Обычно супруги монархов кажутся изнеженными красотками, сводящими с ума мужчин и думающими лишь об украшениях, развлечениях и утехах. Однако к данной истории этот стереотип никоим образом не подходит, поскольку любовь венценосного супруга его жена завоевала на поле боя и в деле управления государством…

Когда речь заходит о женщинах-полководцах давнего прошлого, то на ум чаще всего приходит Жанна д’Арк — героиня Столетней войны. Однако на другом конце Евразийского континента — в Китае — за две с половиной тысячи лет до рождения Орлеанской девы жила выдающаяся женщина-полководец по имени Фу Хао. О ней знают мало потому, что письменность тогда была развита слабо, да и историю государства, которое она защищала, писали в основном ее враги.

Путь к сердцу правителя

Точную дату рождения будущей китайской императрицы установить сложно. Возможно, что родилась она в районе 1230-х годов до нашей эры. В одном из городов империи Шан в аристократической семье появился на свет ребенок, который со временем вырос в хорошенькую, бойкую и не по годам смышленую девочку.

В те времена правивший государством император У Дин одним из способов заручиться поддержкой влиятельных родов считал женитьбу на девушках из их семей. Со временем у него собрался настоящий «цветник», а супруги императора в случае измены их родственников становились заложницами. Восток — дело тонкое… Впрочем, статус жен императора не отменял для них исполнения супружеских обязанностей и обеспечения императора наследниками.

У красавицы Фу Хао по прибытии в столицу страны — город Иньсюй, — несмотря на ее красоту и свежесть, были все шансы затеряться среди 60 прочих обитательниц императорского дворца. Но, видимо, чары ее оказались сильными, и У Дин заметил ее и выделил из общего числа своих жен. А после того, как она родила супругу четырех сыновей, особое положение Фу Хао только упрочилось.

Первым важным делом, которое У Дин поручил своей любимой жене, стало отправление религиозных обрядов. Император, как считали древние китайцы, являлся Сыном Неба и вполне мог делегировать супруге часть своих жреческих обязанностей.

Умница Фу Хао к тому времени успела освоить толкование рисунков на черепашьих панцирях, общение с умершими предками, демонами и духами. Ей также было дозволено принимать участие в важной церемонии гадания на костях. Их помещали в огонь и держали, пока они не потрескаются, после чего вынимали и толковали «ответы богов» согласно рисунку трещин.

К Фу Хао потянулись люди со своими бедами и тревогами. Кому-то она, возможно, и помогла обрести душевный покой, а кому-то нет… Ну не идти же им было жаловаться на любимую жену императора?!

Став кем-то вроде главной жрицы, Фу Хао стала отпрашиваться у супруга в военные походы, тем более что войн у империи Шан было тогда предостаточно. У Дин отпускал супругу, с одной стороны, присутствие жены в армии — это свои глаза и уши, информация из первых рук, с другой стороны — моральная поддержка воинов.

А у Фу Хао был свой интерес: она подметила, что генералы империи Шан стали проигрывать сражения, и императрица хотела выяснить причину поражений. Вскоре она поняла, что при имеющемся равенстве сил с обеих сторон, одинаковом вооружении (копья, луки, кинжалы) в схожих родах войск (легкая и тяжелая пехота, колесницы) победа доставалась кому-то волею случая. Нужно было менять эту практику…

«Спаси страну!»

Потомки установили памятник отважной Фу Хао рядом с местом её погребения

Когда гонцы в очередной раз расстроили У Дина, сообщив, что на севере страны никак не могут справиться с напавшими кочевниками, Фу Хао вдруг предложила свою кандидатуру в качестве командующего. Просьба эта была столь необычной для того времени, что император лично обратился к духам за советом, и высшие силы дали добро.

Правда, отправить с нею свою кадровую армию (около пяти тысяч воинов) У Дин все же не решился, зато позволил набрать столько добровольцев, сколько захотят с ней идти на войну. Тут-то он и увидел, как народ успел полюбить его супругу и поверить в ее качества жрицы — армия добровольцев была собрана буквально за считанные дни.

Поцеловав на прощание мужа, Фу Хао села в колесницу и последовала вослед своей пылящей на горизонте пехоте…

Через два месяца она вернулась с победой, но не успела рассказать о ней, так как удрученный муж поделился с ней новой тревожной новостью: пользуясь тем, что немалая часть ополчения ушла с супругой на север усмирять кочевников, на империю Шан напали несколько соседних государств и племен. Его армия с трудом отражала атаки сразу на нескольких фронтах. У Дин обнял жену со словами: «Спаси страну!»

Фу Хао вздохнула, сходила проведать своих детей и стала готовить новую армию к походу.

В этот раз под ее знаменами собрались сразу 13 тысяч профессионалов — целая дивизия по нынешним временам. Плюс к ним присоединилось немало ополченцев, вдохновленных недавними победами Фу Хао над кочевниками.

И армия красавицы-генеральши отправилась в поход…

Досталось всем…

«Не злите женщину — не надо!..» Древние китайцы не могли знать эти строки современного поэта, выстраданные многовековым мужским опытом. Не знали… Ну и поплатились за это! Порядка 20 больших и малых соседних стран, многочисленных и не очень племен серьезно пострадали от войск генеральши Фу Хао.

Среди них была страна Ty-Фан, с которой долго боролся еще ее муж — император У Дин. В генеральном сражении командующая армией империи Шан предложила призвать все мужество и решительность воинов и сама повела их в бой на колеснице. Туфанцы дрогнули: они уже были наслышаны о том, что армия шанцев под руководством императорской жены-жрицы еще ни разу не проигрывала сражений. Авторитет Фу Хао начал влиять на боевой дух противника.

Затем пали государства Кианг, Йи, Цян… Особенно ярко раскрылся военный талант генеральши в решающем сражении с армией государства Ба. Здесь на поле боя встретились равные по силам противники. Правда, на стороне банцев было моральное преимущество — они дрались на своей земле. Шанцы вдохновлялись многочисленными победами, присутствием непобедимого военачальника, но они были утомлены дальним переходом. Возможности дать всему войску отдохнуть не было: банцы двинулись вперед на едва успевшие построиться ряды армии Фу Хао.

И тогда генеральша велела всем колесничим спрятаться в ближайшем леске и атаковать врага только по ее сигналу. Когда засадный полк за рядами пехоты ушел в сторону леса, Фу Хао велела своей пехоте медленно отходить, сохраняя строй.

Банцы, увидев, что грозный противник, не принимая боя, начал отступать, бегом бросились вперед. Расстояние до медленно отходивших шанцев сокращалось, но Фу Хао добилась своего: ее уставшим бойцам теперь противостояли тоже успевшие устать противники. Она велела остановиться, и две армии сошлись в битве. Полководец банцев для развития «успеха» ввел в бой все свои резервы, и им удалось потеснить пехоту шанцев. И тогда Фу Хао высоко подняла свой флаг, сделала им круговое движение — это был условный сигнал! В спину банской пехоте ударили засадные колесницы, и враги побежали… Это был первый в истории Китая опыт по применению крупных засадных сил.

В награду за победы У Дин подарил жене одну из провинций страны.Трудно сказать, как бы повернулась история империи Шан в частности и Китая в целом, проживи деятельная и талантливая Фу Хао подольше отведенных ей судьбой 30 лет. Но военные походы и активная гражданская деятельность подорвали ее здоровье: около 1200 года до нашей эры она умерла.

Память

Безутешный император воздвиг большую гробницу, в которую положили все, что могло понадобиться Фу Хао в загробной жизни, — оружие, украшения, посуду, деньги (в виде ракушек каури). Всего там было несколько тысяч различных изделий из бронзы, нефрита, мрамора, кости и т. д. Вместе с императрицей в загробную жизнь отправились и ее слуги…

В 1976 году исследователи гробницу обнаружили и узнали об империи Шан и ее военачальнице много интересного. В 1999 году мемориальный комплекс, охраняемый ЮНЕСКО, был открыт для посещения туристов. Здесь установили и памятник Фу Хао.

Интересный момент: историю империи Шан впоследствии писали историки победившего ее государства Чжоу. Так вот, чжоусцы старательно обошли своим вниманием личность Фу Хао, нигде не упомянув о ней. А ведь в свое время она не раз била их войска и должна была им запомниться…

Такая вот посмертная месть.

Леонид ЧЕРНОВ