У некоторых любителей истории осведомленность о событиях Тридцатилетней войны начинает пропадать где-то после битвы при Лютцене (16 ноября 1632 года), в которой шведы одержали победу. На самом деле финал войны забрезжил спустя 13 лет — после битвы при Янково.

При Лютцене определился другой итог Тридцатилетней войны — превращение Швеции в великую державу. Но и противостоящий ей и протестантским немецким князьям Католический блок вполне еще мог кусаться.

Командуя с носилок

При Нердлингене в сентябре 1634 года войска австрийского эрцгерцога Фердинанда (будущего Фердинанда III) нанесли поражение шведско-саксонской армии Густава Горна и Бернарда Саксен-Веймарского. Саксония после этого подписала Пражский мир с империей, к которому могли присоединиться и другие германские протестантские государства. Таким образом Габсбурги фактически согласились с принципом «чья власть, того и вера», который раньше они пытались в немецких княжествах отменить.

Однако 21 мая 1635 года (за девять дней до подписания Пражского мира) войну выступавшим в качестве защитников католицизма Габсбургам объявила вполне католическая Франция, что по факту лишило конфликт его религиозной составляющей. Боевые действия теперь разыгрывались не только в Германии и Чехии, но и на Пиренеях, в предгорьях Альп и на берегах Рейна.

Уже погибли прославленные полководцы Густав II Адольф, Тилли, Валленштейн. Но вполне профессионально и даже с блеском действовали военный кумир немецких протестантов Бернард Саксен-Веймарский, лихой баварский кавалерист Иоганн фон Верт, имперские полководцы Мельхиор фон Гатцфельдт и Франц фон Мерси.

У шведов на первый план выдвинулся фельдмаршал Юхан фон Баннер, сумевший присоединить к королевским владениями Померанию. В 1641 году он умер, и основные надежды теперь связывались с Леннартом Торстенссоном.

В молодости он провел несколько месяцев в имперском плену, где подорвал здоровье. Страдающего от подагры военачальника часто выносили на поле сражение на носилках. При этом он прослыл мастером стремительного маневра. Особым его приемом было умелое использование легкой полевой артиллерии, которая молниеносно появлялась на самых важных участках и переламывала ход битвы.

Рейд на Компьен

Весной 1642 года шведский фельдмаршал начал наступление на Лейпциг, осадил его, но затем отошел под давлением наседавшей имперской армии эрцгерцога Леопольда Вильгельма и князя Оттавио Пикколомини.

Враг двигался по пятам и на свою голову шведов настиг, потерпев 23 октября поражение во второй битве при Брейтенфельде. Примерно пятая часть из 25-тысячной католической армии полегла на поле сражения, и примерно столько же попали в плен, поступив в победившую армию наемниками. Жалованье шведы платили исправно, кормили хорошо, да еще и выдавали в день по шесть кружек пива, веселивших душу и минимизировавших риск подхватить дизентерию.

Заняв Лейпциг, Торстенссон провел в нем зиму, а затем вторгся в Моравию, где осадил Брно. Австрийцы решили, что далее он нацелится на Богемию и на саму Прагу. Стоит напомнить, что поводом для Тридцатилетней войны стала борьба чехов против католической реакции и репрессии Габсбургов, лишивших страну ее автономии. Но настроения к тому времени уже сильно переменились, и, понимая, что в первую очередь их будут грабить, чехи встречали шведов-протестантов отнюдь не как освободителей. На их счастье в борьбу со Швецией вступила Дания — тоже страна вполне протестантская, и Торстенссону пришлось срочно удалиться на север.

Но вообще в истории Тридцатилетней войны 1643 год памятен прежде всего битвой при Рокруа, в которой французская армия принца Людовика Энгиенского (будущего Великого Конде) разгромила отборную испанскую пехоту.

Торстенссон тем временем катком проехался по датчанам и осенью 1644 года с чувством исполненного долга снова вернулся в Германию, разбив имперскую кавалерию у Йютербога. Его союзники французы тем временем наседали в Швабии, где им достойно противостоял фон Мерси. Продвижение же шведов в Богемии, да еще с перспективой взятия Праги, грозило императору Фердинанду III соединением войск его самых опасных противников и в самой ближайшей перспективе — стратегической катастрофой.

Спасать положение был призван граф Мельхиор фон Гатцфельдт, проходивший свою полководческую школу еще под началом легендарного Альбрехта Валленштейна. В 1640 году он уже защищал Богемию от шведов, и очень успешно, но тогда его противником был не Торстенссон, а Баннер, да и сил у него было побольше. Теперь же под свое начало Гатцфельдту удалось собрать всего 5 тысяч пехоты и 10 тысяч конницы при 26 пушках.

Шведов было столько же, но несколько в ином соотношении — 6 тысяч отборной пехоты и 9 тысяч конницы (примерно поровну распределенной между шведами Геца и германцами Вирта). Зато орудий у Торстенссона имелось больше — около 80.

Впрочем, сравнивая силы сторон, надо иметь в виду, что артиллерия у шведов в основном была легкая, а конница у имперцев — отборная, и командовал ею один из лучших кавалерийских военачальников эпохи баварец Иоганн фон Верт.

В 1636 году он совершил стремительный рейд в самое сердце Франции и дошел до Компьена. Французы тогда впечатлились до такой степени, что собрали 50-тысячную армию и потом еще долго пугали детей «Жаном де Вертом».

Интересно, что вскоре страшного баварца захватил в плен Бернард Саксен-Веймарский, так что парижане лично смогли познакомиться с грозным врагом и обходились с ним очень галантно, выменяв в конце концов на шведского фельдмаршала Горна.

В кампании 1644 года Верт попортил немало крови Тюренну и герцогу Энгиенскому, но с Рейна его отозвали, поскольку спасение Праги император Фердинанд III считал задачей более важной.

На льду и снегу

Встрече двух армий предшествовали двухдневные хождения по противоположным берегам Влтавы, во время которых противники отслеживали друг друга. Наконец, выбрав удачное место и воспользовавшись заморозками, Гатцфельдт переправился через реку и совершил стремительный марш к Табору, где его авангард вступил в соприкосновение со шведской кавалерией. Сдав немного назад, он 5 марта занял выгодную позицию в 50 км юго-восточнее Праги близ деревни Янков.

В силу странной географическо-климатической причуды температура в этом районе зимой обычно на 4-5 градусов холоднее соседних регионов, так что здешние места часто называли Чешской Сибирью. Янков насчитывал тогда 31 дом и считался центром округи, поскольку в соседних деревушках строений чаще всего было в два раза меньше. Встав в оборонительную позицию, имперцы прикрыли свой центр ручьем, правый фланг — холмом с крутым поросшим лесом склоном. Левый фланг выглядел наиболее уязвимым, поскольку перед ним простиралась открытая местность с единственным большим холмом Каппельходьен.

Торстенссона как бы приглашали атаковать именно этот участок, и на вечернем совещании шведские офицеры со своим командующим согласились.

Сражение началось около 6 утра с атаки колонны под командой шотландского наемника Роберта Дугласа против правого фланга имперцев. Налицо был классический обманный выпад, на который Гатцфельдт не купился.

И когда на левом фланге шведы начали наступление, двигаясь прямо по ледяной поверхности прудов, для их охвата выдвинулись девять кавалерийских полков Иоганна фон Геца.

Но Гец осуществил маневр крайне неумело, так что конница скучилась в ложбине между Каппельходьеном и соседним холмиком поменьше.

На гребне Каппельходьена шведы уже разместили часть своей артиллерии и от души врезали по противнику. Под Гецем убило четырех лошадей, но он до последнего пытался исправить свою ошибку, предпринимая самоубийственные атаки. В конце концов, когда он садился на пятую лошадь, его сразили сразу две пули.

Отступление конницы Геца грозило обнажить тот самый левый фланг имперцев, атаки которого они ожидали, и Гатцфельдт попытался закрыть прореху, переместив часть войск из центра. Однако перемещаемые туда же орудия были не столь легки, как шведские пушки, и стали трофеем отряда Арвида Виттенберга. От разгрома имперцев спас Верт, организовавший несколько отчаянных атак, и Торстенссон решил притормозить общее наступление, дав противнику «золотой мост» к Оломюцу. Гатцфельдт, впрочем, решил, что «моста» он все равно не получит, и приказал удерживать позицию до ночи.

Гибель Геца была не напрасной, шведская пехота успела развернуть свой фронт на 90 градусов и встретить противника лицом к лицу. Крики протестантов «Иисус!» смешивались с криками католиков «Мария!», и все это перекрывалось грохотом выстрелов.

Шведскому фельдмаршалу оставалось только усилить натиск, двинув вперед легкую артиллерию, огонь которой пробивал бреши в шеренгах противника. Шведы тоже несли немалые потери. Например, Курляндский полк полег почти целиком. И только у 23-летнего командира полка не было ни царапины, хотя в его шляпе и плаще осталось четыре пулевых отверстия. Этим командиром был племянник короля Карла IX принц Карл-Густав Пфальц-Цвейбрюкен. Через девять лет он вступит на шведский престол под именем Карла X Густава.

Приз — Прага!

Расстрел имперской пехоты был прекращен новой атакой Верта, не просто разметавшей правый фланг шведов, но и добравшейся до обоза, где захватили и супругу фельдмаршала Торстенссона, сопровождавшую мужа в походах. Ничего плохого с ней, впрочем, не сделали, возможно, потому, что не успели. Имперская конница увлеклась грабежом обоза, что позволило уже шведской коннице перестроиться и предпринять массированную контратаку. Удар был настолько силен, что доблестная конница Вирта обратилась в бегство, потеряв две трети своего состава. Более того, ее бегство обнажило фланги имперской пехоты, которая оказалась в окружении.

Торстенссону оставалось сделать последний ход, и он его сделал. Шведская артиллерия заняла узловые позиции на господствующих высотах и обрушила всю свою мощь на те примерно 5 тысяч бойцов, которые оставались от армии Гатцфельдта. Держались они недолго (около получаса), вероятно, еще надеясь, что Вирт вернется. Но он не вернулся, поскольку вся его конница оказалась рассеянной.

После того как имперская пехота сложила оружие, в плен попали до 4,5 тысячи человек, включая самого Гатцфельдта. Еще около 4 тысяч человек погибли или умерли от ран.

Торстенссон счастливо воссоединился со своей супругой. Общие потери шведов не превышали 1,5 тысячи человек убитыми. Одержав эффектную победу, шведский фельдмаршал все же адекватно оценивал ситуацию и понимал, что его армия слишком мала для взятия Праги.

И он нанес удар на юг, перейдя 24 марта Дунай и вторгнувшись в Нижнюю Австрию. Разбитому ранее имперцами трансильванскому князю Дьердю I Ракоци шведский фельдмаршал предложил союз и совместный удар по Вене с запада и востока.

Трансильванцу идея понравилась, но предыдущий печальный опыт призывал его к осторожности. Собрав армию, он действительно двинулся к Вене, но, когда Фердинанд III предложил ему достаточно выгодный мир, Ракоци ответил согласием. Торстенссону пришлось ограничиться разорением Нижней Австрии и захватом нескольких крепостей, в которых он разместил свои гарнизоны, давая понять — я здесь надолго.

Это впечатлило саксонского курфюрста, который совершил очередной политический финт и, как бы сохраняя верность империи, одновременно заключил мир со шведами.

Однако из-за окончательно подорванного здоровья Торстенссону пришлось выйти в отставку, и вскоре шведов из Нижней Австрии выдавили.

Ситуацию спас Карл Густав Врангель, который ограбил южногерманские города, взяв добычи на 10 миллионов гульденов. Увеличив численность шведского войска, он соединился с Тюренном, и 17 мая 1648 года союзники разбили имперско-баварскую армию при Цусмархаузене.

Выделившийся из состава Врангеля корпус рванул к Праге, сумев захватить часть чешской столицы. И лишь после этого нудные и долгоиграющие переговоры завершились подписанием Вестфальского мира.

Дмитрий МИТЮРИН