В 1988 году Арнольд Шварценеггер прилетел в СССР. Он планировал за три дня сняться на Красной площади для боевика «Красная жара», купить жене горностаевую шубу и пожать руку чемпиону мира тяжеловесу Юрию власову. В три дня актер не уложился, сдал обратные билеты в США, но в конечном счете все задачи выполнил.

В Америке 80-х только ленивый не знал, что в СССР идет Perestroyka и объявлена Glasnost. И «Красная жара» стала типичным перестроечным фильмом с термоядерной «клюквой» — массой ляпов и ломаным русским языком. Эту ленту вообще трудно было бы воспринять всерьез, если бы не харизма Шварценеггера. К тому же это был один из первых боевиков, где русские — не злодеи, а славные парни. И советский милиционер Иван (Шварценеггер) — самый крутой из них — честный и отважный борец с наркомафией!

Хочу шубу из горностая!

Съемка на Красной площади заняла минуты, а раздача автографов фанатам — часы. Потом отработали киноэпизод в Сандуновских банях, где полуголый Арчи поиграл немного мышцами, и поехали в гостиницу «Советская». Там он дал пресс-конференцию, правда, вопросы больше задавал сам, а репортеры ему отвечали.

Первым делом Арнольд спросил, где в Москве купить горностаевую шубу, мол, без нее жена Мария Шрайвер его домой не пустит. Объяснил корреспондентам, что супруга, племянница Джона Кеннеди, еще ребенком наслушалась в своей элитной школе, как русские цари щеголяли в горностаях, и заказала ему престижный подарок из России.

Кто-то из журналистов предложил пойти в «Березку», но его подняли на смех более продвинутые коллеги. Ведь как раз в 1988 году в ходе «борьбы с привилегиями» советской номенклатуры сеть «Березок», торговавших за валюту и чеки в СССР, закрылась. Правда, продюсеры Арчи давно договорились о шубе с «Торг-мехом» — полусекретным и всемогущим производственным объединением для советской элиты.

И супруга актера в списках снабженцев уже стояла первой среди жен членов Политбюро и кабмина. Так что Арчи, по сути, просто развлекал журналистов, чтоб тем было что написать в газетах. Словом, пресс-конференция прошла на ура, и все остались довольны. Но следующий пункт московского плана был для Арнольда куда важнее шубы — он реально ждал встречи со своим кумиром, советским спортсменом Юрием Власовым…

Интеллектуал с античной фигурой

Впервые Шварценеггер побывал в СССР в 1942 году. Только то был не Арнольд, а Густав, его отец, который в составе фашистской армии воевал под Ленинградом. Был ранен, но вернулся-таки живым-здоровым в родную Австрию и стал начальником полиции городка Таль. В 1947 году у него родился сын Арнольд.

Арчи было 14 лет, когда в Вене проходил чемпионат мира по тяжелой атлетике (1961), куда приехал русский богатырь Юрий Власов. Арнольда по знакомству провели в раздевалку к советским спортсменам, и он пожал Власову руку! После той встречи Шварценеггер серьезно занялся тяжелой атлетикой, а затем атлетической гимнастикой. Советский богатырь стал кумиром Арчи — в его комнате снимок Власова висел на почетном месте.

«Мой отец говорил мне снять фото со стены и найти себе какого-нибудь немецкого или австрийского героя, — рассказывал Шварценеггер. — Отец не любил русских из-за своего опыта во Второй мировой войне. Он был ранен в Ленинграде, где нацистская армия нанесла невосполнимый ущерб великому городу и его отважному народу. Но я фото не снял — мне было все равно, под каким флагом Юрий выступал. Власов всегда был рядом со мной. Я летел в Москву с мыслью обязательно его увидеть…»

Власов поражал многих современников, привыкших воспринимать штангистов как «живые подъемные краны». Он был не только силачом, но и большим интеллектуалом — ярким примером гармоничной личности. Как вспоминал тот же Шварценеггер: «Власов говорил о поэзии и политике, как профессор, и прочел книг больше, чем поднял тяжестей. Он сказал мне, что сила тела — ничто по сравнению с силой ума…»

Когда Юрий Власов сокрушил все мировые рекорды в тяжелой атлетике, за ним закрепился неофициальный титул «сильнейшего человека в мире». В отличие от большинства супертяжей, он не был толстяком и всегда выглядел подтянуто…

К 1988 году Власов уже отошел от спорта и писал книги… Наделенный полемическим темпераментом и отсутствием привычки к чинопочитанию, имел репутацию «вольнодумца и смутьяна»…

Желание Шварценеггера встретиться в Москве Власов, в ту пору председатель федерации тяжелой атлетики, объяснил данью уважения знаменитого культуриста — «Мистера Вселенная» — к олимпийскому чемпиону. Он абсолютно не помнил рукопожатий юного Арнольда в Вене 27 лет тому назад…

«Не мужчина, а загляденье»

Поразмыслив, Власов решил, что атлетам всегда есть о чем потолковать, и отправился на встречу с американским актером. «Арнольд в свои 40 с небольшим выглядел превосходно. Не мужчина, а загляденье — не раскормленный, не массивный, а словно струна. И очень внимательный, отзывчивый. И мне показалось — добрый, — вспоминал Власов. — Много разных знаменитостей я повидал на своем веку. И в подавляющем большинстве случаев это высокомерные, надутые типы, с которыми и здороваться нет охоты. Я питаю отвращение к разного рода хлюстам, превратившим свою жизнь в сплошную похоть, случку или погоню за наживой. А тут к характеру и физическая стать на грани совершенства».

После рукопожатий Арнольд сказал: «А ведь мы с вами знакомы очень давно». Власов засомневался. «В Вене, на чемпионате мира 1961 года, — напомнил актер. — Меня привели к вам в раздевалку. Вы сказали, чтобы я тренировался, у меня есть данные для больших побед… Я поверил вам. Несколько лет я упрямо тренировался со штангой, но результат не пошел. Однако я не смог смириться с неудачей — переключился на культуризм. И здесь все пошло. Я считаю, что вы в некотором роде повернули мою жизнь, и я вам обязан».

Потом актер предложил Власову шутливое соревнование по армрестлингу. И Юрий Петрович, сняв пиджак, согласился исключительно ради создания исторической фотографии. В юношеском спортзале «Атлетика» Арнольд опробовал пару самодельных тренажеров. Отпустив рукоять верхнего блока, произнес: «It’s a very good machine!» («Хорошая машина!») И пояснил, что говорит совершенно искренне — в его юности в провинциальном австрийском Тале спортинвентарь был похуже…

Вскоре Шварценеггер отбыл в Калифорнию, где к восторгу голливудской тусовки преподнес жене горностаевую шубу…

В том же году «Красная жара» вышла на экраны Америки. Потом прошли премьерные показы в Европе… В СССР фильм смотрели в видеосалонах на пиратских кассетах с синхронным переводом голосов с «прищепкой на носу», но с намного большим интересом, чем на Западе.

Узнавали на экранах уехавших за кордон Видова и Крамарова, радовались: спасибо, что эмигранты хоть в эпизодах снимаются, а не тарелки моют… Удивлялись, правда, почему их не попросили указать на ошибки персонажей в русском языке… Понравилась, конечно, баня с обнаженными девушками в бассейне… Отметили на мундире милиционера Ивана Данко (Шварценеггера) орденскую планку медали «За взятие Берлина» (1945) и гадали: больно молод герой для такой награды — у папы, что ли, одолжил? Да и вообще его милицейский мундир какая-то «сборная солянка» из советской формы разных родов войск. Но Шварценеггеру все прощалось — он советского парня показал героем, а о Москве и о русских всегда говорил только хорошо, что казалось тогда самым главным…

Людмила МАКАРОВА