Рэкет — отнюдь не российское изобретение. Обкладывали данью владельцев торговых точек и ресторанов еще американские мафиози в первой половине XX века. В СССР появление рэкета во второй половине XX века, говорят, изначально произошло в среднеазиатских республиках. А в России первым рэкетменом считается Геннадий Карьков по кличке Монгол.

Свою кличку Монгол, нижегородец (точнее, он родился в Кулебаках Нижегородской области в 1930 году) Геннадий Карьков получил еще «по малолетке» за свою азиатскую внешность. Кроме этого, о ранних годах его жизни ничего не известно. Первые достоверные сведения появляются только в 1955 году, когда он был задержан в Москве за кражу и угодил на 10 лет в Мехреньгский исправительно-трудовой лагерь. После отбытия половины срока в 1961 году его выпустили по амнистии. Хотя Карьков был осужден с поражением в правах на пять лет, каким-то образом снова оказался в Москве. Там в 1966 году снова попался за кражу и был на три года отправлен в Кизеловский ИТЛ.

Сборище отморозков

Вообще, большую часть из того, что известно о Карькове, составляют легенды. Согласно одной из них юный Монгол сидел в одной камере с известным вором в законе Васей Бриллиантом, который способствовал становлению его авторитета. В 1955 году 25-летний преступник уже был уважаемым в воровском мире человеком.

По натуре Монгол был настоящим отморозком, не признающим авторитетов и не испытывающим жалости к людям. Поэтому соратников и подручных подбирал себе соответствующих. Ближайшим его соратником был авторитетный вор Лев Генкин по кличке Сиська, признанный в 1966 году особо опасным рецидивистом. А ближайшими подручными стали Вячеслав Иваньков по кличке Япончик и два совершеннейших отморозка — уголовник по кличке Калымский, которого в банде прозвали Битумщик. и психически больной наркоман Владимир Быков по кличке Балда.

Калымский вернулся с зоны, где оказался за то, что облил бензином человека и поджег. Когда надо было кого-нибудь припугнуть — он был лучшей кандидатурой. А свое прозвище Битумщик получил после того, как позвонил кому-то в квартиру, а когда хозяин открыл дверь, плеснул тому в лицо из кружки горячим битумом, который перед подъездом разогрел паяльной лампой. В последующем это стало его фирменным приемом. За 500 целковых он готов был окатить битумом любого. Балда был просто больным на голову садистом. Пытки людей были для него не работой, а удовольствием.

В пору расцвета численность банды Монгола составляла 32 человека. Из них семь женщин, которые в основном выступали в роли информаторов, собиравших для главаря сведения о подпольных советских миллионерах.

Без компромиссов

Идея заняться рэкетом пришла в голову Монголу, когда он с корешами выпивал в ресторане и обратил внимание на людей, сорящих деньгами. Знакомые просветили его, что так гуляют «торгаши». Мол, этот заведует базой, тот — директор магазина, третий — цеховик и так далее. Было понятно, что «пьют шампанское и жуют рябчиков» новоявленные советские буржуи не на честно заработанные, а на украденные у государства деньги. Значит, если их пошерстить, то они вряд ли побегут жаловаться в милицию, поскольку у самих рыльце в пушку.

Вскоре Монгол принялся грабить тайных нуворишей. Одной из его жертв стал, например, директор антикварного магазина Миркин. На прилавки в своем магазине он выставлял ширпотреб, а настоящие раритеты продавал тем, кто мог выложить за них двойную и тройную цену. Официально по кассе шла одна сумма, а разница с реальной стоимостью антиквариата отправлялась к нему в карман. И все у Мирки на было «в шоколаде», пока одним утром выезд со двора его «Волге» не перегородил грузовик. Маркин вышел из машины разобраться, получил удар чем-то тяжелым по голове и очнулся уже в кузове грузовика рядом с гробом. Вскоре ему объяснили, что если он не отдаст все, что у него есть дома ценного, то его в этом гробу и похоронят.

Так же поступали и с другими «клиентами». Если эта угроза не срабатывала, то у Балды имелся свой фирменный прием. При помощи подельников он запихивал человека в гроб, а потом начинал пилить его ножовкой. Такое уже мало кто выдерживал. Впрочем, у Балды в арсенале были и другие методы воздействия. Например, человека натуральным образом вешали, а когда тот уже уходил в небытие, обрезали веревку. Также говорят, что именно банда Монгола первая применила пытку раскаленным утюгом.

Устрашения и пытки работали, люди безропотно расставались с деньгами. Сбой вышел только с хозяйкой шашлычной Фрунзенского треста столовых Антониной Ломакиной. Монгол увез ее прямо с работы на своей «Победе». Пока он уговаривал расстаться с деньгами. Балда подкалывал женщину финкой в бок. Ломакина согласилась и привезла бандитов к себе домой. Но едва они зашли в квартиру, подняла истошный крик. Монгол и Балда поспешно ретировались. Но с неудачей не смирились. Снова похитили Ломакину и три дня пытали на загородной даче. Второй раз они поехали к ней, только когда у женщины уже была сломана воля к сопротивлению. Бандиты забрали у нее не только деньги и драгоценности, но вынесли даже посуду и кое-что из мебели.

У Вячеслава Иванькова была своя специализация. Он раздобыл милицейскую форму и возродил популярный после революции вид ограблений под названием «самочинки»: самочинные обыски с «конфискацией» найденных ценностей. Человек в милицейской форме в сопровождении понятых заявлялся к какому-нибудь теневому дельцу, совал ему в нос поддельное постановление на обыск и увозил все найденные ценности. Когда ограбленный человек узнавал, что стал жертвой уголовников, он вздыхал даже с некоторым облегчением. Денег, конечно, было жалко, зато лишение свободы не грозило. Иногда Япончик заставлял людей расстаться с деньгами не пытками, а психологическими методами воздействия, устраивая настоящие театрализованные постановки.

Нарушитель традиций

У воровского сообщества появились претензии к Монголу, когда его вымогательства коснулись представителей уголовного мира. Так, он с подручными отнял общак у банды наркоторговки Фатимы Мирзулкаевой. Саму Фатиму при этом подвергли жестоким пыткам, например, поджигали у нее волосы на голове. Наконец она сломалась, показала, где тайник, но при этом воззвала к совести вымогателей, сказав, что эти деньги предназначены для «грева» братвы в Новочеркасской тюрьме. «Там одна шпана сидит!» — отрезал Монгол и забрал общак.

Говорят, что к Карькову приехал вор в законе Бриллиант, чтобы вразумить его. Не получилось. Ситуация грозила перерасти в воровской конфликт. Но тут свое веское слово сказала милиция. 3 августа 1971 года Карьков был задержан. Кроме него под следствие попали 27 членов его банды.

Хотя удалось доказать лишь два эпизода преступной деятельности Монгола, этого хватило, чтобы отправить его на зону на 14 лет. Правда, в 1981 году его выпустили по УДО. Но к тому времени Карьков уже утратил свое влияние. В 1979 году на сходке воров и цеховиков в Кисловодске был достигнут компромисс. Чтобы оградить себя от таких отморозков, как Монгол и Балда, цеховики просто отдают 10 процентов прибыли в воровской общак и живут спокойно.

Учитывая былой авторитет Карькова, воровской мир не дал ему пропасть. В начале 1990-х годов он был «смотрящим» за некоторыми районами Москвы. Прикупил себе домик во Франции. Правда, говорят, что пожить в нем так и не успел, поскольку в 1994 году скончался от рака.

Андрей СУМАРОКОВ