О том, как посвящали достойных воинов в рыцари, существует много легенд, преданий, об этом рассказывают в книгах и кинофильмах. Но вот о том, как недостойные люди лишались этого титула, известно гораздо меньше. Хотя церемония была зрелищная…

В 2012 году королева Великобритании Елизавета II лишила рыцарского звания бывшего главу Королевского банка Шотландии Фреда Гудвина. Он довел подведомственное ему учреждение до банкротства, и спасать банк пришлось за счет государственного бюджета, выделившего 45 миллиардов фунтов стерлингов.

А вот случись это семь веков назад, мистер Гудвин так легко бы не отделался…

«Похороненный» заранее

Если посвящение в рыцари тогда старались проводить торжественно, и даже сама церемония называлась красиво — акколада, то обратный процесс яркого наименования не имел, хотя был не менее впечатляющим.

Если какой-нибудь рыцарь оказывался виновным в измене, коварстве или вероломстве, а также в преступлении, которое влекло за собой изгнание или смертную казнь, провинившегося призывали на рыцарский суд. Созыв рыцарей производил герольдмейстер или герольд. Собравшиеся совещались, и если обвиняемый был осужден на смерть или изгнание, то перед совершением приговора преступник подвергался разжалованию.

Разжалование проходило при большом стечении народа. Провинившегося в полном рыцарском облачении выводили на эшафот, где висел его перевернутый щит с личным гербом. Все происходило под пение заупокойных молитв. Затем с него снимали элементы доспехов, сопровождая каждый из них такими, например, словами: «Это шлем коварного и вероломного рыцаря!» — и так далее. В финале щит с гербом разбивали на три части, и священники пели один из псалмов царя Давида с проклятиями. Старейший из судей громко объявлял, что изменник не достоин рыцарского звания. Священники вставали и над головой рыцаря, стоящего на коленях, пели 108-й псалом Давида, содержащий следующие проклятия: «дети его да будут сиротами, и жена его — вдовою; да скитаются дети его и нищенствуют, и просят хлеба из развалин своих; да захватит заимодавец все, что есть у него, и чужие да расхитят труд его…»

После этого наказанного спускали с эшафота, продев ему под мышки веревочную петлю, вроде как снимают повешенного, и несли в церковь на носилках, накрыв лицо тканью, словно покойнику. Там по бывшему рыцарю проводили заупокойную службу, по окончании которой он либо передавался судье, либо сразу палачу для казни.

Но и это было еще не все. Наследники наказанного также отлучались от королевского двора. Им запрещалось носить оружие и участвовать в турнирах.

Был вариант попроще. Виновник приходил на эшафот только в длинной рубахе и смотрел, как перед зрителями разбивали его оружие и доспехи. Щит привязывали к хвосту хромой клячи, которую водили по площади, чтобы герб бывшего рыцаря марался в грязи. После этого его также уносили в церковь на отпевание.

Подобные наказания следовали за очень страшные преступления и применялись крайне редко. Кстати, когда рыцарей приговаривали к смерти за измену или другие тяжкие преступления, они должны были нести к месту казни на своих плечах собаку.

Информационный щит

Ну а если рыцарь совершал не очень страшные провинности, то за него «отдувался»… щит. Этот элемент снаряжения был ценен тем, что на нем был изображен герб владельца. Герб на щите нес информацию не только о славных делах своего хозяина, но и о бесславных.

Существовал определенный порядок. Хвастуну укорачивали правую сторону главы герба. Лгуну и льстецу верх символа закрашивали красным цветом. Рыцарю-лжесвидетелю изображали по обеим сторонам герба черные мошны-кошельки. Трусу герб закрашивали с левой стороны. Болтуну по центру щита рисовали четырехугольник.

За небольшое преступление уничтожался какой-то один знак. Например, Жану д’Авеню, в пылу ссоры оскорбившему мать, графиню Фландрскую, король Людовик Святой велел закрасить на гербе у льва язык и когти в знак наказания ему и его потомству.

Олег ТАРАСОВ