Картина Ильи Репина «Иван Грозный убивает своего сына» известна многим. Но мало кто знает, что образ Ивана Грозного художник писал со своего коллеги — художника Григория Мясоедова. Тот потом шутил: «Илья взял царя Грозного с меня, потому что ни у кого не было такого зверского выражения лица». Однако Мясоедов был похож на сурового царя не только лицом.

ДВА ГРИГОРИЯ

Григорий Мясоедов вошел в историю отечественной живописи как основатель передвижничества. Около 40 лет он состоял в правлении Товарищества передвижных художественных выставок. И именно он был автором устава Товарищества.

Родился Григорий в 1834 году в Тульской губернии. Его отец, тоже Григорий, принадлежал к старинному дворянскому роду. Маленький Гриша уже в детстве проявлял способности к рисованию и много читал, и Мясоедов-старший поощрял эти его увлечения. Вот только находить общий язык отец и сын так и не научились. После очередного грандиозного скандала глава семьи выгнал отпрыска из дома и отказался его содержать. Что изгнаннику было делать? Он уехал в Санкт-Петербург, чтобы учиться на художника.

УДАЧНЫЙ ПОВОРОТ

В столице Григорий Мясоедов поступил в Академию художеств, став вольным слушателем. В течение 10 лет, пока он получал образование, жить приходилось очень скромно. По воспоминаниям художника, он снял бедную комнатушку на Васильевском острове, а в свободное от учебы время расписывал пряники в кондитерской. За дюжину расписных пряников ему платили 3 копейки. При этом щи и каша без масла в бараке, где он столовался, стоили 6 копеек.

Впрочем, эти лишения не помешали ему с отличием окончить Академию художеств. Мало того, он получил возможность поехать в Италию за счет государственной казны. Все свои картины, написанные им в Европе, он переправлял на родину.

В России, куда он вернулся в 1870 году, ему присвоили звание академика. Творческая жизнь Григория Мясоедова удалась, да и доходы художника значительно увеличились.

СЛОЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Современники вспоминали о нем как о сложном человеке. Общение с ним было малоприятным, особенно доставалось от него близким людям. Казалось, его характер полностью отразился в его внешности: «Высокий, с умным лицом, длинным и искривленным набок носом, с сухой, саркастической улыбкой тонких губ, прищуренными въедливыми глазами». В его беседах с людьми часто сквозили злой сарказм или насмешка.

По всей видимости, именно из-за его вздорного характера от него ушла первая жена, благо брак был бездетным.

В 1880 году Григорий поселился в Полтаве, купив усадьбу с парком. Осень и зиму он проводил в Ялте. А в 47-летнем возрасте Мясоедов снова женился — на этот раз на молоденькой Ксении Ивановой, своей ученице. В 1881 году на свет появился их сын Иван. Однако же Григорий почему-то решил, что Ксения родила не от него. Оформив необходимые документы, он стал считаться отчимом ребенка. Жене же своей строго-настрого запретил выказывать Ванечке какие-либо материнские чувства, более того, не позволял, чтобы мальчик называл ее мамой. Много лет Ваня думал, что она его кормилица и прислуга, а Григорий — его опекун.

Впрочем, Ксения и жила как прислуга, взяв на себя все заботы по дому и уходу за ребенком. Мясоедов же возомнил себя благодетелем: не выгнал же из дома барышню, «поймавшую его в сети», и позволял ей заботиться о себе!

НЕЛЮБИМЫЙ СЫН

Когда мальчик подрос, отец отвез его в Москву, к своему приятелю художнику-пейзажисту Киселеву. Как раз в ту пору Репин и написал с Мясоедова царя Ивана Грозного. В семье Киселева, у которого было семеро по лавкам в буквальном смысле этого слова, Иван попал в совсем иную среду — там детей любили. Полюбили и подкидыша, хотя он и был довольно сложным ребенком.

Через несколько лет случайность вынудила Григория Мясоедова признать Ванечку своим родным сыном. Случилось это так. Однажды в доме Киселевых собрались гости, был приглашен и Мясоедов. И вот гости во что бы то ни стало захотели познакомиться с воспитанником Киселевых. Те же, зная, что ребенок бывает непредсказуем, стали придумывать разные предлоги для отказа, но дамы и господа настаивали.

Ванечке было тогда 7 лет. Едва выйдя к гостям, мальчик решительно направился к одному из них — художнику Николаю Маковскому — и… высморкался в полу его парадного сюртука. Все были в шоке. А вот Мясоедов сразу же понял, что Ваня его родной сын. Обратно в Полтаву они возвращались уже вдвоем. Впрочем, относиться к ребенку художник лучше не стал. Однажды в приступе гнева он так сильно ударил парня, что тот потерял сознание. Мясоедов даже подумал, что убил его. Как Грозный на картине Репина…

В 1899 году скончалась Ксения, единственный человек, любивший Ивана по-настоящему. За этим ударом последовал другой: Григорий случайно проговорился, что Ваня ему не приемный сын, а родной. И в тот же момент Иван вычеркнул отца из своей жизни. Юноша переселился во флигель и перестал с ним разговаривать.

ГИРИ ДЛЯ ПАПАШИ

Однако Мясоедов все же постарался дать сыну художественное образование. Вначале в организованной им школе в Полтаве, потом в Санкт-Петербургской академии художеств на курсе батальной живописи. Будучи студентом, Иван написал довольно много картин на античные сюжеты, писал портреты и пейзажи. Но больше всего ему удавались гравюры.

В то время он увлекся тяжелой атлетикой и даже на чемпионатах занимал призовые места. И дома специально раскладывал свои тяжеленные гири на дорожках в саду, чтобы его немолодой папаша, прогуливаясь, спотыкался о них. Убрать препятствия сам Мясоедов не мог — сил не хватало, а попросить сына об этом считал для себя унизительным. «Все равно сильнее лошади не станешь», — думал Мясоедов, в очередной раз споткнувшись о гирю.

АГОНИЯ

Такой непохожий на него потомок страшно нервировал и даже бесил Григория: «Нет, это не мой сын, а какое-то отродье. Я человек слабый, болезненный, откуда взялся этот верзила? Художника из него никогда не выйдет, а что выйдет, неизвестно. Иван-дурак».

Современники тоже отмечали в отце и сыне не только внешнюю, но и внутреннюю противоположность. Они считали, что Иван «не унаследовал ничего от столпа передвижничества ни внешностью, ни сутью».

Буквально все, что нравилось отцу, сын полностью отвергал, и наоборот. Григорий очень любил классическую музыку, особенно Баха и Шопена, он тонко чувствовал музыкальную гармонию. А Иван обожал цирковые представления и красочные постановки. Отец прекрасно играл в шахматы, а сын забавлялся тем, что подкидывал и ловил гири или, сгибая стальные прутья, подвязывал ими вместо пояса тулупы сторожей Академии художеств.

В 1911 году Григорий Мясоедов тяжело заболел. Когда он лежал в своей постели и корчился от боли, неожиданно в его спальню вошел Иван. Он включил сначала симфонии Баха, потом Шопена — и под эту музыку, так любимую отцом, принялся рисовать его портрет. Он тщательно фиксировал предсмертную агонию, заострившиеся черты лица… И даже потом не смог ответить на вопрос, что же он испытывал в тот момент: ненависть или, паче чаяния, прощение…

Наверное, первое. Ведь сразу после смерти отца сын продал все его картины почти задаром, придав таким образом его имя забвению. К счастью, пара десятков полотен и зарисовки каким-то чудом сохранились в музеях.

Вот такую высокую цену заплатил отец за нелюбовь к сыну.

Галина БЕЛЫШЕВА