Начало 1960-х годов. Первый спутник, первый аппарат на Луне, первый космонавт, первый выход в космос… Все — наше, все — с гербом СССР. Впору почивать на лаврах. Но советские оборонщики были далеки от космического оптимизма. По серьезной причине: США вырвались вперед в гонке космических вооружений.

ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ

В то время за океаном шли работы по программе «Дайна-Сор», итогом которой должен был стать военный космоплан — бомбардировщик, разведчик, перехватчик. И хотя с 1963 года «Дайна-Сор» официально прикрыли, работа по созданию орбитального самолета успешно продолжалась: в том же 1963-м прототип космоплана Х15 вынырнул из атмосферы в космос, совершив суборбитальный полет на высоте 107 км.

Зная об этом, советские конструкторы не сидели сложа руки: в НИИ и КБ появлялись эскизы космического самолета. В 1965 году руль управления взял на себя министр авиационной промышленности П. В. Дементьев и поручил разработку авиакосмической системы (АКС) знаменитому ОКБ Артема Микояна. В свою очередь, Микоян доверил разработку АКС своему заместителю Глебу Лозино-Лозинскому, который с энтузиазмом взялся за дело, собрав под свое крыло молодых конструкторов — сотрудников ОКБ и смежных предприятий.

ОГРОМНАЯ ПТИЦА С СУПЕРПТЕНЦОМ

К концу июня 1966 года команда Г. Е. Лозино-Лозинского выдала на-гора проект новой АКС, получившей название «Спираль». Даже сейчас, спустя более полувека, система поражает воображение: огромный остроносый самолет, на спине которого «в ложе» заглублен орбитальный самолет с двухступенчатым ракетным ускорителем. Рассмотрим «Спираль» поближе, по частям.

Гиперзвуковой самолет-разгонщик. Судя по эскизам, гиперзвуковой самолет-разгонщик (ГСР) напоминал фантастический самолет будущего: эдакий гигантский «наконечник стрелы» — длина 38 м, размах крыльев 16,5 м, вес 52 т (включая 16 т топлива). Экипаж —два человека. Четыре турбореактивных двигателя на сжиженном водороде должны были обеспечить разгон до шестикратной скорости звука (6М).

Согласно проекту, ГСР стартовал с аэродрома, затем на высоте 28-30 км от него отделялся орбитальный самолет (ОС), и дальнейший разгон ОС происходил с помощью ракетных двигателей двухступенчатого ускорителя. Так ОС вырывался в космос.

Орбитальный самолет — космоплан — «лапоток». Характеристики ОС: длина — 8 м, ширина плоского фюзеляжа — 4 м, размах крыльев — 7,4 м, вес — до 10 т, включая боевую нагрузку. Экипаж — один пилот. Космоплан походил на обычный самолет, только приплюснутый и с небольшими крыльями. Его широкий нос напоминал лапоть, отсюда ласковое прозвище — «лапоток».

Этот «лапоток» должен был стать шустрым и маневренным, а значит, изменять наклон орбиты, разворачиваться и забираться на большую высоту, до 1 000 км над Землей.

Боевая задача космоплана рассчитывалась на два-три витка. Для нанесения удара ОС мог прыгнуть в атмосферу, а затем вновь уйти в космос. Приземление как в автоматическом режиме, так и в ручном.

Двухступенчатый ракетный ускоритель. К орбитальному самолету пристыковывался блок выведения — двухступенчатая ракета-носитель на фтороводородном топливе. Вся эта конструкция длиной до 28 м укладывалась в ложемент «на спине» самолета-разгонщика.

Спасение — даже из космоса. Проект аварийной системы спасения пилота был одним из «бриллиантов» «Спирали»: при повреждении или поражении космоплана в бою пилот мог вернуться на Землю даже из космоса. Для этого кабина ОС проектировалась практически автономной, типа капсулы с пороховыми двигателями, которые могли ее «отстрелить». Капсулу планировалось оснастить двигателями для входа в плотные слои атмосферы, блоком навигации и радиомаяком. Приземлять кабину весом 930 кг решили с помощью парашюта — как обычные спускаемые аппараты космических кораблей.

Теплозащита. Как известно, космонавты возвращались на Землю в «обгорелых» шариках. При входе в атмосферу обшивка корабля плавилась.

Главный смысл многоразового корабля — остаться невредимым после приземления. Как этого достичь? Ведь температура на носу фюзеляжа ОС при спуске могла достигать 1 600°С, верх космолета попадал в затененную зону, нагреваясь «всего» до 500°С.

Нос и «брюхо» космолета оказывались наиболее уязвимыми, поэтому здесь предусмотрели самую мощную защиту. Первоначально основой теплозащитного экрана (ТЭЗ) стали пластины из ниобиевого сплава с покрытием на основе молибдена. Их располагали по принципу рыбьей чешуи на керамических подшипниках. Верхнюю часть корпуса космолета решили защищать панелями из кобальт-никелевого сплава. Однако такая защита не прошла: металл все-таки коробился.

Вскоре из-за океана пришла информация: американцы разрабатывают керамическую теплозащиту из кварцевых плиток, а сырье — кварцевый песок — берут в Бразилии. По словам Г. Е. Лозино-Лозинского, мы тоже стали зондировать Бразилию. Однако песочек нашелся и на родных просторах, правда «Спираль» тогда уже прикрыли.

ВОЕННЫЕ ВАРИАНТЫ ОС

Радиолокационный разведчик. Оснащался внешней разворачиваемой одноразовой антенной размером 12 х 1,5 м. Предполагаемая разрешающая способность — в пределах 20-30 м. Вполне достаточно при разведке крупных объектов на суше и на море.

Дневной фоторазведчик. Такой ОС «охотился» за малогабаритными (предварительно заданными) целями — на воде и суше. С высоты 130 км бортовые «фотоаппараты» обеспечивали разрешение на местности 1,2 м. Даже мелочь не ускользнет! За один виток летчик должен был сфотографировать три-четыре цели и передать информацию на Землю. При необходимости сманеврировать и зайти на цель повторно.

Ударный орбитальный самолет (УОС). Предназначался для поражения наземных и морских целей (авианосцев). Главное оружие — ракета «космос-земля» (масса 1 700 кг) с ядерной боеголовкой. Ракета наводилась на цель с помощью другого самолета-разведчика или спутника. При точности целеуказания ±90 км ракета поражала движущуюся морскую цель с вероятностью 0,9.

Перехватчик космических целей. Инспектор-перехватчик (ИП), рассчитанный на перехват двух целей, выходил на орбиту цели, сближался с ней на 3-5 км и уравнивал скорость. После этого летчик мог детально осмотреть цель с помощью 50-кратного оптического визира и при необходимости уничтожить. Вооружение: шесть самонаводящихся ракет (по 25 кг).

ИСПЫТАНИЯ И ЗАПУСКИ

Как и следовало ожидать, для воплощения революционного проекта гиперзвукового самолета-разгонщика потребовались новые технологии, материалы… Новая научная и производственная база.

Разработанный двигатель упорно не хотел выходить на гиперзвуковые обороты. А время поджимало. В итоге решили упростить задачу и сконструировать не гиперзвуковой, а сверхзвуковой разгонщик, взяв за основу ударноразведывательный самолет Ту-4. Начало работы по производству ГСР планировали в 1970-1972 годах.

Орбитальный самолет тоже продвигался с трудом, чего только стоило целое семейство двигателей — для маневра, ориентации, торможения, посадки… Сначала создали несколько опытных образцов (аналогов) под кодовым названием БОР (беспилотный орбитальный ракетоплан). По размеру БОРы были в три раза меньше, чем проектируемый ОС. Причина проста: отсутствие достаточно мощной ракеты-носителя. Самолета-разгонщика еще не было, и БОРы выводились в космос ракетой, с полигона Капустин-Яр.

Запуски БОРов стартовали в 1969-м: БОР-1 (макет) сгорел при спуске на Землю, БОР-2 постигла та же участь из-за отказа системы управления. В 1970-м другой «экземпляр» БОР-2 отлетал успешно, но год спустя разбился из-за прогара теплозащиты и невыхода тормозного парашюта. В 1972-м полет был успешен. В 1973-1974 годах запускали уже БОР-3 — к сожалению, неудачно.

По замыслам конструкторов, в 1977-м АКС «Спираль» уже могла отправиться в космос. Но — гладко было на бумаге…

ПИЛОТЫ «ИЗДЕЛИЯ-50»

Именно на «Спирали» космонавты могли в полной мере оправдать звание летчиков-космонавтов. Это понимало и руководство ВВС, надеясь укрепить свои позиции в космической сфере, которую «оккупировали» ракетчики.

Горячо ратовал за «Спираль» «отец-командир» космонавтов генерал Николай Каманин. Его дневники полны размышлений о повышении эффективности космических программ с помощью многоразовых систем, стартующих с тяжелых транспортных самолетов.

«Изделие-50» — так зашифровали орбитальный самолет в Центре подготовки космонавтов, где в 1966-м создали группу (позже — отдел) для подготовки к полету по программе «Спираль». Возглавил будущих пилотов «изделия-50» Герман Титов. Вместе с ним проходили подготовку впоследствии известные космонавты Анатолий Филипченко, Владимир Джанибеков, Леонид Кизим, Владимир Ляхов, Юрий Романенко, Анатолий Березовой…

Пока конструкторы раскручивали «Спираль», космонавты бороздили небо над астраханскими степями и липецкими просторами: в тамошних авиационных центрах они становились летчиками-испытателями, покоряя новые МиГи, Яки и Сушки. Для «Спирали» требовался высший пилотаж.

ПРОЕКТ ПОД СУКНОМ

Опытно-конструкторские работы по «Спирали» велись за счет внутренних резервов Минавиапрома. Чтобы развернуть масштабное производство, требовалось постановление правительства, инициированное ЦК КПСС.

В конце 1970 года вопрос стал ребром и… был «положен на лопатки».

Казалось бы, «Спираль» имела мощное лобби в лице маршалов, генералов и министров. Однако, когда министру обороны А. А. Гречко принесли на подпись проект решения ЦК по «Спирали», он наложил вето: «Опять фантазии. Нам деньги и усилия промышленности нужны на более реальное оружие». Такого же мнения придерживался секретарь ЦК КПСС Д. Ф. Устинов, курировавший оборонку.

Тем временем в США разворачивался проект многоразовой транспортной космической системы «Спейс шаттл». Требовался симметричный ответ, поэтому конструкторов «Спирали» переориентировали на разработку МКС «Энергия» — «Буран».

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Сегодня, когда конструкторы открывают потертую секретную папку с материалами по «Спирали», они не замечают пожелтевших машинописных страниц. Кажется, это футуристический проект. Иван Силаев, возглавлявший Минавиапром в 1980-х, вспоминал, насколько он был поражен дерзостью, глубиной и красотой конструкторской мысли Лозино-Лозинского. По мнению Силаева, «Спираль» на полвека опередила время. Сейчас мы можем уточнить: возможно, и на целый век. Поэтому «Спираль» жива и еще взлетит.

Ирина БАЛАШОВА