Это сейчас на церемонии прощания кумиров провожают аплодисментами, но так было не всегда. Начало этой традиции «положил» Иннокентий Смоктуновский, покинувший этот мир 1925 в августе 1994-го.

Когда Кеша был маленьким, тетя поручила ему важное задание. Вручив 30 рублей, наказала отнести их в церковь в качестве пожертвования. Кеша шел, раздираемый страстями: вручить или себе взять? И все же сделал правильный выбор. Благодарность «Храни тебя Господь!» прозвучала для него как благословение — теперь-то его жизнь точно сложится удачно! Между тем судьба приготовила мальчишке немало испытаний.

«БЫЛ В ПЛЕНУ, ДОВЕРИЯ НЕ ВЫЗЫВАЕТ!»

Первые трудности поджидали Кешу еще в детстве, голодном и холодном. Чтобы выжить, ребенку приходилось воровать и обманывать. Иначе было никак…

А потом война, бои, плен. Тогда-то и появились на сердце первые рубцы — следы человеческой жестокости и потрясений. Когда было совсем невмоготу, Смоктуновский вспоминал, как в 14-лет-нем возрасте впервые попал в театр и сразу почувствовал себя как дома.

Денег на билеты не было, поэтому заветные бумажки он не раз подделывал, чтобы попасть на спектакль… После войны Смоктуновский получил клеймо «неблагонадежный» — за то, что был в плену. Отныне жить ему дозволялось лишь в некоторых городах. Иннокентий нашел пристанище на Севере, в Норильске. Но долго продержаться там не смог — подхватил цингу и понял: этот климат не для него.

Долговязый, худой, с вьющимися непослушными волосами и какими-то невероятными глазами — голубыми, будто стеклянными, бездонными, таким он впервые появился в Московском театре им. Ленинского комсомола. В театр его согласились взять внештатно.

Роли молодому актеру не предлагали, считая его посредственностью. Не разглядели сразу мощный талант.

Давало о себе знать и время, проведенное в плену: оно подарило артисту тюремную пластику движений — ее было никак и ничем не искоренить…

Актер долго боролся за место под солнцем, но его нигде не принимали. «Если вы не услышите обо мне через пять лет, я начну заниматься другим делом», — заявил он в пустоту. И сдержал бы обещание, если бы не роль, которая подарила ему славу и отняла здоровье.

НАГРУЗКА СЛИШКОМ ВЕЛИКА

В Ленинградском БДТ в Иннокентии Смоктуновском разглядели юродивого князя из романа Достоевского «Идиот». На его Мышкина приезжали посмотреть из других городов и даже стран. Им по-настоящему восхищались, но никто не догадывался, чего стоил актеру каждый выход на сцену. Смоктуновский проживал спектакль, полностью сливаясь со своим героем. «Я сыграл его двести раз и, если бы мне пришлось сыграть еще столько же, я бы сам остался больным человеком», — признался позже Иннокентий Михайлович.

За яркой театральной ролью последовали другие. Вскоре появились и киноработы — «Солдаты» (1956), «Девять дней одного года» (1962), «Берегись автомобиля» (1966), «Чайковский» (1969) и др.

Теперь артист мелькал везде! Он обожал свою работу, к тому же, ему нужно было обеспечивать семью — в браке с художницей по костюмам Суламифью Кушнир подрастали сын Филипп и дочь Мария.

Бывало всякое: не раз приходилось, невзирая на плохое самочувствие, работать сверхурочно, уезжать на гастроли. Хорошо, что всегда поддерживала супруга, которую Иннокентий Михайлович ласково называл Соломка. Она, будучи сотрудницей театра, понимала, как важна для мужа самореализация. Сцена, отнимавшая у него силы, в то же время давала желание жить.

Однажды, в 1965 году, Смоктуновского спросили, что он любит больше — кино или театр. Артист ответил честно: «И то, и другое дорого моему сердцу, но вынести двойную нагрузку оно не в состоянии».

ПОСЛЕДНЯЯ РОЛЬ

Смоктуновский всегда много работал. Снимался в кино, записывал радиоспектакли и закадровый текст на телевидении. Не жалел себя, даже когда разменял седьмой десяток. Да и взрослый сын отнимал здоровье — не мог найти своего места в жизни, пристрастился к наркотикам. В том, что Филипп пошел по кривой дорожке, Иннокентий Михайлович винил себя. Упустил парня…

Первые тревожные звоночки прозвучали в феврале 1994-го. Сначала Смоктуновский стал чувствовать себя неважно, а потом судьба нанесла удар — микроинфаркт! Врачи тогда настоятельно рекомендовали артисту поберечься, но он не придал большого значения случившемуся. Ему казалось, что у него стальное сердце, которое выдержит все.

Единственное, на что согласился актер, — лечь в больницу. Но, пробыв там совсем недолго, засобирался домой. От реабилитации отказался: надо было возвращаться на работу. Приближались съемки зимней натуры для фильма «Белый праздник». Коллеги пытались уговорить Смоктуновского не геройствовать, однако тот никого не слушал. Лишь близким изредка мог пожаловаться: «Что-то чувствую себя не очень…» Скажет раз — и замолчит, словно случайно проговорился.

Свою последнюю роль — полковника Фрилея из фильма «Вино из одуванчиков» — Иннокентий Михайлович так и не доиграл. Сама лента была отснята, но во время озвучивания больное сердце вновь дало о себе знать. Тут уж врачи мнения пациента спрашивать не стали — сразу госпитализировали.

Видимо, чувствуя, что дело совсем плохо, актер даже согласился отправиться в санаторий в Подмосковье. Думал, там подлатают его израненное сердце, и он станет как новенький.

СМЕРТИ ОН НЕ БОЯЛСЯ

На реабилитации Иннокентий Михайлович встретил старого друга — Армена Джигарханяна. Вместе они снимались в «Белом празднике», а в санаторий Джигарханян ездил регулярно и был здесь «своим человеком».

Приятели гуляли, много разговаривали, отдыхали. Тогда же Смоктуновский сказал, как бы между прочим: «Я сыграл много ролей, прожил интересную жизнь и смерти нисколько не боюсь». Джигарханян удивился: Кеше всего 69 лет — еще поживем! А может, это было предчувствие близкого конца?..

Вечера они тоже проводили вместе. У Смоктуновского в номере барахлил телевизор, и вечерние программы он смотрел у Армена Борисовича. Пришел и 2 августа. Ничто в тот вечер не предвещало беды. Как обычно, друзья узнали последние новости и разошлись по номерам.

Утром, выйдя к завтраку, Джигарханян Смоктуновского не увидел. Удивился: тот обычно вставал рано. Лишь позже актер узнал, что в три часа ночи у Иннокентия Михайловича случился приступ. Вызвали скорую. Врачи провели реанимационные действия, но вырвать артиста из лап смерти не сумели. Сердце отказало.

Согласно версии родственницы Смоктуновского, ему стало плохо после известия о гибели его сестры Галины. Женщина не просто ушла из жизни — ее жестоко убили, разрубив голову топором. Подобного Иннокентий Михайлович вынести уже не мог.

3 августа 1994 года он покинул этот мир. На прощании, организованном родственниками, собралось небывалое количество народа. А когда гроб с телом подняли и понесли к выходу, вдруг раздались аплодисменты. Сначала робкие, стеснительные, потом громкие, перерастающие в овации.

Столь бурного прощания с актером театральная Москва еще не знала. После похорон Иннокентия Смоктуновского стало традицией провожать артистов в последний путь аплодисментами.

Похоронили гениального актера на Новодевичье кладбище. Памятник на могиле Иннокентия Михайловича появился не сразу. Семья собрала деньги, заплатила архитектору, а тот… пропал. Сколько они ни пытались наладить с ним контакт, договориться, работа так и не была выполнена. Лишь в 1997 году Министерство культуры выделило средства на памятник. На могильном камне артиста сегодня можно прочесть короткую эпитафию: «Дальнейшее — молчанье».

Полина ЗОТОВА