицы и там завершит этот затянувшийся спор. После такого «обмена любезностями» военное столкновение стало неизбежным.

Два бесстрашных вождя

Несколько слов стоит сказать о вождях.

Святослав был известен — даже за пределами Руси — своей храбростью и свирепостью. В представлении же византийцев русский князь был просто каким-то вторым Аттилой.

Один его внешний вид наводил на ромеев (как сами себя называли византийцы) страх и трепет. Вот как описывал Святослава византийский хронист Лев Диакон: «Умеренного роста, голова совершенно выбритая, но с одной стороны ее свисал клок волос; крепкий затылок, широкая грудь. В одно ухо вдета золотая серьга, украшенная карбункулом с двумя жемчужинами; вид мрачный и угрюмый». Византийцы никогда не брили волосы на голове (такое дозволялось лишь для шутов и каторжников). И только бандиты в Византии носили серьгу в ухе. Для наследников великого Рима, коими себя считали византийцы, Сфендослав был чем-то вроде вождя племени людоедов.

Противник русского князя -Иоанн Цимисхий — тоже был личностью неординарной. Этот уроженец Армении благодаря своей храбрости и талантам достиг высших воинских постов в Византии. Но на этом не остановился.

Армянский полководец стал любовником византийской императрицы. С ее помощью он и его верные люди проникли во дворец и убили императора Никифора Фоку — в буквальном смысле изрубили на куски. И Цимисхий участвовал в этом лично. Это злодеяние открыло армянскому генералу путь к византийскому трону.

Отличительной чертой полководца был небольшой рост. За это его, собственно, и прозвали «цимисхием» (в переводе с армянского — «туфелька», «башмачок»). Но в этом невысоком человеке таилась гигантская сила. Как писал Лев Диакон, «руки его обладали непреодолимой мощью; душа его была бесстрашна. Он один нападал на целый отряд и, перебив множество врагов, возвращался целый и невредимый».

Цимисхий в роли Суворова

В общем, на полях Болгарии предстояло столкнуться двум достойным соперникам.

В самом начале апреля 971 года византийское войско двинулось в поход. Русских этот внезапный бросок застал врасплох. Намерения византийцев не были секретом, но Святослав все же рассчитывал, что император начнет войну после празднования Пасхи. Однако Цимисхий решил пренебречь традициями.

Византийский император действовал, что называется, «по-суворовски». В несколько стремительных переходов он преодолел горные перевалы и 12 апреля был уже у стен Преслава — древней болгарской столицы. Быстрый маневр Цимисхия не дал возможности русским соединить свои силы. В Преславе стоял отряд авторитетного воеводы Свенельда, а главные силы Святослава (и сам князь) находились в крепости Доростол на берегу Дуная.

Бить противника по частям — мечта любого военачальника. У Свенельда не было шансов. Преслав был взят. Русские заперлись во дворце болгарского царя. Цимисхий приказал поджечь дворец. Те, кто не сгорел, выскочили наружу и были изрублены византийскими мечами. Впрочем, самому Свенельду с небольшой дружиной удалось вырваться из кольца.

Он поспешил к Святославу с тягостным известием: Преслав взят!

Русы пытались вести диверсионную войну на пути византийского войска. Вот что сообщали летописцы: «В то время как государь медленно продвигался по направлению к войску росов, от их фаланги отделилось несколько одержимых отчаянной дерзостью храбрецов, которые, устроив засаду, совершили внезапное нападение и убили некоторых воинов из передового отряда ромеев. Увидев их трупы, разбросанные вдоль дороги, император отпустил поводья и остановил коня. Гибель соотечественников привела его в негодование, и он приказал выследить совершивших это злодеяние. Телохранители Иоанна, тщательно обыскав окрестные леса и кустарники, схватили этих разбойников и связанными привели к императору. Он тотчас же приказал их умертвить, и телохранители, без промедления обнажив мечи, изрубили всех их до одного на куски».

Практика диверсий и мелких уколов не получила продолжения. Византийцы провели жесткую «зачистку» зачатков партизанского движения.

Главный козырь византийцев

Вскоре Цимисхий уже стоял под стенами Доростола. 23 апреля 971 года произошло первое столкновение византийцев с главными силами русского войска.

Каковы же были размеры двух армий? Сразу стоит отбросить летописные гиперболы про «тьму тьмущую» и прочие «многотысячные полчища» — средневековые битвы были весьма скромны по масштабам.

Константинопольские хронисты исчисляли войско Святослава примерно в 10 тысяч человек. У византийцев, возможно, было чуть больше. Такие цифры выглядят правдоподобно.

Итак, 23 апреля русские вышли из крепости и изготовились к полевой битве. «Тавроскифы плотно сомкнули щиты и копья, придав своим рядам вид стены, и ожидали противника на поле», — сообщали византийцы.

Началась ожесточенная сеча. Битва шла с переменным успехом. Лев Диакон писал: «Оба войска сражались с непревзойденной храбростью. Росы, которыми руководило их врожденное зверство и бешенство, в яростном порыве устремлялись на ромеев. А ромеи наступали, используя свой опыт и военное искусство».

Противоборствующие войска были примерно равны количественно, но у византийцев имелся козырь — катафракты.

Катафракты — это тяжелая конница Византии, то есть всадники, с ног до головы покрытые кольчугой и пластинчатыми доспехами. Причем в броню были закованы не только люди, но и кони. Получался этакий византийский аналог европейского рыцарства. Именно катафракты стали незаменимым «оружием победы» для империи ромеев.

Поняв, что фаланга копейщиков не справляется с натиском русов, Цимисхий бросил на стол свою козырную карту. Атаку бронированной конницы русская пехота, конечно же, выдержать не могла. Славянская рать укрылась за стенами Доростола.

Началась унылая осадная война. Византийцы боялись штурмовать такую сильную крепость, как Доростол. Они ограничились лишь регулярным обстрелом из камнеметных машин. А русские не решались выходить в поле против катафрактов. Все три месяца осады прошли в относительно мелких стычках.

Один раз русским сопутствовала крупная удача: их отряд сумел поджечь камнеметные машины, обстреливающие крепость. Причем во время вылазки был даже убит командующий над этими машинами — родственник императора Иоанн Куркуас. Иоанн был богато одет, поэтому русы приняли его за самого императора. Голову несчастного военачальника посадили на пику и выставили на стене Доростола, чтобы «греки» видели своего «императора».

Был ли брат у Святослава?

Но и «греки» наносили болезненные удары. В одной из вылазок погиб один из славянских вождей — Икмор. Византийская летопись указывала, что это был двоюродный брат самого Святослава (возможно, Икмор — искаженное Игорь). Русские летописи ничего не говорят о наличии кузенов у Святослава. Но такой факт, в принципе, был вполне возможен.

Гибель Икмора повергла русов в уныние. Чтобы умилостивить своих языческих богов, они решили совершить крупное жертвоприношение. Естественно, человеческое.

Византийский летописец-христианин писал об этом с содроганием: «И вот, когда наступила ночь и засиял полный круг луны, скифы вышли на равнину и начали подбирать своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили много костров и сожгли, заколов при этом по обычаю предков множество пленных, мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они задушили несколько грудных младенцев и петухов, топя их в водах Истра (Дуная)».

Языческие церемонии закончились, но остался вопрос: что делать дальше? Русские заперты в крепости, помощи ждать неоткуда.

На военном совете, который собрал Святослав, мнения разделились. Кто-то предлагал заключить мир, чтобы спасти жизни. Но возобладало мнение Святослава, который решил выйти на последний и решительный бой — и попытаться вырваться из византийского кольца.

22 июля 971 года состоялась судьбоносная битва. Дадим слово византийскому летописцу: «Все войско тавроскифов вышло из города. Они решили сражаться изо всех сил, построились в мощную фалангу и выставили вперед копья. Император со своей стороны выстроил ромеев и вывел их из укрепления. Вот уже завязалась битва, и скифы с силой напали на ромеев, пронзали их копьями, ранили стрелами коней и валили на землю всадников».

Сам Святослав едва не погиб. На него наскочил тот же византийский богатырь по имени Анемас, что накануне убил Икмора: «Видя, с какой неистовой яростью бросался Сфендослав на ромеев и воодушевлял к бою ряды своих, Анемас, который прославился накануне убиением Икмора, вырвался на коне вперед, устремился на предводителя росов и, ударив его мечом по ключице, поверг вниз головою наземь, но не убил. Сфендослава спасла кольчужная рубаха и щит, которыми он вооружился, опасаясь ромейских копий. Анемас же был окружен рядами скифов, конь его пал, сраженный тучей копий; он перебил многих из них, но погиб и сам».

Гибель вражеского богатыря воодушевила русских. Они с пронзительными криками стали теснить ромеев. Те дрогнули. Цимисхий понял, что еще немного — и его пехота обратится в бегство. Тогда он, как всегда в критических случаях, бросил в бой катафрактов.

Чаша из черепа Святослава

После битвы под Доростолом, Святослав попал в засаду и был убит, а из его черепа печенежский хан Куря сделал чашу для вина

В силу особой важности ситуации атаку конницы Цимисхий возглавил лично: «Завязалась горячая битва, и скифы не выдержали натиска конной фаланги. Окруженные магистром Вардой, который со множеством воинов обошел их с тыла, они обратились в бегство. Ромеи преследовали их до самой стены. Сам Сфендослав, израненный стрелами, потерявший много крови, едва не попал в плен; его спасло лишь наступление ночи».

Итак, русским пришлось вновь отступить в Доростол. Святослав получил несколько ранений — к счастью, не смертельных. Но вырваться из окружения так и не удалось. Теперь оставался один выход — заключить мир.

Чаша из черепа

На следующий день после сражения Святослав отправил Цимисхию парламентера с предложением мира. Условия Святослава выглядели дерзкими для человека, оказавшегося в критической ситуации. Князь соглашался уйти из Болгарии. Взамен византийцы должны были дать русам провизии на все время обратного пути. Но Цимисхий немедленно согласился на условия Святослава. Он не искал в этой войне ни наживы, ни территориальных приобретений. Ему нужно было лишь одно: чтобы Святослав и его воины покинули, наконец, территорию Византии. Ради этого он соглашался вручить им сколько угодно провизии.

Дальнейшие события хорошо известны. Святослав с малой частью войска отправился домой на ладьях — через Черное море. Но на Днепре попал в засаду, устроенную печенегами, и погиб. Печенежский хан Куря сделал из черепа русского «князя-рыцаря» чашу для вина.

Большая же часть русского войска во главе со Свенельдом пошла по суше (через нынешние Болгарию и Румынию) — и потому уцелела.

Чем же стала битва при Доростоле для русской военной истории?

Много позже Наполеон скажет о Бородинском сражении: «Французы показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми». То же можно сказать о Доростольской битве.

Византийцы одержали победу. Не подлую, не коварную — достойную победу. Но сопротивление русских, так стойко державшихся в критических условиях (полное окружение, отсутствие резервов, отсутствие конницы), тоже не имело себе равных. Это, кстати, отмечали и сами византийцы. Русские для них, конечно, враги, но удивительное мужество этих врагов вызывало неприкрытое восхищение.

Мало в военной истории Древней Руси можно найти таких сражений, в которых сходились бы лицом к лицу столь равные по силе соперники. Причина финальной неудачи русских ясна — отсутствие собственной конницы. Но слава русского воина в результате этой «неудачи» нисколько не померкла. Наоборот — засияла новым блеском.

Марат КУРАМШИН

  Рубрика: Главное сражение 549 просмотров

Предыдущая
⇐ ⇐
⇐ ⇐

https://zagadki-istorii.ru

Домой

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

SQL запросов:44. Время генерации:0,284 сек. Потребление памяти:9.74 mb