Выступив в Первой мировой войне не на той стороне, на которой бы следовало, Болгария оказалась в числе проигравших.

Однако горечь поражения была смягчена блистательной третьей битвой при Дойране, где всего две болгарские дивизии разгромили превосходящие силы британцев и греков.

Время платить по счетам

Выступление Болгарии на стороне Центральных держав (Германии, Австро-Венгрии и Турции) 6 сентября 1915 года стало результатом напряженных переговоров, в которых царь Фердинанд Кобургский сумел выторговать себе внушительный кусок Сербии, а в перспективе также Румынии и Греции (если они поддержат Антанту).

Обещанный приз не был чрезмерным, поскольку по итогам недавних Балканских войн 1912-1913 годов болгары были сильно обижены на своих соседей, а их армия имела внушительный боевой опыт и рвалась рассчитаться по старым счетам.

Появление четырех болгарских дивизий стало тем фактором, который позволил австро-германской группировке Августа фон Макензена к концу 1915 года захватить всю территорию Сербии. Остатки сербской армии отошли в формально еще нейтральную Грецию и присоединились к высадившемуся в Салониках экспедиционному корпусу союзников, включавшему британские, французские, итальянские и русские контингента.

9 августа 1916 года союзники попытались прорвать болгарскую оборону в районе озера Дойран (на востоке нынешней Северной Македонии и почти на стыке с Болгарией), но потерпели довольно болезненное поражение. Всего одна 2-я Фракийская дивизия отразила четыре дивизии неприятеля. Особенно отличилась 1-я бригада полковника Владимира Вазова, имя которого оказалось неразрывно связано с начинавшейся «Дойранской эпопеей».

Вдохновленные успехом болгары развернули общее контрнаступление и вышли к побережью Эгейского моря, но, в свою очередь, попали под контрудар и потерпели поражение у Монастира.

Между тем соблазненная обещаниями Антанты Румыния вступила в войну, и уже к концу осени ее территория была оккупирована германо-австро-болгарскими войсками. Взяв под контроль большую часть Балкан, германское командование решило минимизировать присутствие своих войск на полуострове, перебросив дополнительные дивизии во Францию или Россию.

Болгарам предложили самим держать Салоникский фронт, оставив им символические австро-германские контингенты, а также сославшись на близость турок, которых, впрочем, союзники беспокоить не собирались, считая наступление на Стамбул заранее обреченным на неудачу.

Начало Дойранской эпопеи

Еще раз прорваться на Дойранском участке британцы попытались силами трех своих дивизий. На сей раз им противостояла 9-я Плевненская дивизия под командованием повышенного в должности Вазова. Сражение продолжалось с 22 апреля по 9 мая 1917 года. Как и в прошлый раз, основной удар наносился в сторону Калатепе на участке фронта шириной 5-6 километров. Болгарское командование, оценив угрозу со стороны противника, усилило Плевненскую дивизию до 30 тысяч, так что противнику она уступала всего в полтора раза.

Оборонительные позиции, расположенные на контролирующих берега озера высотах, были усилены. Теперь они представляли собой две сплошные линии траншей глубиной 1,5-2 метра на расстоянии 200-1000 метров друг от друга и соединенных проходами.

Между рядами окопов были обустроены блиндажи, пулеметные гнезда и за крытые батареи. Подступы к траншеям прикрывали два ряда колючей проволоки, а непосредственно за второй линией обороны располагались бетонные галереи и огневые позиции для артиллерийских орудий.

Британцы в ходе четырехдневной артиллерийской подготовки частично разрушили укрепления, однако и сами понесли серьезный ущерб от огня болгарских орудий. Дальше началась характерная для Первой мировой войны мясорубка. Британцы смогли занять три укрепленные позиции — «Нерезов», «Князь Борис» и «Пазарджик», но потом были с них выбиты. Высоту «Князь Борис» они прозвали «долиной смерти». Полковника Вазова произвели в генерал-майоры. Боевые действия снова затихли, и основные события, касающиеся Балкан, перенеслись в сферу политики.

В июле 1917 года, находясь в состоянии внутренних смут и под нажимом Антанты, Греция объявила войну Центральным державам. Из-за революции в России единственную русскую дивизию пришлось снять с Салоникского фронта, но греки заменили ее тремя своими, перекрыв вместе с британцами восточный (Дойранский) сектор Салоникского фронта. Западный (Вардарский) сектор держали французы с сербами. Единственная итальянская дивизия находилась в резерве.

Весной 1918 года практически все германские войска были с Балкан выведены, а оставшаяся на Салоникском фронте 11-я германская армия по национальному составу практически не отличалась от 1-й, 2-й и 4-й болгарских армий.

Перед командующим союзными войсками на Салоникском фронте Луи д-Эспере поставили задачу начать летом новое наступление с целью недопущения переброски войск Центральных держав во Францию, хотя что еще туда можно было бы перебросить — непонятно. Вооруженные силы такой не самой крупной страны, как Болгария, в одиночку противостояли целому интернационалу стран Антанты.

С другой стороны, растянувшийся на 350 км от залива Орфано в Эгейском море до района Валоны фронт пролегал, главным образом, по труднодоступной горной местности и перекрывался болгарскими войсками общей численностью около 400 тысяч человек при 1118 орудиях. О наступательных действиях думать не приходилось, но для сидения в обороне сил хватало, если, например, считать, что соотношение наступающих и обороняющихся должно составлять один к трем. У союзников войск было 667 тысяч при 2070 орудиях. Конечно, требуемого соотношения вполне можно было добиться, заранее сконцентрировав силы и нанеся удар до того, как болгары тоже произведут соответствующую перегруппировку.

Луи д’Эспере решил атаковать в двух местах. Основные надежды он связывал с 15-километровым участком у Добре Поля на вардарском направлении. И этот выбор себя оправдал. Второй же удар снова предполагалось нанести у Дойрана, вероятно, исходя из надежды, что третья попытка обязательно должна получиться. Но не получилась.

Третий заход

Наступление союзников у Добре Поля началось 14 сентября с растянувшейся на сутки артиллерийской подготовки.

Утром сербская и две французские дивизии перешли в наступление и уже к вечеру прорвали фронт на 15-километровом участке. Только пленными болгары потеряли до 3 тысяч человек, а когда в дело вступили еще пять сербских дивизий, то вполне явственно запахло катастрофой. Два не очень братских славянских народа в очередной раз сошлись в схватке, и теперь козыри были в руках у сербов.

Действовавшие правее них франко-греческие войска тоже не оплошали, захватив вражеские позиции на горном массиве Дзена. Усилив нажим, сербы отбросили противника за реки Вардар и Струма.

За три дня союзные войска вклинились во вражескую оборону на 25 км по фронту и 15 км в глубину, а вся ситуация разворачивалась таким образом, что перед Болгарией замаячила перспектива полного разгрома.

В сущности, удар у Дойранского озера вообще становился не нужным, но 18 ноября британцы и греки его все-таки нанесли. На тактическом уровне это объяснялось необходимостью сковать противника и помешать ему перебросить часть сил для перекрытия долины Вардара.

Все та же отличившаяся во втором Дойранском сражении 9-я Плевненская дивизия противостояла четырем британским и двум греческим дивизиям генерала Джорджа Милна. Генерал Вазов писал: «Защитники Дойранской позиции от самых малых до самых больших чувствовали, что приближается решительный час. Они забыли усталость и страдания от долгой войны и ежедневной опасности; не обращали внимания на то, что им не хватает хорошей еды и целой одежды; забыли плохие сведения, идущие из внутренних областей страны, о бедственном положении их семей; не прислушивались к предательским призывам, в изобилии распространяемым неприятельскими агентами… В эти тревожные дни защитники устремили свои взгляды только к противнику, с твердым решением победить. Все знали, что не могут надеяться ни на какую поддержку извне. Только на свои силы и на свой дух. Все начальники личным примером и доблестным поведением укрепляли боевой дух и веру в победу…»

Здесь, конечно, много патетики, но надо отдать Вазову должное — он действительно сумел укрепить дисциплину и не просто заставить, а убедить своих подчиненных сражаться до последнего.

В распоряжении обороняющихся имелись 122 орудия против 231 у противника, причем артиллерийский парк британцев включал тяжелые 8-дюймовые гаубицы. Использовали союзники и химические снаряды.

Артподготовка продолжалась 16 и 17 сентября — пехота союзников в это время готовилась к штурму, по-суворовски проводя тренировочные атаки в тылу на учебные укрепления. Болгары настраивались скорее морально — солдаты надевали чистые белые рубахи, офицеры — парадную форму.

Позже было подсчитано, что союзники выпустили 350 тысяч снарядов, и это обошлось болгарам в 9 убитых (примерно 40 тысяч снарядов на одного убитого). Здесь можно увидеть два важных момента -болгарские позиции были очень сильны, а союзники практически не удосужились их разведать и как-то пристрелять заранее.

Зато болгары по простирающемуся перед ними пространству пристрелялись.

Союзники — две бригады 22-я британской дивизии и греческая дивизия Серре, — буквально завалив трупами пространство перед окопами, все же смогли захватить первую линию траншей и вышли на вторую.

Однако это был лишь незначительный участок обороны — соседние британские части свои атаки провалили. Воспользовавшись замешательством врага, болгары перешли в контратаку и вернули утраченное. Больше других пострадавшая 67-я бригада потеряла 65% личного состава.

Мясорубка по-балкански

На следующий день лобовая атака повторилась с аналогичным результатом. Помимо артиллерии болгары максимально эффективно использовали 440 имевшихся у них пулеметов и 400 минометов. Собственно, ничего необычного не произошло. Союзники шли довольно густыми цепями по слегка пересеченной ухабами и кустами местности и гибли от стрельбы противника, который встречал их огненным шквалом. К вечеру Милн с горечью констатировал, что две британских дивизии истреблены, не помянув греков.

Впрочем, в резерве у него еще оставались одна греческая и одна британская дивизии, которые он отправил в обход, через горный хребет Беласица. Этот участок перекрывала 11-я Македонская дивизия, бойцы которой расположились по гребню почти отвесных гор и вовсе не думали, что кто-нибудь вздумает пойти здесь в наступление. Однако уверенность в собственной безопасности все же не достигла такой степени, чтобы полностью игнорировать караульную службу.

Карабкавшихся по склонам британцев и греков вовремя заметили, подпустили поближе и встретили стрельбой почти в упор, используя также гранаты и даже огнеметы (бившие только на 20 метров). Очевидно, что атаку через Беласицу Милн организовал с отчаяния и в надежде на чудо. Но чуда не случилось.

На основном направлении, у самого озера, Милн задействовал две не использованные ранее британские бригады, а также переданную ему 2-ю французскую бригаду зуавов. Но и зуавы в их диковинных, как бы турецких нарядах болгар не впечатлили: временно потеряв несколько окопов, обороняющиеся быстро их отбили. Аналогичным образом шли дела и у греков, которых британцы потом и попытались сделать крайними за провал наступления.

К вечеру Милн организовал последнюю отчаянную атаку, поставив в строй всех, кого можно, включая поваров и санитаров. Болгары отбили ее одной артиллерией, впрочем впервые в сражении использовав химические снаряды.

Больше попыток наступать Милн не предпринимал, и даже вести артиллерийский обстрел по болгарам союзники перестали. 20 сентября генерал Вазов доложил в штаб, что при необходимости может наступать на Салоники, если получит поддержку 11-й дивизии и еще не введенной в бой 2-й армии. Однако такого приказа ему никто не отдал.

Катастрофа у Добре Поля полностью перекрыла победу у Дойрана, и было ясно, что наступавшие западнее союзные войска вскоре выйдут в тыл Плевненской дивизии. Вазову приказали отступить, причем то, что его войска отошли, располагавшиеся напротив них британцы обнаружили почти с полусуточным опозданием, успев надивиться тишине во вражеских окопах. Отступавшим войскам Вазова досталось только от союзнической авиации.

Третья победа при Дойране Болгарию от поражения не спасла, но зато позволила выторговать освобождение от оккупации войсками союзников.

Вазов стал национальным героем, восхищение которым смягчало тяжкие мысли об очередной национальной катастрофе. И даже в Британии он стал знаменитостью.

Когда в 1936 году отставной генерал посещал Лондон, на вокзале Виктория его встречал почетный караул от полков, некогда разбитых им у Дойрана. И полковые знамена были приспущены.

Дмитрий МИТЮРИН