Самым характерным примером той широты, с которой Хрущев раздавал российские земли, считается пример с Крымом. И все же здесь речь идет о «подарке», сделанном в рамках одного союзного государства. Но любитель кукурузы за счет СССР делал территориальные «подарки» и другим странам.

Николай I говорил, что там, где поднят русский флаг, опускаться он не должен никогда. Хрущеву самодержец всероссийский был, конечно же, не указ. Правда, делая территориальные подарки, Никита Сергеевич стремился объяснить их рациональными геополитическими аргументами, но все обычно сводилось к абстрактным рассуждениям о необходимости укреплять дружбу и добрососедство.

И здесь наблюдался странный парадокс. Как правило, после очередного хрущевского широкого жеста отношения Москвы с «облагодетельствованными» странами резко ухудшались.

Символ русской доблести

В 1896 году китайское правительство решило сблизиться с Петербургом и подписало соглашение о передаче в аренду на 25 лет расположенных на Ляодунском (Квантунском) полуострове городов Люйшунь и Далянь. Люйшунь переименовали в Порт-Артур и сделали военно-морской базой. Далянь, ставший в русском мире Дальним, использовался для торговых судов и в качестве базы материально-технического сражения.

В декабре 1904 года после упорной полугодовой осады и ценой огромных потерь японцы заняли Ляодун и принудили гарнизон Порт-Артура к капитуляции.

Сталин впоследствии говорил, что поражение в войне с Японией «легло на нашу страну черным пятном. Наш народ верил и ждал, что наступит день, когда Япония будет разбита и пятно будет ликвидировано».

В августе 1945 года в ходе завершившей Вторую мировую войну кампании против Квантунской армии Порт-Артур и Дальний были захвачены менее чем за двое суток (22-23 августа) комбинированными силами авиационного и воздушного десанта.

Пришедшие в 1949 году к власти коммунисты подписали договор, предусматривавший 30-летнюю аренду советской стороной Порт-Артура, а также пристаней и складских помещений в «свободном порту» Даляне.

Помимо выплачиваемых за аренду денег, Мао Цзэдун был заинтересован в сохранении советского присутствия на случай обострения военного конфликта из-за Тайваня и Кореи. Когда Сталин выразил готовность вернуть Ляодун раньше, Мао попросил этого не делать и согласился на создание советско-китайских концессий, прибыль от которых позволяла компенсировать расходы на военную базу. Правда, в 1954 году доходы от концессий не покрыли требуемую сумму, что и стало для Хрущева аргументом в пользу отказа от Порт-Артура.

Реальная причина, видимо, заключалась в приглашении на торжества в честь пятилетия победы Китайской революции. Для Никиты Сергеевича это был первый зарубежный визит в качестве руководителя официальной советской делегации. И ему хотелось продемонстрировать свое лидерство. Вернуть Порт-Артур Китаю было, по словам Хрущева, выгодно в плане демонстрации отказа от колониальной политики царизма.

Мао отказываться от подарка не стал и 12 октября 1954 года подписал соответствующее соглашение. При этом он попросил перенести сдачу-приемку с 30 апреля на 31 мая 1955 года и уточнил финансовые моменты. Все капитальные сооружения передавались безвозмездно на том основании, что были построены царским правительством или японцами. Технику предполагалось продать по минимальной стоимости (как бы с учетом амортизации).

Правда, командующий Дальневосточным военным округом маршал Родион Малиновский настоял на том, чтобы не продавать новые истребители-перехватчики и танки Т-52.

Сначала торговались за каждый юань, но в какой-то момент из Москвы последовал окрик, и даже многие образцы нового оружия стали передаваться бесплатно.

В конечном итоге, согласно последующим оценкам, китайцы совершенно бесплатно получили имущества и вооружения на 40 миллионов рублей. Отдаривались они исключительно орденами и медалями, которыми в больших количествах награждали наших военнослужащих. При этом в поистине рекордном темпе перед уходом были опять же за советский счет (на 10 миллионов рублей) построены памятники и монументы героям обороны 1904 года и освободителям 1945-го.

Ключ к Ленинграду

В 1809 году, в ходе очередной войны со Швецией, в состав Российской империи было включено получившее автономию Великое княжество Финляндское.

Финская столица Гельсингфорс (Хельсинки) стала второй по значимости (после Кронштадта) базой Балтийского флота, а возведенные рядом с ней береговые укрепления надежно перекрыли морские подступы к Петербургу.

Получившая в 1918 году независимость Финляндия, после победы белых в Гражданской войне, проводила враждебную по отношению к СССР политику.

В марте 1940 года, по итогам Зимней войны, Кремль выторговал право обустроить на мысе Ханко (южное побережье Финляндии) военно-морскую базу.

Когда в июне 1941 года Финляндия в качестве союзника Германии выступила против СССР, гарнизон этой базы успешно отразил нападения противника и в декабре был эвакуирован в Ленинград.

В сентябре 1944 года Финляндия подписала с Москвой сепаратный мир, вернув все оккупированные территории и согласившись на восстановление советской военно-морской базы, которая могла бы надежно перекрыть морские подступы к Ленинграду. Правда, обустраивать ее решили не на Ханко, а восточнее, на полуострове Порккала-Удд, примерно в 30 километрах от Хельсинки.

По мирному договору от 10 февраля 1947 года территория площадью 100 квадратных километров передавалась на 50 лет с арендной платой по пять миллионов финских марок в год. Часть жителей (около 7,2 тысячи человек) были переселены в другие районы.

При проектировании береговых укреплений учитывался опыт существовавшей еще до революции минно-артиллерийской позиции, совмещенной с аналогичными укреплениями близ столицы Эстонии, Таллина. Для обороны базы сформировали усиленную дивизию морской пехоты численностью до 10,5 тысячи человек. Также в Порккала-Удд дислоцировались подразделения пограничников и стройбата. Помимо катеров, на базе находился броненосец береговой обороны «Выборг», ранее входивший в состав финского флота под названием «Вяйнемяйнен» (его брат-близнец «Ильмаринен» подорвался на советской мине при осаде Ханко).

До 1948 года строительство на Порккала-Удд шло медленно, поскольку скандинавские страны занимали дружественную по отношению к СССР позицию. Однако создание блока НАТО и вступление в него Дании и Норвегии обострили ситуацию.

Базу достроили в ускоренном темпе. Режим ее функционирования сделали максимально закрытым. Так, окна проезжавшего по советской территории поезда Турку — Хельсинки закрывали щитками.

Однако возглавлявший в 1950-1953 годах финское правительство Урхо Калево Кекконен проводил дружественную по отношению к СССР политику, и, когда на смену ему пришло правительство Карла-Августа Фагерхольма, Хрущев решил покорить нового премьера великодушием. В мемуарах Никита Сергеевич писал: «Я считал, что не лучший способ завоевания доверия финского народа — держать у них под горлом ножик в виде военной базы… Как же мы можем призывать американцев вывести свои войска с других территорий, если наша база расположена в Финляндии? Она выполняет ту же роль, что и американские базы, к примеру, в Турции».

Пример не слишком удачный, поскольку Турция находилась за десятки тысяч километров от США, а Финляндия — под боком у Ленинграда.

Тем не менее в сентябре 1955 года Хрущев согласился ликвидировать базу в Порккала-Удц в обмен на продление на 20 лет Договора с Финляндией о дружбе, сотрудничестве и военной помощи.

Акты сдачи-приемки с финской стороной подписали 25 января 1956 года. А через два с небольшим года Фагерхольм взял курс на сближение с США и поставил вопрос о вступлении Финляндии в НАТО.

Выйти из кризиса удалось только благодаря демаршу с отставкой шести финских министров, что вызвало в Финляндии правительственный кризис и привело к новым выборам, победу на которых одержал друг Москвы — Урхо Калево Кекконен.

Святыни за копейки

Финал хрущевского правления был омрачен резким ухудшением ситуации в экономике. Рост цен и одновременно отсутствие в магазинах простейших товаров, включая продукты питания, вызывали недовольство, выплескивавшееся в массовые волнения. Чтобы продемонстрировать заботу о народе, Хрущев решил провернуть так называемую «апельсиновую сделку».

До революции 1917 года российскому государству, Русской духовной миссии в Палестине, а также находившемуся под патронажем царской семьи Императорскому Православному Палестинскому обществу принадлежало в Святой земле около 70 объектов недвижимости. С приходом к власти большевиков статус этих объектов стал весьма зыбким. На них предъявляли претензии представители не признававшей советскую власть эмигрантской Русской православной церкви за границей (РПЦЗ), а также других христианских конфессий.

В общей сложности недвижимость тянула минимум на 18 миллионов фунтов, но из-за судебных претензий к 1964 году советское правительство смогло более-менее аргументированно доказать права на 22 объекта. Их и решили продать правительству государства Израиль за 4,5 миллиона долларов.

Соответствующее соглашение было подписано в Иерусалиме министром иностранных дел Израиля Голдой Меир и советским послом Михаилом Бодровым. Оплату израильская сторона обязалась произвести частично апельсинами, частично текстилем.

Среди прочего были проданы дом Российского генконсульства, Русская больница, Мариинское, Елизаветинское, Николаевское и Вениаминовское подворья в Иерусалиме, подворье в Назарете, а также несколько участков в Хайфе, Афуле, Эйн-Кареме и Кафр-Канне.

РПЦЗ пыталась оспорить законность сделки, и в 1984 году ее представитель игумен Антоний (Граббе) получил от имени РПЦЗ компенсацию в 7 миллионов долларов, которые растворились в аффилированных с ним структурах.

Большая часть отправленных в СССР апельсинов до столов советских граждан не добралась, испортившись при транспортировке. А смещение Хрущева в октябре 1964 года народ встретил с удовольствием.

В 1967 году из-за арабо-израильской войны дипломатические отношения между Москвой и Тель-Авивом были разорваны.

Курилы на продажу?

В соответствии с предварительными договоренностями между союзниками по антифашистской коалиции, за участие в разгроме Японии Советский Союз должен был получить обратно все территории, уступленные самураям после поражения в войне 1904-1905 годов.

Однако поскольку к 1951 году отношения между Москвой и Вашингтоном ухудшились, США подписали с Японией мирный договор без согласования с Советским Союзом.

Камнем преткновения между Москвой и Токио стали четыре южных острова Курильской гряды (Итуруп, Шикотан, Кунашир и Хабомаи), которые, по мнению японцев и поддерживавших их американцев, принадлежали Стране восходящего солнца и до 1905 года.

По отмашке Хрущева в октябре 1956 года советско-японские переговоры возобновились и была подписана декларация, в которой Москва анонсировала готовность отдать два острова (Хабомаи и Шикотан) на условии предварительного подписания мира с Японией.

Спасли эти острова для СССР… американцы.

В Вашингтоне боялись, что Токио начнет проводить более самостоятельную политику и в какой-то момент потребует убрать военные базы с Окинавы, которые японскую общественность жутко раздражали.

И тогда Белый дом выставил откровенный ультиматум: если японцы снимают претензии на Итуруп и Кунашир, то пребывание американских войск на Окинаве станет бессрочным и бесконтрольным.

19 января 1960 года Япония и США подписали договор о взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности, перечеркнув тем самым подписанную советско-японскую декларацию.

Однако принципиальную готовность расстаться с двумя островами японцы запомнили и, заводя речь о «проблеме северных территорий», постоянно ее вспоминают.

Дмитрий МИТЮРИН