Польскую дворянку Марину Мнишек все знают как жену Лжедмитрия I и порой уверены, что она была казнена вместе с ним. Однако дело обстоит несколько иначе: этим замужеством её связь с Московским государством не исчерпывается. Оказывается, похождения Марины в нём были куда более длительными. О них, наверное, можно было бы написать объёмистый авантюрный роман или снять фильм.

Восемь дней царствования

Марина была дочерью сандомирского воеводы Ежи Мнишека. Ко времени знакомства с Григорием Отрепьевым ей исполнилось пятнадцать лет. Была она, судя по старинным изображениям, небольшого роста, черноволосая, несколько склонная к худобе. Лицо почти аскетическое, с острым носом, тонкими сжатыми губами и узким подбородком — словом, не идеал женской красоты. Однако недостатка в кавалерах не испытывала. От отца девушка унаследовала бешеное честолюбие, неразборчивость в средствах и любовь к роскоши. Она мечтала о принце, который поможет ей достигнуть царского престола. И судьба подарила такого.

«Дмитрий» и Марина познакомились весной 1603 года в Самборе — имении её отца. Сватовство длилось около года, поскольку будущий тесть долго торговался с претендентом на руку дочери. Судя по всему, Марина знала о самозванстве Лжедмитрия I, но её, по натуре авантюристку, это нимало не смущало. Она верила, что парень далеко пойдёт. Кроме того, из брачного договора следовало, что царь «будет промышлять всеми способами привести к подчинению римскому престолу своё Московское государство», и это в глазах католиков давало ей высокое апостольское призвание.

В Москву она въехала 3 мая 1606 года. В её свадебном кортеже находился львовский художник Шимон Богушович, который оставил на память потомкам свои картины «Венчание Марины» и «Коронация Марины Мнишек». 8 мая Марина и Лжедмитрий I прибыли в Успенский собор Кремля, где патриарх возвёл её на трон. Затем состоялись помазание на царство, венчание и, наконец, свадебное торжество. На одни подарки супруге Отрепьев за эти дни потратил около четырёх миллионов рублей. Потекла череда пиров, пленявших Марину своим размахом: маскарад с великолепным освещением дворцов, инсценировка штурма крепости, рыцарский турнир в честь новобрачных.

Однако торжество семнадцатилетней польки было недолгим — на царствование судьба отвела ей всего восемь дней. В ночь с 16 на 17 мая Лжедмитрия I убили, а Марину едва не затоптала хлынувшая в царские покои озверевшая толпа. Мнишек укрывалась в своих покоях, пока не пришли бояре и не поставили стражу около бывшей царицы. Они же потребовали вернуть все, что потратил на неё супруг. Что могла, Марина без препирательств отдала. Для изъятия же недоимок у приехавшего с ней в Москву отца забрали десять тысяч рублей деньгами, кареты, лошадей и вино. Затем, после отречения от титула московской царицы, их отправили в Ярославль, где Марина провела два года. После чего её отпустили на родину.

Супруга полуцаря

Восьми дней на русском престоле хватило, чтобы понять: нет ничего на свете слаще царской власти. В скромном Самборе Марина чувствовала себя словно в темнице. Но тут на горизонте появился Лжедмитрий II, известный также как Тушинский вор, полуцарь или царик. Марина была нужна ему для того, чтобы окружающие поверили, что он и есть её муж, снова чудом спасшийся от смерти царевич Дмитрий. Мнишек не видела трупа Лжедмитрия I и поэтому охотно поверила, что он мог спастись. Она отправилась в дорогу в Тушино, но по пути князь Мосальский предупредил её, что там сидит уже другой «Дмитрий». После этого она уже боялась ехать к нему, и в Тушино Марину привезли против её воли. Пять дней её уговаривали признать «мужа», но она не поддавалась. Тогда любящий папаша отправился на переговоры к вору, и тот посулил ему триста тысяч рублей и в придачу Северскую землю с четырнадцатью городами.

Отец тут же дал своё согласие, по сути продав свою дочь. Лжедмитрий II приехал к «жене» на следующий день. Марина отшатнулась, и паны были вынуждены приставить к ней стражу. Отец и некий иезуит уверяли её, что этот брак будет подвигом во имя католической церкви. Женщина согласилась играть эту комедию лишь при условии, что самозванец не будет жить с ней как с женой, пока не завладеет московским престолом. После чего отец укатил в Польшу.

Через некоторое время полуцарь, опасаясь бунта поляков, ничего не сказав жене, тайно бежал в Калугу. Через месяц и Марина бежала из стана, переодевшись в гусарское платье и оставив письмо, в котором, в частности, говорилось: «Бывши раз московскою царицею, повелительницею многих народов, не могу возвратиться в звание польской шляхтянки, никогда не захочу этого». В Польше на увещевания короля Сигизмунда она с вызовом отвечала: «Ни с кем так счастье не играло, как со мною: из шляхетского рода возвысило оно меня на престол московский и с престола ввергнуло в жестокое заключение… Если счастье лишило меня всего, то осталось при мне одно право моё — на престол московский, утверждённое моею коронацией, признанием меня истинною и законною наследницею, — признанием, скрепленным двойной присягою всех сословий и провинций Московского государства».

Гордячка ненадолго воссоединилась с мужем в Калуге, но в скором времени лишилась его навсегда: он был убит татарами за то, что утопил их повелителя, касимовского царя. Марина была на последнем месяце беременности, но, услыхав о смерти мужа, разыскала его тело и привезла в Калугу. Ночью в разодранном платье, она с факелом в руках бегала по улицам и взывала к мщению. Преданные ей казаки перебили всех татар в городе. А вскоре у авантюристки родился сын, которого назвали Иваном. Калуга тотчас присягнула новому царевичу.

По Волге гуляли

Даже с потерей второго мужа Марина не умерила свои претензии на русский престол. Она снова сыграла ва-банк, связав свою судьбу с казацким атаманом Иваном Заруцким. Тот на роль чудесно спасшегося царевича не претендовал — теперь разыгрывалась карта наследника Лжедмитрия. Вместе с князем Трубецким, казацкими атаманами Ляпуновым и Просовецким новый избранник Марины Мнишек присягнул младенцу Ивану. Некоторые историки не исключают, что честолюбивой полькой на этот раз двигал не только холодный расчёт — очевидцы утверждали, что сердце её действительно дало слабину. Марина на самом деле полюбила Заруцкого и даже решила родить от него ребёнка.

В Нижнем Новгороде против Мнишек и Заруцкого поднялось Земское ополчение во главе с Мининым и Пожарским. Вместе с атаманом Марина была вынуждена бежать в Астрахань. Там они нашли приют, и авантюристку провозгласили царицей Астрахани. Заруцкий и его сторонники хотели вооружить против России персидского шаха Аббаса, втянуть в войну Турцию, поднять привыкших к смутам удальцов. С этой целью они посылали донским и волжским казакам так называемые прелестные письма.

В это время в Москве избрали нового царя — Михаила Романова. От него и от Священного Собора в Астрахань пошли письма, призывающие отстать от «Маринкина злого душепагубного заводу и умышления». Астрахань и Казань поднялись против Марины, и ей пришлось бежать на реку Яик. Там стрельцы её и схватили.

Суд был скорым. Четырёхлетнего сына Марины на морозе повесили за Серпуховскими воротами, и малыш несколько часов задыхался в петле. Заруцкого посадили на кол. Марина же умерла в тюрьме. На тот момент ей было всего двадцать пять лет. В памяти народной она долго оставалась как «Маринка-безбожница» и «еретица», свирепая разбойница и колдунья, способная при случае обращаться в сороку. Сохранилось и предание, что, узнав о смерти сына, Мнишек прокляла Романовых и предрекла, что ни один из них не умрёт своей смертью, что в их семье не прекратятся преступления, пока все они не погибнут.

Павел БУКИН